— Куда внедрило? — карандаш покатился по столу. — В правительство? Парламент? Конституционный’ суд?
— На поиски пропавшего дипломата. Кстати, зовут этого дипломата Роберт Вил.
— Новость первостатейная, — нахмурил брови Ельцин. — Об этом написано во всех газетах. А как зовут кадрового разведчика ЦРУ?
— Стив Эпстайн.
— Еврей, что ли? Фамилия какая-то такая…
— Американец, — недоуменно пожал плечами министр. — Хотя на Эйнштейна действительно немного смахивает.
— Внешне?
— По фамилии…
— Дальше — вам известно его местонахождение?
— Практически да. Последние дни он находился на квартире одного из бывших сотрудников московской милиции по фамилии Вашко, уволенного в этом году из органов. Это еще раз говорит, Борис Николаевич, о том, что нам надо тщательнее проверить кадры. Гнать надо поганой метлой тех, кто после подавления августовского путча не принимает демократизации России.
— Ты хотел рассказать про этого самого Эйнштейна, или как его там…
— В настоящее время он отправился в сторону Кавказа. Точная цель неизвестна. Видимо, где-то там находится и дипломат.
— Ваше решение?
— Хотим продолжить наблюдение, а потом взять всех скопом. Как положено с уликами, вещественными доказательствами.
— Сегодня на дворе май… В июне, как ты знаешь, у меня запланирована поездка в Вашингтон. И ты со своей акцией сделаешь мне такой подарок, что ни о кредитах, ни о помощи говорить не придется. Более того — ты забыл об избирательной кампании в Белый дом. Мы подбросим этим Бушу такой подарочек, что неизвестно, удержится ли он там. А мне нужен именно он — я знаю, что от Буша ожидать, а другой может выкинуть фортель.
— Так что же предпринять?
— Если мы дадим им уйти в другую республику, то наш ответ, что их нет на территории России, спасет нас дипломатически. На нет и суда нет. Но покажет, что против нас можно проводить и иные акции. У них там в России бардак, КГБ развален и так далее…
— Министерство безопасности, — поправил президента министр.
— Посоветуйся со своими специалистами, но у меня складывается такое впечатление, что брать их надо непременно, и на нашей территории. Вот как потом замять это дело и не дать ему широкой огласки — вопрос дипломатии. Думаю, что Козырев найдет путь передать этого Эйнштейна так, что наш акт будет воспринят актом доброй воли. Мол, просили поискать — мы вам нашли! Не одного, а двух… Ну, господа, это ваши заботы. Так что не тяните время и берите обязательно на территории России. И не надо нам этих Кавказов…
— Понял, Борис Николаевич. Разрешите идти?
— Давай. И Ерина, Ерина подключай…
ГЛАВА 33. ТРАССА ТУАПСЕ СОЧИ
Дорога вилась по склонам гор, и справа неизменно голубело море. Высокие стрелы кипарисов, окрасившихся в нежно-зеленый цвет свежих побегов, тянулись к пронзительно-голубому небу. И весь пейзаж с зеркальной штилевой гладью, кипарисами и пальмами, распускавшимися в палисадниках розами, женщинами в летних платьях настраивал на праздничный лад.
Курт после «ночной вахты» спал в гамаке за креслами. Вашко не мог отвести глаз от моря, вспоминая при этом — сколько лет он не видел его и не купался в солоноватой волне — и по всем прикидкам выходило куда больше десяти лет. А Стив, достав на последней остановке из сумки отцовскую ковбойского стиля шляпу, нахлобучил ее на самые брови и, насвистывая мелодию какой-то песенки, все время крутил из стороны в сторону баранку.
— Медленнее пошли, — заметил Вашко. — От самого Горячего Ключа еле тящимся. Вот мать-природа поработала: горы, горы, горы. Не дорога, а сплошные повороты — один кончился и сразу другой.
— Дорога — «смерть Хусейну» — заулыбавшись, оскалился Стив. — Я не понимаю, как местные по ней ездят на такой скорости. Сплошное самоубийство…
Водители легковушек с местными номерами действительно были чрезвычайно рисковые парни: шины их машин скрипели на поворотах, в сторону летел гравий, а они проскакивали навстречу с такой скоростью, что нельзя было разглядеть лиц пассажиров.
— Это еще Россия? — поинтересовался Стив.
— Пока да… До Гагр километров тридцать — это уже Абхазия.
— А Грузия где? — повернулся в его сторону Стив: его мускулистые обнаженные по плечи руки продолжали крутить руль.
— А это и есть Грузия…
— Сложно у вас все… У нас если штаг Аризона, то это штат Аризона и никаких Вайомингов или Миннесот внутри уже быть не может…
— Кажется, Стив, ты начинаешь понимать причины наших конфликтов. Поэтому и деремся…
— Но у вас давняя история. Национальные округа. Исторически сложившиеся регионально-национальные формирования… Этот, который с усами, — генералиссимус, — тоже переселял как на душу придется.
— Не без того, — согласился Вашко.
— У нас у всех одна нация, — в порядке информации произнес Стив, не вкладывая в эти слова ни пафоса, ни гордости, хотя, вполне возможно, испытывал эти чувства. — Если посмотреть на карту, у нас все внутренние границы, или почти все, проведены по линейке.
