И для этих двух молодых людей, которые привыкли к Кембриджу и, кроме того, были голодны, Оксфорд пока не представлял никакого интереса; но когда они вошли в гостиницу "Майтр" и перед ними очутились сандвичи с анчоусами, вареные яйца, лепешки, гренки, варенье, сдобные булочки и огромный чайник с чаем, они с каждым глотком стали все больше проникаться очарованием Оксфорда. Эта старая гостиница, где они ужинали совершенно одни, пылающий камин, окна, задернутые красными шторами, и неожиданное уютное одиночество все подготовило их к тому, чтобы, выйдя отсюда, они нашли город "чудесным". В комнату заглянул мотоциклист в кожаной куртке и сейчас же скрылся. Три студента остановились, болтая, в дверях, облюбовали себе столик и вышли. Время от времени появлялась официантка, подкладывала им гренки или что-то переставляла на соседних столиках. Молодые люди наслаждались чудесным одиночеством. Они кончили трапезу только в половине восьмого.
- Давайте побродим, - предложила Клер, - у нас пропасть времени.
Обитатели Оксфорда обедали, и на улицах было почти безлюдно. Клер и Крум пошли наугад, выбирая самые узкие улочки, натыкаясь внезапно то на часть университетского здания, то на длинную старую стену. Казалось, здесь не было ничего современного, их окружало только прошлое. Темные башни, обветшалые полуосвещенные каменные громады; извилистые крытые узкие переходы; неожиданно возникающий из мрака тускло освещенный квадрат двора; звон часов; и это ощущение города, темного, старого, пустынного, но в то же время полного до краев огнями и затаенной жизнью, погружало их в глубокий безмолвный восторг; и так как они не знали, куда идут, то скоро заблудились.
Крум держал молодую женщину под руку и шел с ней в ногу. Ни тот, ни другой не были романтиками, и все же оба испытывали такое чувство, словно затерялись в лабиринтах истории.
- Как жаль, - сказала Клер, - что мое детство не прошло здесь или в Кембридже.
- В Кембридже не чувствуешь себя так уютно, как здесь, - заметил молодой человек. - В темноте все это кажется более средневековым, и потом там университетские здания выстроены в одну линию, и атмосфера старины здесь ощущается гораздо сильнее.
- Наверное, мне очень понравилось бы жить в старину. Дамские верховые лошади и кожаные куртки. Вы, Тони, выглядели бы божественно в кожаной куртке и в такой шляпе, знаете, с длинным зеленым пером.
- Для меня прекрасно и настоящее, раз я с вами. Мы никогда еще так долго не были вместе.
- Пожалуйста, не раскисайте. Мы здесь для того, чтобы взглянуть на Оксфорд. В какую сторону мы теперь пойдем?
- Мне все равно, - отозвался он глухо.
- Обиделись? Посмотрите, какой большой корпус! Давайте войдем.
- Студенты скоро выйдут, сейчас уже девятый час. Лучше побродим по улицам.
Они прошли по Корнмаркету в сторону Брода, постояли перед статуями, свернули на какую-то темную площадь с круглым зданием посередине, церковью в дальнем конце и несколькими университетскими зданиями, расположенными вокруг.
- Это, наверное, центр, - сказала Клер. - У Оксфорда, конечно, есть свои преимущества. Что бы люди ни делали, этого им не испортить.
С загадочной внезапностью город ожил, появились юноши в коротких плащах, перекинутых через руку, свободно развевающихся вокруг плеч или обернутых вокруг шеи. Тони Крум спросил у одного из них, как называется это место.
- Библиотека Радклиф. А вот это - Брезноз. Хай вон там.
- А где Майтр?
- Направо.
- Благодарю.
- Пожалуйста.
Он склонил непокрытую голову перед Клер и отошел.
- Ну что, Тони?
- Пойдем выпьем коктейль.
Мотоциклист в кожаной куртке и шлеме, стоявший возле своего мотоцикла, внимательно посмотрел им вслед, когда они входили в гостиницу.
После коктейлей и бисквитов они вышли на улицу с одинаковым ощущением, и Тони сказал:
- Еще светло и рано. Поедем обратно через Магдален Бридж, затем через Бенсон, Дорчестер и Хенли.
- Остановимся на мосту. Мне хочется посмотреть на мою тезку.
Огни бросали светлые блики на черную воду реки Червел, над нею высился темный контур колледжа, Хмурый и массивный, а в стороне Крайстчерч-Мидоуз горело несколько фонарей. Позади них широкая улица тянулась между двумя слабо освещенными серыми рядами домов и подворотен; узкая речка, над которой они остановились, струилась неслышно.
- Они называют ее просто "Чер", правда?
- Летом у меня будет плоскодонка, Клер. Верховья реки еще красивей.
- Вы меня научите править и грести?
- Еще бы!
- Уже почти десять! Огромное спасибо, Тони, за сегодняшний день!
Он посмотрел на нее сбоку долгим взглядом и завел мотор. Неужели ему суждено всегда с нею куда-то ехать? Неужели у них никогда не будет долгой, настоящей остановки?
- Вам хочется спать, Клер?
- Не очень. Но коктейль был ужасно крепкий. Если вы устали, я поведу машину.
- Устал? Конечно, нет! Я только думал о том, что с каждой милей мы приближаемся к разлуке.
