– Мне нравилась та старая стена, – тоскливо вздохнул Генри. – В свое время мы неплохо проводили тут время, натравливая боссов друг на друга.
– И обрушили всю стену? – спросила Аня. Она заметила, что Джона напряженно прислушивается к их разговору. Отец велел им не пользоваться общим языком в городе и его окрестностях, но Джона быстро усваивал новые слова. Большая часть их выглядела знакомо, будто два языка когда-то были одним.
– Ее обрушили не мы. Мы просто предложили кое-кому сделать это. Гарантировали им, что они получат желаемое, назвали время и место.
Аня уже знала этот секрет: чтобы уничтожить здешних людей, вовсе не требовалась целая армия – они были готовы истреблять друг друга и нуждались лишь в поощрении, в нужных словах, в толчке. И в то же время… Вдруг они хотели уничтожать друг друга из-за того, что ее отец годами подталкивал их к этому?
Они подошли к ряду стоявших бок о бок строений из дерева и металлических листов, часть которых зарывалась в дюны. Одно из зданий было двухэтажным, и на его крыше, похоже, что-то происходило.
– Это новый центр городской жизни, – сказал Брок. – Поедим здесь, потом поищем нашего мастера. Тут постоянно бывают лучшие дайверы, а нам нужны те, кто свободно себя чувствует на глубине.
Аня кивнула. Джона растерянно огляделся. Они вошли внутрь вслед за Дарреном, звякнув дверным колокольчиком, и сбили у дверей песок с обуви. Отец показал на стол в дальнем углу. Сидевшие вокруг повернули к ним головы, и у Ани возникло то же самое чувство, что и в Данваре: сейчас эти люди вскочат и набросятся на них, собираясь убить. Им сразу же станет понятно, что явились враги. Но все тут же вернулись к прерванным занятиям.
Аню пугало то, что приходится скрываться у всех на виду. Намного хуже, чем в детстве, когда она играла в прятки. Казалось, будто все видят тебя, и остается лишь надеяться, что никто не обнаружит правды, не прочтет ее мысли, как это делалось во время нырков.
Что-то привлекло внимание Ани у дальней стены. Красные шары. Свежие томаты. Аромат, донесшийся с другого конца зала. Еще там стояли ящики с огурцами и какой-то листовой зеленью. То были первые свежие овощи, которые она видела за три с лишним недели. Аня не думала, что так обрадуется при виде здоровой пищи.
– Нужно набрать себе овощей, – прошептала она отцу, когда они сели.
– Это уж точно, – согласился Генри.
Едва они расположились за столом, как к ним подошла женщина, улыбавшаяся, будто старая подруга, – ненамного старше Ани и очень красивая.
– Чего желаете? – спросила она.
Официантка, поняла Аня. Рестораны уже казались осколком былого мира.
– Три пива, две воды и… что у вас в меню?
– Обед вы уже пропустили, – сказала официантка, – а кухня сегодня вечером не работает. У хозяйки частная вечеринка. Но я могу соорудить сэндвичи, поджарить что-нибудь из свежего улова, а еще, наверное, осталась пара порций зайчатины.
– Свежий улов – это что? – спросил Даррен.
– Сегодня у нас ящерица и сурок.
Даррен и Генри наморщили носы.
– Можно мне просто тарелку овощей? – спросила Аня.
Женщина кивнула:
– Как тебе приготовить?
Аня не поняла вопроса.
– Не надо готовить, просто нарезать и смешать. Немного томатов, огурцов и того темно-красного… забыла, как называется.
Отец толкнул ее под столом.
– Ты что, хочешь все это есть в сыром виде? – спросила женщина.
Аня неловко кивнула, поняв, что выделяется среди других, будто шишка на ровном месте. Но женщина лишь пожала плечами.
– Томаты – пять за штуку, – бросила она.
– Нам только пять сэндвичей, – сказал отец. – И немного овощей с собой.
Официантка, похоже, испытала облегчение. Кивнув, она направилась обратно к стойке.
– Тут что, не делают салаты? – прошептала Аня.
– Не такие, как ты думаешь. Может, просто будешь сидеть и наблюдать, как Джона?
– Извини! Я впервые увидела свежую еду…
– Не сейчас, – сказал отец. К ним шла другая женщина, постарше, вытирая руки фартуком. Вид у нее был нерадостный. Брок порылся в кармане у себя на животе. – За прошлый раз. – Он протянул ей, похоже, целую кучу денег. – Извини, что мы неожиданно исчезли. Получили наводку на нырок и не хотели подбирать объедки.
Отец пользовался жаргоном, на котором, как слышала Аня, говорили дайверы. Женщина взяла деньги.
– А давай ты сразу заплатишь за сегодняшнее? Вдруг снова получишь наводку? – спросила она. Отец рассмеялся и дал ей еще монет. Женщина, похоже, осталась довольна. – И никакой тут мне политики, – добавила она, прежде чем уйти.
– Что все это значит? – спросил Генри.
– Раньше мы собирали тут кое-каких парней, и, видимо, на это смотрят косо.
Даррен толкнул Генри в бок и показал на второй этаж:
– Тут все переменилось. Выпивка до сих пор лучшая в городе, а вот другими делишками уже не займешься.
