28Песчаные шрамы
Последняя песня, похоже, была знакома всем – любимая, припасенная напоследок. Ведущая певица, по лицу которой струился пот, пыталась, закинув голову, перекричать зрителей, ревевших, подпрыгивавших и потрясавших кулаками.
Лилия почувствовала, как ее захватывает всеобщая эйфория, хотя слов она не знала. Палмер, который знал их, пел вместе с остальными, она же просто подпрыгивала на месте, вертя головой; грохочущий звук отдавался в груди, уже не внушая ни малейшего страха. Еще час назад она валилась с ног от усталости, желая лишь где-нибудь прилечь и заснуть, но теперь ощущала себя невероятно бодрой – такого не было ни разу с тех пор, как несколько недель назад она рухнула без чувств в палатке братьев.
Когда она начала понимать слова и смогла прокричать их вместе с остальными, барабанщик, словно обезумев, ударил в свои тарелки, и песня закончилась. Толпа пришла в экстаз, все благодарили за последнюю песню и за представление в целом. Певица помахала им, барабанщик поднял свои деревянные палочки. На сцене появился Следж, который взял микрофон и произнес слова благодарности.
– «Тысяча метров»! – сказал он, и толпа вновь радостно взревела. Он помахал кому-то на сцене, и к нему подошел легионер во всем красном, держа два чемодана. Лилия узнала их.
– Смотри. – Она толкнула Палмера в бок.
– Вот сволочь, – пробормотал Палмер.
– А теперь – раздача подарочков, – объявил Следж. – Оба этих маленьких чуда еще никто не вскрывал, о чем свидетельствуют ржавые молнии. Внутри может быть что угодно. Дадим же волю воображению.
Толпа смолкла. Лилия попыталась представить платье в цветочек. Но перед ее глазами был пистолет, который Палмер выхватил у нее и попытался объяснить, что это такое. Она поняла лишь одно: это что-то плохое. В чемоданах могли лежать как хорошие, так и плохие вещи.
Следж поднял два красных платка вроде того, который дали ей.
– Первые два человека, которые сбросят старые платки и присоединятся к нам…
Если он хотел добавить что-то еще, то ему не представилось шанса. Кто-то вскарабкался по спинам стоявших в первом ряду и забрался на сцену. Его примеру последовал второй; послышались радостные возгласы и смех. Остальные, рванувшиеся было к сцене, отступили назад. Лилия заметила, что люди в красном даже не двинулись с места. Правда, они зааплодировали.
Далее последовала короткая церемония. Двое зрителей повязали новые платки, натянув их на рот и нос, покрасовались перед толпой, демонстрируя мускулы, обнимая друг друга и Следжа, а потом заспорили, кому какой чемодан достанется. Один, похоже, был чуть больше второго.
– Песчаные шрамы! – крикнул кто-то.
Улыбнувшись, Следж подозвал двух своих помощников, один из которых держал нож, а второй – миску с песком. Песок, видимо, был каким-то особенным или горячим, поскольку его приходилось держать с помощью перчаток и полотенца, и от миски шел пар. Двое добровольцев переглянулись, затем посмотрели на одобрительно взревевшую толпу и задрали рубашки. У одного уже было множество шрамов, похожих на вшитые в плоть веревки.
Два удара ножом, и на груди человека со шрамами появилась большая кровавая буква «L». Тот взревел, скаля зубы из-под бороды. Помощник с миской зачерпнул рукой в перчатке горсть песка и втер его в рану. Песок превратился в красную грязь. Следж поцеловал новообращенного в щеку и рассмеялся.
То же самое проделали со вторым. После этого Следж поднес ко рту микрофон:
– Как вас звать, парни?
Прежде чем хотя бы один успел ответить, из толпы послышался возглас: «Харлоу!» – и человек со шрамами, показав на кричавшего, снова взревел. Лилия зачарованно наблюдала за происходящим.
– Ты, надо полагать, Харлоу, – сказал Следж. – А ты?
Он поднес микрофон ко рту второго, который втирал песок в рану с таким видом, будто он сейчас лишится чувств.
– Нэйт Дог, – хрипло проговорил тот.
– Нэйт Дог, – повторил Следж, и толпа радостно приветствовала обоих. – Добро пожаловать, парни. Но, кроме вас, в наши ряды уже вступили другие новые члены, оказав нам немалую честь. Прошу сюда!
Взгляд Следжа был теперь устремлен на Лилию и Палмера. Лилия схватила Палмера за руку. Все повернулись к ним и расступились, пропуская их к сцене. Вновь послышались радостные возгласы. Рядом появились те двое, которых Лилия не раз видела этим вечером, – парни, доставившие их на вечеринку, – и повели их к сцене. Лилии стало не по себе, но она решила, что, возможно, они вернут себе часть добычи, если будут хорошо себя вести. И уж наверняка им не придется обзаводиться шрамами. У Лилии уже был свой платок, который сейчас лежал в кармане у Палмера, – а это ведь значило, что они уже вступили в банду? Она и так покрылась шрамами после путешествия через Ничейную землю: шрамами от зубов койотов, от пустынного песка, от издевательств в загонах. Новых ей вовсе не хотелось.
