Сарферы преграждали им путь, и Палмер свернул на восток, к склону дюны. Лилия уперлась обеими ногами в переборку, навалившись на ручку лебедки. Парус опал, и сарфер, идя почти параллельно ветру, накренился, взбираясь по крутому склону. Два чемодана на носу свалились с батута и плюхнулись в песок. Палмер не обращал на это внимания. Ему нужно было лишь не попасть в ловушку, после чего они легко ушли бы от медлительных пиратов.
Взмывая вверх, он видел злость и досаду на лицах разбойников, смотревших, как добыча ускользает из их сетей. Лилия еще немного приспустила парус, и Палмер сказал ей, что этого достаточно. На вершине дюны ветер ударил в паруса со всей силой. Палмер повернул румпель, направляя корабль вниз, но было уже поздно. Один из корпусов оторвался от песка, и сарфер опасно накренился, а затем под воздействием ветра начал заваливаться набок. Палмер предугадал грядущую катастрофу: вот опрокидывается сарфер, вот зарывается в песок мачта, вот корабль на всем ходу врезается в слежавшийся грунт. Перед глазами Палмера промелькнула вся его жизнь, прежде всего – то главное, что было в ней: отец, сидящий на большой стене и смотрящий на восход; изуродованное безжизненное тело Хэпа; последние объятия Вик; тот миг, когда он ввалился в пескоскребы Данвара и совершил нечто…
Послышался громкий хлопок, гик дернулся и нагнулся вбок. Сарфер с тошнотворным глухим стуком приземлился обратно на левый корпус, вместо того чтобы опрокинуться и развалиться на части. Главный парус хлопал и трепетал на ветру, шкот оторвался. Сарфер резко затормозил, потеряв ход. У вцепившейся в лебедку Лилии был в руке аварийный нож, и она разрезала шкот – парус не успел опрокинуть их.
Палмер снова взглянул на пиратов, которые поправляли паруса, собираясь явиться по его душу. Красные паруса. Легион Лоу-Пэба. Он взглянул на гик, где болтался разрезанный трос, безвольный и бесполезный.
Он понял, что все достанется им. Оставалось только сидеть и ждать.
– Ни с места, мать твою! – крикнул один из пиратов с носа сарфера, когда тот с хрустом затормозил. Парню на вид было лет тринадцать-четырнадцать, не больше. В руках он сжимал арбалет. Палмер больше опасался случайного вылета стрелы – вряд ли мальчишка умел пользоваться этим оружием. Он загородил собой Лилию, глядя на три сарфера, окружившие их.
– И не подумаю! – крикнул Палмер сквозь шумное хлопанье своего бесполезного паруса.
– Опусти паруса, – потребовал рулевой одного из сарферов.
Не опуская рук, Палмер подошел к мачте.
– Спокойно, – сказал он Лилии. – Все будет хорошо. – Он снял с крепления главный фал. Парус, обмякший под собственной тяжестью, беспорядочно повис на гике и принялся стелиться по песку. – Освободи гик, – велел он девочке и, когда та сняла трос с лебедки, свернул передний парус. Сарфер перестал дрожать на ветру и замер между дюн.
На трех кораблях было не меньше дюжины разбойников, и все они не сводили взглядов с содержимого багажника и батутов. Трое уже спрыгнули с сарфера, чтобы подобрать свалившиеся чемоданы. Некоторых Палмер знал в лицо – они появлялись в Лоу-Пэбе, – но не по имени.
– Можете оставить эти два как плату за проход, – сказал Палмер. На всех трех кораблях раздался смех. – А если хотите купить что-нибудь, дам скидку, – добавил он.
– Мы заберем все вместе с кораблем, который ты украл, – крикнул мальчишка с арбалетом.
Рядом с ним, на носу сарфера, появился капитан. Палмеру показалось, что он видел его в «Медовой норе».
– Ты ведь Следж, верно? – спросил он.
Тот кивнул. Палмер немало слышал о нем от Вик и ее приятеля. Следж почти год возглавлял Легион Лоу-Пэба.
– Тогда ты должен знать, что корабль не краденый, – сказал Палмер. – Марко оставил его моей сестре, а она – мне. Могу показать дайверские права. Если заберешь его, сам окажешься вором.
– Да пошел ты! – заорал кто-то с другого корабля, но Следж знаком заставил его замолчать.
– Господа, господа, прошу вас. Знаете, кто это? Палмер Аксельрод, сын Фаррена, младший брат Дюнной Дамы и открыватель Данвара!
Следж развел руками и напыщенно поклонился. Крики и голоса смолкли; остались только шум ветра, хлопанье спущенных парусов и жужжание турбин. Два пирата, бегавшие за чемоданами, вернулись и швырнули добычу в кокпит одного из кораблей.
– Значит, тебе известно, что этот сарфер мой, – сказал Палмер. – Как я уже говорил, оставьте те два чемодана себе. А мы продолжим путь…
– Мы заберем остальное, – заявил Следж. – Видишь ли, ты ходишь под нашими цветами, а это значит, что твоя добыча принадлежит Легиону Лоу-Пэба. Благодарим за службу. – Он махнул в сторону одного из кораблей, и его люди, спрыгнув на песок, направились к носу палмеровского сарфера, доставая ножи, чтобы разрезать удерживавшие груз тросы. – Естественно, ты получишь свою долю как член нашей команды. А когда покажешь нам, где ты все это добыл, лучшая банда Лоу-Пэба поможет тебе перетащить наверх остальное. Скажем… двадцать монет за чемодан. Сколько получается, две или три сотни?
– Что за хрень? – спросил кто-то из его команды. – Еще и платить этому говнюку?
