Сплетённый из грозовых облаков демон взирал на белокрылого ангела, парящего в ореоле света со страхом, с неверием, с опаской. Он был готов противостоять другим апостолам, сокрушить жалких людишек, даже сразиться с тем, кто покусился на его власть над этим миром, но ангел… Посланник небес завораживал и пугал его, а то, что его пугало — должно было быть уничтожено!
Каскады молний ударили по одинокой крылатой фигуре, зависшей в небе над городом. Разряды электричества были столь сильны, и было их так много, что казалось, что над портом зажглось новое солнце, белое и гремящее. Толстые молнии создали столь сильный грохот, что казалось в мире не осталось больше других звуков. И лишь те, в ком вера была сильна, не прервали своих молитв, чувствуя то тепло и свет, что они ощутили после явления ангела. Они молились, чтобы один из божественного воинства спас их от того, кого за глаза называли Демоническим Императором.
Грохот постепенно угасал, оставшись лишь в виде слабого эха, что ещё блуждало по городским переулкам, и люди посмели поднять свой взгляд к небесам. Они боялись увидеть на месте посланника небес лишь пустоту, но увидели яркий свет, чистый и незапятнанный.
Ангел, казалось, не заметил атаки демона. Вытянув руку, он зажёг в ней копьё из чистого света и метнул его. Золотистый росчерк пронзил небо и те тучи, из которых состояло тело демона. Лицо Императора Ужаса исказилось и стало распадаться. Он, впервые за долгое время… боялся. Боль в месте попадания копья света сводила его с ума, перед глазами начали мелькать лица тех, кого он приказал казнить, пытать, мучать. Сияющие глаза, смотрели ему в душу и не обещали спасения, лишь кару, за все его грехи.
Попытавшись развеять свою проекцию, Ганишка вдруг понял, что не может этого сделать. Что-то намного сильнее его укрепило ту нить, что связывала реальное и астральное тело. Эта пуповина стала прочнее стали и по ней потёк жидкий огонь. Демон бился изо всех сил, будто дикий зверь в капкане, но всё было тщетно, золотистый свет добрался до него.
Пронзительный крик был громче раскатов грома. Демон кричал не от переполняющей его ярости, а боли. Боли, что испытывал грешник, явившийся на высший суд. Сама его душа, чёрная и искажённая, пылала в пламени искупления.
Лицо демона развеялось, а грозовые тучи превратились в обычные облака, и лишь ангел остался парить в вышине, озаряя город истинным светом. Белокрылый недолго бездействовал, и вскоре обратил свой взор на город. Каждый, кто в этот момент смотрел на него, ощутили на себе его взгляд.
Для грешников этот взгляд был полон укора и осуждения. Для обычных людей, что просто жили в этом мире, взгляд ангела был ободряющим. А вот для праведников, истинных праведников, не выставляющих свою веру напоказ или вовсе считающих себя неверующими, просто несших добро в этот мир, пытающихся сделать его хоть чуточку лучше, этот взгляд нёс благословление. Проститутка, что всегда была готова пожертвовать собой ради других. Одноглазый старик, что приютил в своей лачуге десяток сирот. Уставший пекарь, что бесплатно раздавали по вечерам немного зачерствевший хлеб. Лекарь, не отказывающий в помощи никому. Все они и многие другие, ощутили, как в их груди зажегся небольшой огонёк.
Но были и те, для кого взор ангела стал карой. Он жёг их, заставлял испытывать боль. Они считали себя волками среди овец, что по прихоти могли прореживать стадо. Демоны в человеческом обличье явили свою истинную суть и взмыли в небеса, чтобы погасить этот нестерпимый свет.
Десятки монстров устремились вперёд, будто мотыльки на огонь и начали сгорать. Ангел, казалось, даже не шевелился, лишь мерно махал белоснежными крыльями, но копья чистого света устремились к своим целям. Золотистые росчерки пронзали искажённые тела. Свет жёг не их тела, но души. Многоголосый вой оглушал, но вскоре начал стихать. Те немногие демоны, что смогли перебороть инстинкты и бросились бежать, сметали всё на своём пути, лишь бы оказаться как можно дальше от источника ужаса.
Демоница, что видом своим была подобна гарпии, в панике петляла по городским улицам и переулкам. Она их знала, ведь давным-давно выросла на них. Здесь она воровала, продавала себя и других, предавала и убивала, а теперь пыталась скрыться. Выбежав из-за очередного поворота, она увидела людей, уставших и раненых. Она уже собиралась накинуться на них, чтобы немного восстановить силы, как вдруг остановилась. Жалкие зубочистки, что раньше не могли её даже поцарапать, пронзили её шкуру и начали нестерпимо жечь. Простые люди, жертвы, без тени страха пронзали и рубили её. Её, ту, что уже многие столетия была выше их. Её могучие крылья оказались сломаны, сильные ноги и прекрасная грудь покрыты кровоточащими ранами. Она не могла двигаться, боль пожирала её сознание. Открыв глаза, она забилась ещё сильнее, стараясь вырваться, сбежать… Молодой рыцарь, в глазах которого сверках отблеск того света, уверенно приближался к ней. Удар когтистой лапой он небрежно заблокировал, а потом взмахнул мечом. Почему мир так резко завертелся?