В темноте дорога всегда кажется длинней, чем днем, и всегда иной. Возникают сотни не замеченных днем предметов: заборы, скирды, деревья, дома, повороты. Даже селения кажутся другими. В Дорчестере они остановились, чтобы спросить, куда им свернуть; их обогнал человек на мотоцикле, и Крум крикнул ему:
- На Хенли сюда?
- Прямо.
Они доехали до следующей деревни.
- Это, наверное, Неттлбед. Теперь до Хенли селений уже не будет, а от Хенли останется тридцать пять миль, и мы вернемся к двенадцати.
- Бедняжка, вам придется еще раз проехать весь путь обратно?
- Я буду мчаться, как сумасшедший. Это здорово успокаивает.
Клер погладила обшлаг его пальто, и опять наступило молчание.
Они только что поравнялись с лесом, как вдруг Крум затормозил.
- Фары погасли, - сказал он.
Мимо них проехал мотоциклист, тоже затормозил и крикнул:
- У вас фары погасли, сэр!
Крум остановил машину.
- Кажется, батарея вышла из строя. Мы пропали.
Клер рассмеялась. Он вылез, обошел машину, осмотрел ее.
- Я помню этот лес. От него до Хенли добрых пять миль. Придется как-нибудь ползти, положившись на судьбу.
- Хотите, я вылезу и пойду перед машиной?
- Нет, слишком темно, я могу вас задавить.
Через сто ярдов он опять остановился.
- Я съехал с дороги. Никогда не приходилось править в такой темноте.
Клер опять засмеялась.
- Ну что ж, вот вам и приключение!
- И я не взял с собою фонаря! Кажется, этот лес тянется мили на две.
- Попробуем еще раз.
Мимо пронеслась машина, и шофер что-то крикнул им.
- Поезжайте за ним, Тони!
Но не успел он завести мотор, как машина, спустившись под гору или свернув в сторону, скрылась из виду. Они снова медленно поползли вперед.
- Ах, черт! - вдруг сказал Крум. - Опять сбились!
- Сверните в сторону, остановимся и подумаем. Неужели до Хенли нет никакого жилья?
- Ничего. И зарядить батарею можно ведь не везде. Хотя я надеюсь, что просто перегорел провод.
- Может быть, нам остановить машину и пойти пешком? Ничего ей тут в лесу не сделается.
- А потом? - пробормотал Крум. - Я должен возвратиться за ней на рассвете. Знаете что: я провожу вас до первой гостиницы, раздобуду фонарь и вернусь. С фонарем я как-нибудь ее доведу или останусь с ней до утра, а утром приеду за вами.
- И вы пройдете десять миль пешком? А почему бы нам не остаться вместе и не подождать восхода солнца? Я всегда мечтала провести ночь в автомобиле.
В душе Крума, видимо, происходила борьба. Провести с ней целую ночь! Наедине!
- А вы мне доверяете?
- Не будьте старомодны, Тони. Это самое правильное, что можно сделать, и ужасно интересно. В конце концов, если на нас наскочит какая-нибудь машина или нас оштрафуют за то, что мы едем без фар, получится гораздо хуже.
- И никогда ее нет, этой луны, когда она нужна! - пробормотал Крум. Вы действительно хотите остаться?
Клер коснулась его руки.
- Отведите ее подальше, за деревья. Тихонько. Осторожней! Стоп!
Машина обо что-то ударилась. Клер сказала:
- Мы уперлись в дерево и стоим теперь спиной к дороге. Я сейчас вылезу, посмотрю, видно ли нас.
Крум остался ждать ее. Он разложил поудобнее кожаные подушки и поправил плед. Он думал: "Нет, она, должно быть, меня не любит, иначе она ни за что не отнеслась бы к этому так спокойно". Трепеща при мысли о долгой темной ночи вдвоем, он был заранее уверен, что эта ночь будет для него пыткой. Вдруг он услышал ее голос:
- В порядке! Машину совсем не видно. Теперь пойдите посмотрите вы, а я посижу.
Ему пришлось идти ощупью. По грунту под ногами он понял, что достиг дороги. Здесь темнота казалась менее густой, но звезд в небе не было. Машина словно растворилась во мраке. Он постоял с минуту, затем стал пробираться обратно. Автомобиль настолько затерялся среди деревьев, что Круму пришлось свистнуть и ждать, пока Клер ответит. Ну и тьма! Хоть глаз выколи! Он влез в машину.
- Оставить окно открытым или закрыть?
- Опустите наполовину... так будет хорошо. А знаете, Тони, очень уютно.
- Слава богу! Вам не помешает моя трубка?
- Конечно, нет. Дайте мне сигарету. Ну вот, теперь замечательно!
- Почти, - отозвался он тихо,
- Хотела бы я сейчас видеть лицо тети ЭГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Крум проснулся, совершенно не понимая, где он; тело казалось одеревеневшим. Чей-то голос проговорил: "Уже светает, Тони, но еще ничего не видно".
Он сел.
- Боже мой, неужели я заснул?
- Да, бедненький. А я чудно провела ночь, только немножко ноги затекли. Который час?
Крум посмотрел на свои часы со светящимся циферблатом.
- Почти половина седьмого... По всему телу мурашки бегают. Ух!
- Давайте выйдем и хорошенько потянемся.
Его голос ответил, как казалось ему самому, откуда-то издалека.