Прикрыв за собой дверь в комнату, чтобы неизвестным посетителям не бросились сразу в глаза короба с лекарствами, он подошел к двери.
«Почему, спрашивается, русские могут делать великолепные телескопы — такие, что видны заклепки на спутниках, и не в состоянии соорудить приличный глазок в двери?» — досадливо подумал Стив, разглядывая кончик носа и рыжие усы неизвестного посетителя.
Неизвестный был один. По крайней мере, ни у лифта, ни у стены никто не топтался — это бы Стив уловил на слух.
— Кто там? — спросил он, не открывая двери.
— Иосиф Петрович? — в голосе звучали бархатистые интонации.
— Его родственник, — нашелся Эпстайн. — Что вам угодно?
— Передать письмо.
— Подождите, сейчас открою, — сказал Стив и начал разбираться с премудрым набором замков — наконец совладав, он распахнул дверь настежь: будь что будет…
— Здравствуйте, — несколько озадаченно и почему-то напряженно вглядываясь, видимо, стараясь найти сходство в чертах «родственника» с самим Вашко, произнес незнакомец. — Это действительно квартира Вашко?
— Так точно… Какие будут еще вопросы? — резко схватив незнакомца за отвороты пиджака, он втянул его в квартиру и тотчас захлопнул дверь, гулко звякнув и щеколдой.
«Если все же это кагэбисты, — подумал Стив, — то с меня хватит и одного. А остальные пускай пробираются как хотят. Хоть через балконы, хоть через окна…»
— Вы, это… — недовольно произнес незнакомец. — Не слишком…
— Кто вы и откуда? — с угрозой произнес Стив, — нервы его в последнее время, чего греха таить, были на пределе.
— То же самое я хотел бы узнать про вас…
Стив извлек из кармана джинсов затертый паспорт и шмякнул на тумбочку.
— Сергей Иванович Болдырев, — вслух прочел незнакомец. — Проживает: город Клайпеда, улица Портовая, двенадцать, квартира сорок восемь. Допустим. А кем вы приходитесь Вашко?
Это что, допрос? Не в милиции, вроде. — Он совершенно неожиданно для себя почувствовал, что незнакомец боится его куда больше, чем он сам, — и это озадачивало.
«Нет, на компетентные органы это не похоже…» сделал вывод Стив и ответил, как посчитал, наиболее правильно:
— Двоюродный брат по линии матери.
Это подходит, — обрадовался гость и принялся извлекать из кармана конверт, а из другого довольно объемистый сверток.
— Я, уважаемый Сергей Иванович, старинный друг вашего брата. Моя фамилия Таболин. Юрий Митрофанович Таболин. Я вас очень попрошу сразу же, как появится Иосиф Петрович, передать ему вот это и, поблагодарив, сообщить, что я очень жду его звонка — телефон есть в письме. Разрешите откланяться?
— Что здесь? — посмотрел на сверток Стив. — Надеюсь, не бомба? Не гремучая змея? Не месть мадам Вонг?
Пожилой джентльмен, — а он очень походил на какого-нибудь нью-йоркского маклера средней руки с российским привкусом, который выдавала то ли манера одеваться, то ли сдержанно улыбаться, то ли еще что-то, в чем Сгив не смог бы разобраться без специалистов из межнационального отдела родного департамента, досконально знавших все о России и ее окраинах, — значительно ответил: — Для кого-то, может быть… Но для Вашко — ни в коем случае. Я могу быть свободен, молодой человек?
Стив приоткрыл дверь и выпустил «джентльмена» на лестницу. Он уже было хотел закрыть дверь, но мужчина вставил ботинок в щель двери и проникновенно заговорил, чувствуя себя в гораздо большей безопасности чем раньше:
— Только не надо, уважаемый, дурить мне голову — я многое повидал на своем веку и о многом наслышан… В Клайпеде, мое сердце, в то время, когда вам выдавали паспорт, не было никакой Портовой улицы. Местные националисты переименовали ее на свой литовский лад. Но это только вызывает еще большее уважение к вам — я всегда любил липу в документах. И еще — дело самого Вашко, нанимать или нет личную охрану. Мне кажется, вы для этой цели подходящая кандидатура… Имею честь откланяться! Пока!
Стив ошарашенно прикрыл дверь, запер на все замки, с которыми мог совладать, и уставился в свой паспорт.
«Черт вас всех дери, — думал он. — Его же в самом деле сотворили в Клайпеде, и именно в это самое время… Ну, ничего, эту загадочку пускай решают, кому положено, дома. И все же, что в свертках?»
Подойдя к окну, Стив еще некоторое время смотрел, как садится в своего «алого петуха» марки «коррида» седовато-рыжий субъект, а затем вскрыл тот сверток, что был потолще. Из него посыпались доллары… И все купюры были по сотне.
«Неплохо, сэр Вашко! — воскликнул про себя Стив. — Даже по нашим расценкам совсем неплохо… Примерно двухгодичная зарплата профессора Принстонского университета!»
Не стараясь скрыть или как-то утаить в будущем того, что он распечатал письмо, Стив разорвал конверт.