— Наставница? — аккуратно прикоснулась к плечу Ширке Фарнеза, что уже несколько минут стояла без малейшего движения, — С вами всё в порядке?
— Да, — не отрывая взгляда от неба, ответила девочка, — я… я и не знала, что что-то подобное возможно без обращения к Четырём Королям.
— Сэр Эрик потом всё объяснит, — не смея поднять глаза к небу, ибо считала себя недостойной, прошептала Фарнеза, — нам нужно уходить.
— Боюсь, мы не можем, — слегка разочарованно произнёс стоящий неподалёку Родерик, — в такой темноте мы рискуем утонуть от столкновения с обломками кораблей.
Вспышка пламени неподалёку ознаменовала смерть ещё парочки демонов. Гатс решил не оставлять всё веселье другим и активно помогал защитникам города добивать демонический десант, как и Серпико.
— Получается, мы застряли тут до утра? — внимательно оглядываясь по сторонам, спросил Исидоро.
— Да, но знаете, — хмыкнул Родерик, посмотрев на ангела и приложив руку к центру груди, — я и не против ещё немного задержаться в этом городе. Ведь…
Грохот обрушившегося здания не дал ему договорить. Туша демона с одним рогом упала на ветхую постройку и полностью её развалило. Огромный, покрытый густой шерстью демон, начал ворочаться в остатках здания. Одно крыло у него отсутствовало напрочь, морда была обожжена, а левая лапа висела плетью, но он продолжал двигаться.
— Зодд! — прокричало ревущее пламя.
Объятая языками огня фигура, быстро двигалась к раненому демону. Мостовая под его ногами плавилась, сохранившиеся деревянные постройки вспыхивали, а люди ощущали нестерпимый жар. Демон, увидев ещё одного противника, взревел и бросился… наутёк. Бессмертный Зодд был слишком опытен, чтобы понимать, когда стоит не поддаваться ярости.
Проломив своей тушей чудом сохранившуюся стену, древний демон хотел привычно взмахнуть крыльями, но не смог. Тихо прорычав, он начал набирать разгон, но боль в ноге бросила его на землю. Одно из копий света почти уничтожило его левую ногу. Уперевшись передними лапами в землю, он был готов к рывку, но жгучая боль выгнула его дугой.
Инстинкты спасли его от мгновенной смерти, объятый яростным пламенем клинок располосовал его спину. Регенерация, что раньше не раз спасала его, не работала, а букашка, жертва амбиций одного из руки бога, была всё ближе. Взмах лапой оказался бесполезен, яростное пламя обожгло её, а пылающий клинок перерубил до костей.
Бессмертный Зодд, монстр из страшных сказок, тот, кто лично убил десятки тысяч, смотрел на то, как к его голове несётся гигантский меч. Выставленные у него на пути лапы оказались разрублены, и объятый пламенем клинок глубоко вошёл в рогатую голову. Демоническая плоть вспыхнула как сухая солома, и ещё одна история подошла к концу.
Со всех концов города начали раздаваться победные кличи. Обыкновенные люди справились, отразили вероломное нападение демонов, но что самое важное, они увидели и ощутили, что небеса с ними. Бросив последний взгляд на спасённый город, ангел исчез, растворился в рассветном небе.
— Лодка будет через час, — вернувшись к невесте и её сопровождающим, произнёс Родерик, — завалы у выхода из порта почти разобрали.
— Отлично, — весело оскалился Гатс, внутренне ощущая, будто закончил давно начатое дело, — отправляемся сразу, как они закончат.
— Хм, — Азан, сидя на ящике, оттирал свой боевой посох от крови и кусков тел демонов, — а как же сэр Эрик?
— Думаю, он справится, — легкомысленно ответил Гатс, — тем более, я за весь бой не видел, как в него кто-то попал или задел.
— В прошлый раз он был едва жив, — немного укоризненно посмотрела на Чёрного Мечника Фарнеза, — может и сейчас ему нужна помощь?
— Не нужна, — раздался знакомый голос из-за груды обломков, — но спасибо, что побеспокоилась.
Как ни в чём не бывало, мужчина в идеально чистой, и будто светящейся броне, сел на соседний с Азаном ящик, отчего тот натужно скрипнул. Груда меха, что казалось, раньше была неподвижна, тут же встрепенулась и бросилась к хозяину.
— Ну, будет тебе, Фрэки, — уклоняясь от длинного и мокрого языка, весело рассмеялся рыцарь, — надеюсь, тебе понравилось сегодняшняя ночь?
Огромный волк лишь оголил зубы и едва слышно зарычал.
— Знаю, что мало, но что поделать, — пожал плечами Эрик, — давай я тебя почищу, и ты вернёшься в татуировку. Знаю, что тебе надоело там сидеть, но на корабле места для тебя точно не найдётся.
— Мой корабль, — тут же решил вмешаться Родерик, уже уставший удивляться за последние несколько часов, — военное судно, и места на нём не так много.
Волк серьёзно и полностью осмысленно посмотрел на молодого человека и почти по-человечески вздохнул, принимая свою судьбу. Через несколько минут он втянулся в руку рыцаря, после чего тот достал из поясной сумки кружку и сделал несколько мощных глотков.