Дорога, дойдя до максимального подъема на склоне, начала столь же витиевато спускаться. Внизу показался мост через реку, которую скорее можно было назвать ручьем, петляющим меж каменных глыб и валунов.
— Иосиф, посмотри — что это там на мосту?
— Где? — пытался разглядеть Вашко, но машина совершила очередной поворот, и деревья скрыли мост.
— Сейчас снова появится… Подожди… Сейчас мы даже встанем на обочину. Притремся, я думаю — там как раз отсыпано пошире.
Доехав до нужного места, Стив притер машину к самому краю дороги. Облако пыли, поднятое колесами, медленно тая, проплыло немного вперед и исчезло. Вашко открыл дверь, собираясь привычно выскочить, но Стив резким рывком схватил его за рубашку и удержал на месте.
— Ты чего? — опешил Вашко.
— Летать умеешь? — усмехнулся Стив. — Посмотри…
Вашко посмотрел и обомлел — по спине прошла предательская дрожь. Прямо от подножки начинался крутой обрыв.
— Ну ты… ты… В общем, хорошо припарковался! В притирочку!
— Вылазь через мою дверь, — Стив легко спрыгнул на асфальт, а Вашко начал пробираться меж рычагов и педалей к водительской двери. Стив прошел метров на десять вперед, откуда открывался вид на мост, и, прило-жав руку ко лбу, вглядывался вниз.
Там происходило что-то не совсем обычное. Диагонально, косо по отношению к направлению движения, уткнувшись носом в парапет, стояла зеленая «Лада». Около нее расположился милицейский «уазик» с включенной мигалкой на крыше. Несколько человек, склонившись, разглядывали что-то лежавшее на земле. А смуглый гаишник в рубашке с короткими рукавами отчаянно махал жезлом, пропуская редкие встречные автомобили.
— По-моему, авария, — предположил Вашко. — И, как говорят в протоколах, есть жертвы…
— Как думаешь, Иосиф, проедем или застрянем?
— Должны вроде проскочить…
Они поочередно забрались в кабину, Стив дернул рукоять ручника, и машина бесшумно, с еще выключенным двигателем, зашуршала шинами по асфальту. Через секунду привычно взвыл двигатель, выбрасывая сперва дымные, а затем все более и более прозрачные клубы выхлопных газов.
Спускались с горы они с большой осторожностью. Вид трагедии всегда вызывает в человеке повышенное чувство осторожности. Так молча они и въехали на мост. Гаишник, завидев модную крупногабаритную машину, сделал жест остановки. Стив затормозил. Но милиционер сообразил, что подобное препятствие на мосту неминуемо создаст затор, и принялся «проводить» машину по полосе встречного движения. Водители, ожидавшие очереди с другой стороны моста, увидев это, сначала остановились, а потом, гудя клаксонами, начали сдавать назад. «Мерседес», въехав левыми колесами на узенький тротуарчик, медленно, шаг за шагом, продвигался вперед. Вашко, высунувшись в открытое окно, пытался рассмотреть, что происходит у правой обочины.
На зеленой «ладе» повреждений не было — даже удивляло, насколько аккуратно она приткнулась носом к ограждению. Ее переднее колесо, въехав на тротуар, приподняло один край машины, одновременно придав всей композиции перекошенный вид. У раскрытой водительской дверцы машины прямо на земле лежал мужчина. Ни крови, ни ссадин видно не было. Но рубашка на его груди была расстегнута до конца и подол ее даже выпростался из-под брючного ремня.
— Надо посмотреть, — предложил Вашко. — Может, чем поможем.
Стив взглянул на часы.
— Минут на пять, не больше… — Он снова прижал машину к обочине за мостом — благо здесь было широко и вообще, видимо, когда-то предусматривалась площадка для отдыха: бульдозер отсыпал гравий, но до асфальтирования руки у дорожников так и не дошли.
Приблизившись к месту происшествия, Стив и Вашко встали за спинами людей, пытавшихся привести пострадавшего в чувство.
Средних лет мужчина в светлом костюме и при галстуке отчаянно массировал грудь лежавшему на земле.
— «Скорую» вызвали? — спросил Вашко у стоявшего рядом с ним сержанта милиции, видимо, водителя уазика.
— Да разве скоро приедут… — пробасил он не оборачиваясь.
Вашко толкнул Стива кулаком в бок:
— У нас там в бардачке экспресс-аптечка. Тащи сюда всю, вместе со шприцами…
Мужчина, массировавший грудь потерпевшего, услышав разговор, поднял лицо:
— Видимо, с сердцем плохо. Еле успел перехватить руль, а то бы… — Он не закончил, но и так было ясно, что если бы не быстрота реакции пассажира в светлом костюме, то, скорее всего, сама «лада» покоилась бы сейчас среди камней на дне ручья.
— Вот, — подлетел запыхавшийся Стив, распахивая похожую на книжку аптечку.
На солнце заблестели обернутые в стерильную пленку пластиковые шприцы с уже набранным в них лекарством.
— Разрешите. — Он отодвинул в сторону массировавшего, закатал на руке лежавшего рукав и умело вогнал иглу в предплечье больного. Медленно выдавив все лекарство поршнем, он уж было собрался выбросить использованный шприц с обрыва, но тот, что был в светлом пиджаке, протянул руку и требовательно забрал все к себе.