– Так, может, и дорогу огнями оградим? Люди хоть доезжать до городов смогут.
Деряба из отряда Желны кружил у Боярышника, проверяющего костры, и пытался чем-то помочь. Илар заметил, что с отъездом Желны в столицу многие чародеи из её отряда слонялись неприкаянными сиротами – видать, уважение к командующей было таким сильным, что без неё даже взрослые и опытные чародеи растерялись, как птенцы без наседки.
Илар подошёл поближе – послушать ответ.
Боярышник молчал, пока вытягивал из своих пальцев огненные струи и обвязывал ими по кругу костры, чтобы образовать что-то вроде непрерывной огненной цепи. Деряба переминался с ноги на ногу и покашливал, привлекая к себе внимание. Наконец Боярышник дунул на руки, отпустив с ладоней последние искры, и повернулся к нему.
– Что, все дороги будем обвязывать вот так? И сколько чародеев на это понадобится? Всех двенадцати ратей не хватит.
– Ну а… если сейчас хотя бы вот этих тварей сжечь? Я могу помочь.
Деряба махнул в сторону стены, под которой кружили нежаки, не решаясь подходить ближе.
Боярышник почесал бороду, проследив белым взглядом за рукой Дерябы, и кивнул, заметив Илара.
– Эй, ты, деревенский. Что ответишь?
Илар смутился. Он не собирался встревать в разговор, надеялся незаметно послушать и пойти проведать Купаву, которая осталась с несколькими чародеями и чародейками готовить ужин на отряд.
Он задумался.
– Сжечь-то можно. Но сдаётся мне, нежаков в разы больше, чем нас, и придут ещё на подмогу. Если сейчас напролом к нам кинутся – кто знает, чьи силы верх возьмут.
Боярышник кивнул.
– Правильно говоришь. А ты, Деряба, подумай, пожалеет раздутое чародейское пламя городскую стену? Скажут нам спасибо, если стену вместе с дозорными сожжём?
– Не скажут, – пристыженно буркнул он.
– То-то и оно. Не спеши. Сейчас приценимся, посмотрим. Кого-то убьём, но с другими можем не справиться. Наше дело – помочь местным дозорным, они тоже не просто так на стене стоят. Глядишь, проберёмся понемногу к городу и вместе с ними что-то и сделаем. Надеюсь, за стенами есть ещё чародеи.
Илар подавил тяжёлый вздох. Хорошо бы Купаву в Озёрье пристроить, раз в Кленовом Валу не захотела оставаться. Для этого нужно, чтобы чародеи продвинулись подальше и расчистили подъезд к воротам от упырей…
Купава сама его нашла. Подкралась сзади и обняла – Илар даже вздрогнул, хорошо хоть нож не выхватил – было бы стыдно.
– Можно тебя ненадолго?
Он улыбнулся.
– И надолго – тоже можно.
Купава провела его мимо котлов с кипящей едой, к кромке ельника. Постепенно начинало смеркаться, и стволы деревьев казались совсем чёрными, но с бликами алых огней.
Только сейчас Илар заметил, что в руках Купава держит два венка и какие-то ленты.
– Ты вчера меня замуж звал или мне показалось? – спросила она прямо.
– Не показалось. Звал. – Он недоверчиво покосился на венки. – Что ты задумала? Без духовника нельзя, Покровители не услышат. Сама знаешь.
В груди стало тепло-тепло и, сжав Купаву в объятиях, он прошептал, касаясь губами её макушки:
– До дома уж потерпи. Чего ты задумала-то?
Купава отстранилась и, привстав на цыпочки, надела Илару на голову венок.
– Ещё чего. Чтобы до дома такого парня у меня кто-то увёл?
Она пыталась шутить, но Илар явственно слышал горечь и печаль в её словах. Не о том она тревожилась. Не о соперницах, уж точно.
– А Покровители, – продолжила Купава уже тише, – они ведь всюду. И видят всё без духовников. Что мы, сами не справимся? Или ты, – она ущипнула Илара за бок, – передумал и пытаешься придумать отговорку?!
Илар снова сгрёб её в охапку – так, чтобы уже не вырвалась, – и подхватил на руки. Взвалил себе на плечо, как мешок, – Купава весила совсем ничего. Она вскрикнула и заколотила кулаками по его спине. На них оборачивались чародеи, кто-то с усмешкой, кто-то недобро хмурился, но Илару их одобрение и не требовалось. Пускай себе глазеют.
Он отпустил её под большой елью, развесившей тёмные ветви почти до земли. Усадил на мягкий мох и поцеловал в лоб. Купава раскраснелась, синие глаза сияли, отражая свет костров, – и если бы Илару сказали, что где-то на свете есть девушка прекраснее, он бы рассмеялся в ответ.
– Иди сюда.
Купава потянула его за руку и заставила сесть лицом к себе. Надела свой венок и достала ленты.
– Давай руку.
Илар послушно протянул ладонь, которая рядом с рукой Купавы казалась огромной и широкой, как лопата.
Купава деловито обвязала их руки лентами – дыша чуть приоткрытым ртом, и затянула узелок зубами. Подняла взволнованный взгляд на Илара и растерянно произнесла:
– Правда, тут не все положенные травы для венка нашлись. Я заменила тем, что было. Ты же не станешь из-за этого любить меня меньше?
– Глупая, – с нежностью ответил Илар. – Мне вовсе никакие венки не нужны. Была бы ты рядом.
Они замерли, глядя друг на друга. Взгляд Купавы скользнул за плечо Илара, к кострам и чародеям.
– Как думаешь, у них есть свои обычаи? Раз ты теперь почти с ними, может, надо и по-чародейски свадьбу сыграть?
