Стало гораздо тише, чем было раньше. Последнего упыря убил Бражник ударом топора, и на поляне остались только чародеи. Некоторые переглядывались, кто-то смотрел на пришлого чужака откровенно враждебно.
– Нежак! – крикнул Хмель.
– Он же умер!
– Покажи свою кровь!
Незнакомец молча вынул нож и полоснул себя по предплечью. Илар заметил какую-то чёрную метку у него на руке, выше которой полилась кровь – красная, как у всех живых людей.
– Довольны? – хрипло выкрикнул он.
– Боярышник же говорил, что убил тебя, – усомнился Хмель, глядя на новоприбывшего чародея с недоверием. – И Матушка тебя оплакала.
Чародей неверяще сдвинул брови, сжал кулаки и, оскалившись, подался вперёд. Длинные чёрные волосы упали ему на лицо, и он отбросил их за плечи резким движением руки.
– Что он говорил? Он сказал Матушке, что убил меня?
Илар повернулся, чтобы видеть и Боярышника: тот невозмутимо стоял около двух мёртвых упырей, скрестив руки на груди.
– Сказал. Потому что лучше прослыть мертвецом, чем предателем.
Черноволосый чародей с рыком кинулся к Боярышнику, и Илар едва успел встать между ними. Схватил чужака за жилистые плечи, удерживая на месте, – чародей был чуть ниже Илара и стройнее, но рвался так неистово, что чуть не повалил на землю.
– Тише ты! А ну, успокойся!
Илар обхватил его поперёк тела, испачкав рубаху в чужой крови, текущей из порезанного предплечья.
– Уйди с дороги, пока я тебя не…
Вывернувшись, чародей бросился под ноги Илара, и они оба упали на истоптанную землю, покрытую сажей и кровью.
– Да уймись ты уже!
Илар схватил чародея за плечи и с силой ударил о землю. Тот кашлянул, сбив дыхание, дикий взгляд немного прояснился. Выскользнув из хватки Илара, он вскочил на ноги, снова откинул с лица длинные волосы и стиснул кулаки, готовый кинуться на Боярышника, который со скучающим видом развернулся и пошёл к шатру. Илар тоже поднялся, но с трудом, чуть не поскользнувшись.
– Да откуда ж ты такой бешеный взялся? – проворчал.
– Откуда надо. – Чародей сплюнул на землю и оттёр пальцем кровь с разбитой губы – видимо, где-то Илар переусердствовал.
Бросив очередной испепеляющий взгляд в сторону Боярышника, чародей рыкнул и похромал к краю стоянки. Никто его не поприветствовал и не поблагодарил за помощь, но гнать не стали – посмотрели с недоумением и презрением и разбрелись: кто убирать тела упырей, кто тушить лишние костры и разжигать новые для сожжения погибших и для приготовления пищи.
Илар же побежал к шатру. Ворвавшись внутрь, он увидел, как Купава сидит среди расстеленных спальных мест: ладони прижаты к ушам, глаза зажмурены. Он упал перед ней на колени и обхватил обеими руками, прижимая к груди.
– Всё закончилось, я здесь. Не переживай.
Купава, дрожа, припала щекой к его грязной рубахе. Он целовал её в макушку, в висок, в холодную щёку – и чувствовал, как усталость отступает, а сердце уже колотится не так быстро и тяжело. С Купавой всё в порядке, упыри не добрались до шатров, пламя не сожгло её убежище, а значит, всё было не напрасно.
– Ты весь в крови, – всхлипнула Купава. – Я чуть с ума не сошла. Боялась за тебя.
Илар хотел бы утешить её, сказать, что она зря волновалась и с ним не могло случиться ничего плохого, но промолчал. Он не стал бы врать, да и она не глупая. Она видела, как упыри убивали опытных чародеев, как рвали плоть и лакали кровь из ран. Видел, как пробирались прямо через костры, и даже страх смерти их не останавливал.
Илар тоже запросто мог оказаться в числе погибших.
– Но всё уже закончилось. Посидишь тут или выйдешь?
Купава вытерла нос и посмотрела ему в лицо. Убрала со лба грязные пряди волос. Провела кончиками пальцев по подбородку с редкой светлой щетиной.
– Я не хочу сидеть одна. Пойдём. Может, там надо чем-то помочь. Поесть сготовлю.
Не глядя в сторону убитых чародеев, Купава прошла к костру, где уже ставили котлы. Илар оттащил несколько обуглившихся упыриных тел за пределы стоянки и устало сел на еловое бревно.
Он видел, как новоприбывший черноволосый чародей возился ото всех в стороне, в самом дальнем конце стоянки, изредка оглядываясь в сторону городских стен. Сев прямо на землю, чародей устроил перед собой маленький костерок, снял с коня мешок и бурдюк с водой. Умылся, встряхнул головой по-собачьи и стал сосредоточенно мыть руки, палец за пальцем, будто это было самым важным занятием в его жизни.
Поколебавшись, Илар подошёл к нему и присел рядом – но не слишком близко.
– Извини, если помял, – буркнул он, указав на разбитую губу.
Чародей быстро стрельнул по нему недобрым взглядом с белым проблеском и хмыкнул.
– Бывало и сильнее.
– Я тут недавно. Да и не в отряде. – Почему-то захотелось оправдываться за то, что он, деревенский парень со слабой искрой, находится здесь наравне со всеми, а сильный чародей отсиживается в стороне. – Спасибо, что помог.