Отец Ани кашлянул и кивнул в ее сторону, искоса глядя на Даррена.
– Что это за игра? – спросила Аня, показывая на мужчин, которые метали маленькие стрелки в круглую мишень.
– Дротики, – ответил Даррен. – Хотите, научу?
Джона энергично кивнул. Аня знала, что сидеть и молчать – настоящая пытка для него. Встав, они последовали за Дарреном к свободной мишени.
– Постарайтесь ни в кого не попасть, – сказал Даррен. – Я научился этому на собственном опыте.
Они играли, пока не принесли сэндвичи – как раз тогда, когда Аня начала осваиваться. Затем подали горячее с хлебом, томатами и листьями зелени. Аня надеялась, что жареное мясо не было крысиным. Она наслаждалась мгновением. Быть вдали от ветра, солнца и песка, вместе с отцом, иногда прихлебывая его пиво, на чужой земле, обучаясь новой игре… Ей хотелось сделать вид, что они здесь вовсе не ради его работы. Что так может продолжаться и дальше, и ветер унесет их в новые края, где можно будет выучить язык, попробовать другую еду, познакомить людей с салатами, а потом начать все сначала.
Но когда на тарелках остались лишь крошки и кружки опустели, передышке пришел конец, и от иллюзии нормальности не осталось и следа. Генри поторговался с одной из девушек насчет овощей, которые Аня запихала в свой рюкзак. Выйдя из здания, они направились на юг. Отец выяснил, что человек, который им нужен, все еще в своей старой мастерской. Эта часть города считалась заброшенной. Хорошая новость, сказал он: будет легче увести его силой, если до этого дойдет.
– Точно то самое место? – спросил Генри. – Помню, оно было ближе к центру города.
– Здесь раньше был центр, – сказал Даррен. – Тут стояли лавки большинства торговцев, которых ты видел в Данваре. Такое впечатление, будто город разделился надвое, а население его выросло в несколько раз, когда мы обрушили стену.
– Стена тут ни при чем, – возразил Брок. – Просто тот дайвер сбежал от нас и разболтал, где что находится. Какая разница? Данвар слишком глубоко, он бесполезен для них. Если попробуют до него добраться, то погубят себя. На пятьдесят миль вокруг нет пригодной для питья воды. Данвар – смертельная ловушка для паразитов. Скатертью дорога.
Они подошли к двери в крутом склоне дюны. На вершине высокого треножника, закрепленного толстыми стальными тросами, жужжал одинокий ветрогенератор. Внутри горел свет. Брок открыл дверь, и они вошли. Нагромождение велосипедов и часов, ржавчины и пыли. Казалось, в лавке никого нет. Джона выругался на общем языке, не в силах сдержаться. Он поднял игрушечную четырехколесную машинку, с которой наполовину слезла краска, потом положил ее и, взяв высокого серого робота с красными глазами, показал его Ане.
– Не выделяйся, – прошептала она.
– С чего ты взяла? – возразил он. – Кто бы не заинтересовался? Да брось! Любой поступил бы так на моем месте.
Оставив его с игрушками, она последовала за отцом и остальными через лабиринт полок. Все подошли к задней двери. За ней была вторая комната, уходившая вглубь дюны. Из окна над головой лился свет, из песка под ногами торчала фанерная шахта. Мужчина, перебиравший в ящике какие-то детали, поднял взгляд, и глаза его расширились.
– Это еще что такое? Куда? – резко спросил он.
Аня поняла, что он испугался, увидев ее отца. Такое бывало с завербованными ими дайверами.
– Ты нужен нам кое для какой работы, – сказал Брок. – На этот раз ответ «нет» нас не устроит.
– А ну, вон отсюда, – пренебрежительно бросил старик, возвращаясь к своему занятию. Аня видела, что у него дрожат руки, и на мгновение встревожилась – не собирается ли он достать из ящика оружие? Но это оказался лишь моток шланга.
– Назови свою цену, и останешься в живых, – продолжил отец, наступая на старика вместе с Дарреном и Генри. Они встали на песчаном островке, отрезав старьевщику путь к бегству. – Если поработаешь с нами в этот раз, больше не станем тебя просить. Если нет, мы найдем каждого, кто тебе небезразличен, и постараемся сделать им как можно больнее. Можешь попрощаться с этим заведением и всем, что внутри.
Ане стало слегка не по себе от того, как ее отец разговаривал со стариком. Она напомнила себе, что они общаются с паразитом, что ее отец вынужден говорить людям не совсем то, что имеет в виду, – такая уж у него работа. Лицо старика исказилось, будто он обдумывал все возможные варианты.
– Давай сюда оголовье, пока не додумался до чего-нибудь, – сказал Даррен и протянул руку.
Старый дайв-мастер попятился. Даррен и Генри прыгнули к нему и схватили, не давая сбежать. Потом сдернули с него оголовье, вырвав провода из дайверского костюма. Аня заметила, как он бросил взгляд на песок под ногами, и решила, что он собирался напасть на отца при помощи песка и костюма.
– Ты ведь знаешь, кто я? – спросил отец.
– Я знаю, кто ты, – ответил старик.
– И знаешь, что случилось с Егери после того, как он меня подвел.
Старик кивнул.
– Хорошо, – сказал отец. – Одна работа. Назови свою цену. И не подведи нас.