– Дай угадаю. Что у них могут быть за обычаи? Принести в жертву чёрного козла и спалить пару деревень на счастье? Не нужны мне такие обычаи. Мне наши милее.
Купава быстро облизала губы и снова посмотрела в глаза Илару.
– Тогда… Ты готов стать мне мужем?
Он протянул свободную руку и погладил раскрасневшуюся щёку – мягкую и гладкую. Тронул пальцем подбородок и нижнюю губу.
– Готов. С этого мгновения и до конца. А ты? Ты готова стать мне женой?
– С этого мгновения и до конца.
Илар целовал Купаву и не знал, услышали их Покровители или нет – в самом деле, какая разница? Он догадался: она боялась, что он погибнет раньше, чем они доберутся домой. Оттого и спешила.
– Вот Мавна удивится, – хихикнула Купава, когда они наконец оторвались друг от друга. Но тут же погрустнела – наверное, лицо Илара слишком болезненно дёрнулось при упоминании сестры.
– Да уж, – сказал он.
– Извини. Просто… для меня она всегда будто где-то рядом. Будто вот сейчас встану и пойду сплетничать на крылечко.
– Купава…
Слышать о Мавне с каждым днём становилось лишь больнее. Илар знал, сколько людей каждый год пропадает в болотах – это было тогда, а уж сейчас… Сейчас и шагу не ступишь. Мавна, Мавна – ну как же она так могла? Подумалось: если бы Купава не прикрывала её, он остановил бы её. И они все были бы вместе. Илар провёл ладонью по лицу, с силой нажимая на глаза. Не надо думать так о своей – теперь уже – жене.
Но вдруг им встретится упырица с лицом Мавны? Сможет ли он её убить? Нет, конечно же нет.
– Я не так представляла себе нашу свадьбу. – Купава уткнулась лицом в шею Илара. – Думала, соберётся вся деревня. И гулянье дня на три. И будут веселье, тёплое лето, много медовухи Гренея, и прыжки через костры, и песни…
Илара поразило, что она вообще представляла их свадьбу – он-то до такого не додумался, только поглядывал на Купаву, когда ему казалось, что никто не видит. И удивлялся её красоте.
– Сыграем потом как положено. Непременно сыграем. Я тебе обещаю.
Последнее он сказал с такой твёрдой решимостью, что точно понял: теперь он обязан сделать всё, чтобы остаться целым. Не убегать на болота, не бросаться на упырей, не задирать чародеев – ради Купавы. Чтобы у неё была та свадьба, которую она заслужила, а не грустные посиделки под ёлкой в тумане.
– Пойдём, спросим у чародеев чего-нибудь поесть.
Он осторожно снял ленту, опутывающие их руки, и помог Купаве встать. Над стоянкой разносились запахи дыма и еды, но что-то заставило Илара насторожиться. Чародеи больше не сидели у костров, переговариваясь, – почти все встали на ноги, многие держали руки на оружии, готовые выхватить ножи и натянуть тетивы в любой момент.
– Что случилось?.. – шепнула Купава.
Илар тихо шикнул и велел ей подождать у шатра.
Туман с наступлением темноты стал будто гуще – теперь даже костры, окружавшие место стоянки, казались размытыми и бледными.
Зарычало и взвизгнуло – на многие голоса – совсем рядом. Ответили – подальше. Один из опоясывающих костров зашипел, выплюнул в небо охапку искр, и упырь завизжал от боли.
– Встаньте по краям! – загремел голос Бражника. Из-за тумана Илар с трудом различил очертания командующего, хорошо были видны лишь чёрные еловые стволы и белые горбы шатров. Чародеи тенями расчерчивали туман, перемешанный с алыми отсветами пламени, и выстраивались, как приказали. У многих на ладонях зажглись огни.
– Парень, ты не лезь, – бросил Илару Боярышник, проходя мимо. – Оставайся у шатров.
Один из защитных костров погас. Раздались вопли – яростные и визгливые, полные ненависти. Через получившуюся брешь на поляну хлынули упыри, как в той деревне, когда выбили ворота, – ползли друг другу по головам, по костлявым спинам, свивались в клубки уродливыми телами, щелкали пастями. Илар видел, как по месиву из тел прокатилась огненная волна. Визг стал ещё страшнее, взмыл в небо, полный боли.
У шатров оставались в основном женщины-чародейки, но все они зажгли оружие и были готовы биться. Илар понимал: они здесь не прятались, а защищали стоянку и прикрывали спины других членов отряда. Ему стало спокойнее, когда он увидел, как Малина увела Купаву в шатёр и задвинула полог, чтобы той ничего не было видно.
Огненные вспышки рассекали воздух, на мгновения освещая всё алым. Поверх сожжённых тел нежаков лезли другие, и скоро погас ещё один пограничный костёр. На поляну устремились новые упыри, и к их воплям добавились другие, человеческие.
Сразу двое нежаков набросились сзади на Дерябу. Он закричал, из перегрызенной шеи хлынула кровь. Илар выхватил нож, попытался зажечь, как учила Сенница, – искры сыпались на землю, но лезвие оставалось глухо-стальным. Боярышник кинулся на упырей с пылающим палашом и снёс им обоим головы, но Деряба уже был мёртв.
Полыхнуло сильнее, пламя прокатилось через костры дальше, по полю. Илар пытался сосредоточиться на ощущениях в груди, разжечь искру – что-то сыпалось белым и алым на землю, вспыхивало всего на миг, но мешали крики упырей и команды чародеев. Илар злился на себя, по лбу катился пот – наконец у него получилось направить силу из груди в руку, и с пальцев сорвался огненный шар. Прокатившись по земле, он вспыхнул за сухим кустом полыни, но на этом всё. Выругавшись, Илар схватил нож и кинулся на помощь просто так, безо всякой искры.