Капитан спрыгнул с носа и подошел по песку к сарферу Палмера. Взглянув на чемоданы в багажнике, он подозвал одного из своих. Чемоданы, что были на носу, уже выгружали.
– Дай ему деньги, – сказал он одному из рулевых. – Он их заслужил. А вы, двое, помогите ему починить ту снасть, чтобы он смог доставить свой корабль к нам. Мы должны заботиться о своих.
Послышался смех и радостные возгласы. Следж поймал мешочек с монетами и, держа его, вытянул руки перед собой, глядя на Лилию. Та посмотрела на Палмера, будто спрашивала, что ей делать.
– Оставь себе, – сказал Палмер Следжу, зная, что всегда сможет получить больше; но избавиться от банды было не так-то просто. – Это мой подарок за то, что вы позволите нам пройти. Мы сами можем починить снасть, а паруса я поменяю в первую очередь. Я вовсе не хотел перед кем-нибудь покрасоваться или кого-нибудь оскорбить.
– Ну уж нет, – ответил капитан. Схватившись за нижний канат, он подтянулся и оказался на палубе палмеровского сарфера. – Все уже решено, мой мальчик. Решено много лет назад. – Следж повернулся к своим людям. – Сколько раз я говорил, что Данвар обнаружит кто-нибудь из Легиона?
– Шестьдесят девять! – крикнул один из пиратов. Снова раздался смех.
– Верно. – Следж повернулся к Палмеру. – Шестьдесят девять раз, не меньше. И тут появляешься ты, парень, который это сделал, который ходит под моими цветами на построенном нами сарфере – один из нас. Получается, что ты не дал мне стать лжецом. А лжецов никто не уважает, не говоря уже о моих парнях. Так что добро пожаловать в клуб. – Он повернулся к Лилии и дал ей мешочек с деньгами, который та неохотно взяла. – Как тебя звать, милая? И не слишком ли ты юна для него?
– Лилия, – ответила она. – И он мой брат.
– Ого! – взревел капитан. – Только взгляните, как она держится! Не вижу внешнего сходства, но сестренка явно вся в тебя. – Он ткнул пальцем в ее облачение. – И тоже дайвер, как я вижу.
Лилия высоко подняла голову.
– Получше тебя, – заявила она.
Послышались охи и ахи. Кто-то засвистел.
– Хорошо, – кивнул капитан. – Дайверы нам нужны. Они постоянно гробятся в этих треклятых дюнах. Добро пожаловать в команду…
– Только не она, – возразил Палмер. – Это не обсуждается. Я готов к вам присоединиться, но только если вы отпустите ее.
Он знал, что никак не сможет надавить на Следжа, но надеялся, что ему не слишком нужна девочка и тот, услышав предложение, воспримет все это как свою легкую победу.
Следж задумчиво потеребил бороду и пожал плечами:
– Знаешь, если подумать, она слишком уж мала. Приходи через год-другой. – Он подмигнул Лилии. – Но в любом случае можешь считать себя почетным членом. – Он хлопнул в ладоши. – Ладно, парни, поднимаем паруса – и домой. – Он повернулся к Палмеру. – Сегодня в нашем кабаке вечеринка. Жду там обоих. Не заставляй меня являться в заведение твоей мамаши и забирать вас.
С этими словами он спрыгнул с сарфера на песок. Вся добыча исчезла. Лучший день в жизни Палмера оказался ничем не лучше любого другого.
17Данвар
– Ты лишился своего чересчур большого ума, если думаешь, будто я позволю тебе отправиться на поиски тех, кто едва тебя не прикончил, – сказал Коннер. Ему очень не нравилось, что он говорит совсем как Палмер или мать, но Роб вел себя просто нелепо.
– Надо поразмыслить, – ответил Роб.
– Тут не над чем размышлять. Собирай вещи. Сегодня ты таскаешь песок, а потом остаешься ночевать у нас.
– А завтра? – спросил Роб.
– Снова таскаешь песок. Черт побери, помог бы нам как следует починить насос, выяснить, почему он постоянно протекает.
– Наверное, он протекает потому, что те, кто хочет отремонтировать старый спрингстонский насос, занимаются вредительством. И что ты намерен делать ночью – к кровати меня привяжешь? А когда я буду таскать песок, станешь повсюду бегать за мной? Как долго ты собираешься держать меня в плену?
Выругавшись про себя, Коннер заскрежетал зубами.
– До тебя ничего не доходит сквозь твою толстую черепушку? Я забочусь о твоей безопасности…
– Как долго ты собираешься держать меня в плену, Кон? Вот что случится: стоит тебе отвернуться, и я отправлюсь на север. Я должен получить то, что принадлежит мне. И я сделаю это сам…
– Ради всего святого, тебе только двенадцать лет!
– …Или ты поступишь разумно и пойдешь со мной. Он ведь был и твоим отцом тоже.
Коннер почувствовал, как его бросает в жар.
– Не говори мне, кем он был. Ты его вообще не знал…
– Я многое знаю. Он боялся бы за меня, как и ты. Он боялся бы, что мама рассердится, как и ты. Он хотел бы, чтобы со мной не случилось ничего плохого, как и ты. Но еще он хотел бы, чтобы я чего-нибудь добился, не боялся людей и не позволил этим гадам уйти просто так. – Коннер промолчал, и Роб продолжил: – Я слышал твои рассказы во время наших походов. Знаю, ты думаешь, будто это все, что мне о нем известно. Но я также знаю, что говорил про папу Грэхем, что говорили о нем клиенты, когда узнавали, кто я такой. Я всю жизнь слышал это. Он был боссом. Он убивал людей. Его боялись и уважали. Он не испугался бы, и я тоже не испугаюсь.