«Уважаемый Иосиф! Позвольте теперь называть вас так? Простите еще раз за те глупые с моей стороны обращения типа «мент», о которых я сожалею теперь. Вы доказали свой высокий профессионализм — мое дело с позавчерашней ночи не имеет конкурентов. И слава Богу! Бизнес надо делать чистыми руками. К сему, Юрий Габолин — вашей милостью семилетний обитатель УС/4357, а ныне генеральный директор консорциума «Элегант-Сервис». Если сочтете возможным принять мое предложение — милости прошу на переговоры. Место работы для вас с оплатой, соответствующей вашему опыту и квалификации, всегда найдется. Простите за столь скромный гонорар — поистине, вы заслужили большего. Еще раз благодарю и жду звонка…»
Стив пожал плечами и отнес распатроненные свертки назад в прихожую. Некоторое время он еще пытался ломать голову, что это за учреждение УС/4357, но вспомнив, что у подразделений КГБ иная аббревиатура — ВЧ плюс номер, — несколько успокоился.
Зазвонил телефон. Стив снял трубку, но ничего не стал говорить, выжидая.
Сергей Иванович? — раздался голос Вашко. — Алло, алло…
— Слушаю, Иосиф!
Похоже, что я нашел твоего «Тяни-толкая». Ребята тут знают такого журналиста, он действительно занимается фотографией. Скажи, не похожая ли фамилия Тягны-Рядно?
Вот-вот, — обрадовался Стив. — Это точно так… Александром звать. Он в Москве?
— Этого я не знаю, но запиши его домашний номер — на работу я звонил, говорят, третий день не появляется. И есть еще один телефон — это мастерская.
— Что такое мастерская?
— Ну, фотостудия, лаборатория иначе.
— Хорошо, Иосиф, записываю…
— Я еду домой. У тебя все спокойно?
— Порядок.
Водитель не звонил? — Вашко не захотел называть Курта по имени.
Обещал быть к девяти с каким-то подарком.
Что за подарок? Не много ли в последнее время? Ладно, возвращаюсь.
Загудели частые гудки отбоя, и тотчас осторожненько звякнул дверной звонок.
В стеклышке линзы, установленной в двери, виднелась физиономия Курта — он, похоже, запыхался от быстрой ходьбы.
— Привет, Стив, посмотри в окошко.
Стив подошел к окну и не поверил своим глазам — там, в лазоревых лучах заходящего за крыши соседних домов солнца, поблескивал солнечными бликами в стеклах и хроме фар их родной трехосный «мерседес» с огромными красными крестами на боках.
— Как тебе это удалось? — изумился Стив.
— О, это большая тайна, но для тебя — полная откровенность. Московское представительство фирмы «мерседес» все отремонтировало самым лучшим образом.
— А оплата ремонта?
Курт пожал плечами:
— Обычная практика — выставили по безналичному в Германию. Фирме это все равно, зато нам большая радость: мы едем на своих колесах.
— О’кей… Отмывайся пока. Мне надо сделать один звонок.
Стив подошел к телефону и торопливо, немного сбиваясь от нетерпения, набрал номер, продиктованный Вашко. Это был номер лаборатории или мастерской Тягны-Рядно. Трубку на том конце сняли быстро:
— Хелло! — пророкотал Стив в трубку и тотчас перешел на плохой русский: — Могу я иметь честь говорить с господином Тягны-Рядно?
— А Саши нет, — ответил довольно приятный женский голос. — С кем я говорю?
— Меня зовут Эванс Тордфилд, — представился Стив. — Я имею честь предложить фотомастеру Тягны-Рядно прекрасный выставочный зал в штате Вермонт для коммерческой выставки. Хотел бы срочно знать ответ… Может быть, вы предложите домашний телефон?
— Вы знаете… я всего лишь лаборантка. Знаю точно, что его нет и дома. Только вчера он выехал в командировку. Он, как мне кажется, ждал вашего звонка.
— Ждал? Моего звонка? Это очень интересно.
— Вы ведь представляете фирму «Иллинойс пресс публикейшн»?
— Так, так, говорите дальше… Я понимаю, о чем вы говорите.
— Ну так Саша знал про возможную выставку в Америке, тем более, что к нему приехал представитель этой фирмы.
— Так, так говорите…
— Мистер Вильсон, кажется, — они еще весь вечер проговорили здесь, в мастерской, а потом засобирались в командировку.
— Оба? — совершенно без акцента выпалил Стив и, тотчас заметив свой промах, которого, кстати, не заметила собеседница, принялся привычно ломать язык.
— Да, как будто оба. Разве вы не договорились со своим представителем?
Тут надо было придумывать подобающий ответ, на что у Стива не оказалось времени, и он нарочито закашлял в трубку.
— О, проклятые сигары. Извините меня, мэм. Так вы забыли сказать, куда они уехали. Мы назначали встречу здесь, в Москве.
— Уехали они… — она сделала паузу, — в Тбилиси. Там начинаются какие-то важные события, и они хотели все это заснять как раз для выставки. Говорили, что гарантируется грандиозный успех.
— Мне кажется, что господин Александр утверждал, что у него в Тбилиси есть родственники, — совершенно наобум выпалил Стив, — у которых он всегда останавливался? Так?
Ну не совсем родственники… Скорее, знакомые, но есть. Я, правда, не знаю их адреса, мистер Эванс. Мне очень жаль, что так получилось. Он, наверное, был бы рад этому предложению.
О да, о да… — начал прощаться Стив с лаборанткой. — Прошу по приезде передать мистеру Александру мои глубокие сожаления по поводу отсутствия контакта.