Опустив голову, чародей тщательно отмыл каждый ноготь, плеснул ещё на ладони и снова умыл лицо. Отвечать Илару он не собирался, да и вообще не выглядел приятным собеседником, но Илар подумал: если сейчас уйти, он так и будет сидеть тут один, как бродячий пёс, и никто не пригласит его к общему костру. Это казалось несправедливым.
Скоро приготовился ужин: чародеи наспех покрошили в котлы то, что было с собой. Илар сходил к кострам и поцеловал Купаву:
– Побудь пока здесь, хорошо?
Купава с подозрением покосилась на незнакомого чародея.
– Кто этот человек? Я его раньше не видела.
Илар взял две миски и наложил в обе еды.
– Он помог мне отбиться, но ему здесь, кажется, не особо рады. Хочу его поддержать.
Одна из стоящих рядом чародеек презрительно фыркнула себе под нос.
– Осторожнее, пожалуйста, – попросила Купава.
Илар снова поцеловал её и вернулся с двумя мисками: для себя и для чародея. Сунул миску ему в руки – тот удивлённо вскинул бровь.
– Чего это ты такой добрый?
Илар пожал плечами.
– Привык кормить людей. Дома хлеб пёк.
Чародей вновь мельком обернулся на городские стены, уходящие в туман, рыжий от огненных отблесков. Илару показалось, что озлобленное лицо стало тоскливее.
– Я Илар, – представился он и протянул руку.
Чародей впервые посмотрел на него в упор, внимательно и открыто.
– Смородник.
Они пожали руки и принялись за еду. Сначала ели молча, но через несколько минут Смородник, отставив миску в сторону, тихо спросил:
– Скажи-ка, Илар, у тебя, случайно, нет сестры?
Илар насторожился. Под рёбрами щекотнуло от странного предчувствия.
– Есть, – ответил он осторожно.
– Как она выглядит?
Илар задумался. Ну как можно описать Мавну? Девчонка как девчонка.
– Она небольшого роста. – Он растерянно постучал ребром ладони по своему плечу, отмеряя, докуда примерно доставала ему макушка Мавны. – Медленная. Кареглазая. Волосы у неё красивые, длинные и волнистые. Темнее, чем у меня. Девка как девка, что тут скажешь.
Смородник фыркнул под нос.
– Да уж, ты не мастак рассказывать.
– А сам-то. Откуда про сестру знаешь? Ты её видел? Отвечай.
Смородник чуть отодвинулся, будто напор Илара был ему неприятен.
– Видел. Довёз в Озёрье.
Илар вскочил на ноги.
– Мавну?! Ты видел её? Что ты с ней сделал?
Смородник посмотрел на него снизу вверх, сидя на земле. Он чуть сутулил плечи и выглядел сейчас донельзя уставшим, с тёмными кругами у чёрных глаз, но Илар был готов схватить его за рубаху и встряхнуть, чтоб скорее ответил – и ничего не утаил.
– Сядь ты. Всё с ней хорошо. Братца вашего нашла. Расколдовала.
Сердце Илара ухнуло вниз. Он смотрел во все глаза на этого человека и не понимал – неужели он настолько жесток, чтобы шутить такими вещами? С другой стороны, откуда он узнал про сестру и про брата? Разве что выведал у кого-то… у Боярышника? Да нет, они чуть не убили друг друга. Тогда… Откуда?..
– Ты врёшь.
– Раз вру, тогда иди к своим. Я устал от твоей болтовни.
Смородник снова взял миску и стал доскребать остатки. Ссутулился ещё сильнее, будто хотел закрыться или слиться с тёмной землёй. Илар не понимал, как его разговорить и чего от него ожидать – недавно он рвался в драку, как дикий пёс, а сейчас сидит в одиночестве и ершисто огрызается. Ну не бить же его?..
Илар выдохнул и сел рядом.
– Извини. Я долго её ищу. Просто не могу поверить… – Он провёл ладонью по лицу, с силой нажимая на глаза до цветистых разводов под веками. Встряхнул головой. – Фух. Ты правда нашёл Мавну? И… Неужели Раско? Быть не может.
– Да успокойся ты. Всё с ней хорошо. Жильё есть. Денег оставил. Брат был козлом, но Царжа расколдовала. Твоя сестра молодец. За тебя вот только переживает.
Илар расплылся в глупой улыбке. Так хотелось, чтобы этот чародей говорил правду! Звучало, конечно, невероятно, но вдруг Мавна и Раско на самом деле совсем рядом, за Озёрскими стенами? Лучше верить в это, чем искать их на болотном дне и раз за разом – каждую ночь – представлять мёртвыми.
Он снова украдкой посмотрел на Смородника – хмурого, нелюдимого, похожего скорее на убийцу, чем на того, кто оставил девушке денег. Внезапно от неприятной догадки по спине пробежали мурашки.
– Ты её трогал? – Кулаки сжались сами собой, от гнева забурлило в крови. – Что ты сделал с моей сестрой, пёс?
Илар с силой схватил его за плечо и встряхнул. Замахнулся для удара, но Смородник ловко вывернулся, толкнул Илара в грудь и рявкнул:
– Не смей так о ней говорить! – тяжело дыша, он едва не кидался на Илара, с пальцев сорвалось несколько искр. – И думать так даже не смей!
Илар вскинул руки. Этот чародей выглядел таким разгневанным, как чистое пламя, – оставалось только ему поверить.
– Ладно-ладно, остынь. Извини.
Смородник устало выдохнул и потёр переносицу.
– Ну и дурак же ты. Говорю ведь: всё с ней хорошо. Мавна пьёт пиво в Чумной слободе, Раско играет на дудочке райхи, у них покои из двух комнат и присмотр колдуньи. – Усмехнулся себе под нос, будто вспомнил что-то тёплое.