– Дамы и легионеры, – объявил Следж, – позвольте представить вам Палмера Аксельрода, открывателя Данвара! – (Все радостно взревели, потрясая кулаками и кружками со спиртным.) – А это его младшая сестра, Злилия!
Вновь раздались радостные возгласы, и Лилия поняла, что они адресованы ей.
Подошел человек с ножом. Палмер попятился и что-то сказал Следжу, но тот держал микрофон у бедра, а толпа все еще ревела. Лилия увидела, как Палмер потянулся к поясу за спиной, но его схватили за запястья, подняли руки и задрали рубашку спереди. Лилия закусила губу, думая, как бы сбежать, но кто-то положил ладонь ей на плечо. Два надреза. Палмер согнулся от мучительной боли. Человек с миской прижал песок к его груди, заставив выпрямиться. Собравшиеся вновь радостно завопили, осушая кружки.
– Легион растет, – сказал Следж в микрофон. – Добро пожаловать, Палмер.
Лилия поняла, что она следующая. Прежде чем мужчины успели схватить ее, она задрала рубашку, обнажив живот. Толпа смолкла, увидев шрамы на теле девочки. Даже мужчина с ножом заколебался, но ненадолго. В плоть глубоко вонзился металл, и у Лилии поплыло перед глазами от боли. Песок был знакомым врагом. Она знала, чего ждать.
– Злилия! – сказал Следж. Он взял кружку у одного из людей на сцене и поднял ее, повернувшись в сторону толпы. – Мы потеряли нескольких выдающихся членов, но приобрели новых, и нас стало даже больше. За тех, кого мы лишились.
Он поднял кружку, и все, кто держал что-нибудь в руках, последовали его примеру. Наступила тишина, будто все пребывали глубоко под песком. Лилия опустила рубашку, чувствуя, как та липнет к ране, и зная, что Роза наверняка рассердится, вновь увидев кровь на ее одежде. Она закусила губу, пытаясь унять головокружение. Палмер смотрел на нее со страдальческим видом – от боли, а может, и чего похуже. «Прости», – проговорил он одними губами. Лилия покачала головой: «Со мной все хорошо».
После долгого молчания в честь погибших все выпили из помятых кружек.
– А теперь о деле, – сказал Следж. – Как известно некоторым из вас, мы не раз брались за серьезную и весьма прибыльную работу. Сейчас у меня есть еще одна. Но только для тех, кто готов нырять глубоко и быстро. И тех, кто хочет разжиться таким богатством, о котором вы и не мечтали.
Толпа снова взорвалась криками. Палмер держался за грудь. Лилия подошла к нему.
– Кто со мной на север? – спросил Следж.
Все разразились радостным ревом. Палмер болезненно поморщился.
Часть 6Реликты былого мира
Можете забрать все это с собой.
Когда нас не станет,
мир будет вращаться и вращаться,
будто ничего не случилось.
29Кусочек Данвара
– С тобой все хорошо? – спросила Глоралай, обнимая Коннера, и его ушибленные ребра пронзила мучительная боль. Он старался не показывать своих страданий, заранее решив, что не станет говорить, насколько рискованным был его нырок.
– Все прекрасно, – солгал он. – Ничего особенного.
– Вчера ты не вернулся в палатку. Я трижды выходила, звала тебя, искала. А утром услышала, что кто-то нашел мертвого дайвера. Коннер, так нельзя…
– Извини. Я… я не мог бросить его там. И знал, что вытащить его не так уж сложно. А после нырка… Стояла хорошая погода, и я решил поспать под открытым небом.
– Ничего не сказав мне? – Она отпустила его и хлопнула по плечу. – Разве можно быть таким бессердечным? Знаешь, как я волновалась? Ты не сказал мне, куда собираешься…
– Я думал, что скоро вернусь. А потом…
Он увидел Роба, спускавшегося по склону. У воронки собралась толпа. Кое-кто приходил с баллонами и снаряжением, многие разглядывали высокий столб, торчавший из песка. Мертвого дайвера унесли его товарищи, и вечером должен был состояться погребальный обряд.
– Где он? – спросил Роб. Несмотря на поднятый платок, Коннер понял, что его брат не слишком рад.
– Кто? – спросила Глоралай.
– Он знает, о чем я, – ответил Роб.
– Там, возле моего снаряжения, – сказал Коннер, ведя брата в ту сторону. – Извини, братишка. Я просто позаимствовал его на…
– Украл, – поправил Роб. – Это называется «украл». – Он поднял свой жезл, осмотрел его, понюхал и яростно взглянул на Коннера. – Ты его перегрел.
– Я пытался его выключить. Планшет и оголовье в моем рюкзаке.
Роб порылся в рюкзаке Коннера и нашел их.
– Ты сделал колодец? Чтобы забраться поглубже?
Коннер огляделся, желая убедиться, что никто их не слышит.
– Тише, – предупредил он.
– Не трогай мои вещи. Тебе повезло, что колодец не обрушился и не убил тебя.
Коннер не успел еще раз извиниться: брат, тяжело дыша, начал карабкаться по склону, возвращаясь в лагерь.
– Что все это значит? – спросила Глоралай.
– Так… По-братски выясняем отношения.