— Итак, все решено, — известил Стоуни. — Мы передаем останки Стива в похоронное бюро, где их подготовят к отправке в Германию. Похороны пройдут там. Очень жаль, право. Я уверен, что Стив предпочел бы быть похороненным в Англии, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни. Но, безусловно, желание его отца надо уважать.
— Значит, Стив немец только по рождению и фамилии, — сказал Фин. — И он даже сменил последнюю. Состояли ли его родители в разводе?
— Совершенно верно, — ответил Хакель. — Типичное дитя распавшегося брака, без корней, погруженное в мистицизм...
— Он по-настоящему влился в общество, спаялся с нами, — признался Стоуни. — Он начал ходить на собрания около двух лет назад, стал регулярно посещать сеансы и так далее, пока мы не предложили ему присоединиться.
— Как мотылек на пламя. — Хакель развернулся и покинул компанию.
— Я должен искренне извиниться за резкие манеры профессора Хакеля, мистер Фин. Знаете, человек он в самом деле неплохой, и, думаю, мог бы обнаружить в себе великую веру, если бы только попустил себе верить.
Фин посмотрел на психолога, который сейчас сидел в кресле в дальнем углу, похрустывая костяшками пальцев.
— Полагаю, теперь его можно считать обнаружившим великую веру, — сказал он. — Мы с ним только что говорили о фанатизме, и я заметил, что он готов навесить ярлык фанатика на кого угодно, только не на себя. Тем не менее я редко встречал человека более одержимого, чем он... чем он представляется, во всяком случае.
Стоуни усмехнулся.
— Хотите сказать: «Нет бога, кроме науки, и Хакель пророк его?» Что-то в этом роде?
— Так или иначе. Странно встретить психолога, который не знает, что у него на уме. Хакель продолжает привлекать внимание к своему заблуждению, видя его в других.
— Привлекать внимание, говорите? Хм. Однако, осмелюсь предположить, все мы горазды делать заявления о соринке в глазах другого, не так ли? Даже у дезинкарнированных36, кажется, есть свои слепые пятна. Сегодня Морис довольно пространно разглагольствовал о восьмой заповеди, ни разу не упомянув об убийстве Дока. В конце я спросил его, надеется ли он, что убийца скоро раскается и предстанет перед судом. Он сказал: «Убийце не хватит духу». В самом деле, довольно ироничный комментарий по поводу своего собственного статуса, как мне показалось.
Сыщик ухмыльнулся.
— Да, сегодня вечером Эмили Блейз сказала, что они с сестрой пришли в ужас, когда узнали эту новость. И я не могу не замечать привычку Брюса Данка заканчивать сентенции неизменным: «Нет?» и перекрикивать других своим: «Слушайте, слушайте!» Я подозреваю, что и сам делаю нечто подобное.
— «Я подозреваю», — повторил Стоуни. — Блестяще сказано.
Внезапно все разговоры прекратились, когда раздался звонок в дверь. Затем из холла донесся голос репортера:
— Добрый вечер, старший инспектор. Кого-то под замок?
Спустя минуту появился Гейлорд в сопровождении женщины в полицейской форме. Они не раздумывая направились к Нэнси и остановились возле нее. Репортер следовал за ними по пятам до тех пор, пока Гейлорд не обернулся и не заметил его.
— Это не арест, — бросил он ему. — Так что для начала можешь отвалить. — Затем, повернувшись к Нэнси: — Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов, мисс Мичи. Позвольте нам снова воспользоваться комнатой напротив.
Нэнси словно током ударило, когда женщина-полицейский взяла ее за руку.
— Она выглядит больной, — тихо проговорил Стоуни.
— Больной она будет выглядеть потом, — заявил косоглазый репортер, явно наслаждаясь драмой. — У нее, единственной из вас, нет алиби — дважды. — Косящий глаз подмигнул.
Фину захотелось одернуть косоглазого, но ничего моментального, кроме комплимента его отвратительному галстуку, в голову не пришло.
— Характерный у вас галстук. Палевые и бирюзовые полоски. Это какая-то известная государственная школа? Я спрашиваю просто потому, что мы, иностранцы, интересуемся английскими государственными школами.
— Нет, на самом деле это галстук Убийства Малдуна.
— Простите?
— Может быть, вы слышали об убийстве Малдуна? Нет? Так вот, Малдун был богатым финансистом, ему оторвало голову письмом-бомбой. Скотланд-Ярду понадобились недели, чтобы отследить его — отгадайте, докуда? Отмотали назад до секретарши. Она была тайной террористкой. Вот и вся история, если в двух словах.
Все мы, кто освещал эту историю, в любом случае должны были провести эти недели вместе. Поэтому, когда все закончилось, мы образовали клуб. Клуб Убийства Малдуна.
— Что, и членские взносы есть? — Фин, как и любой прагматичный американец, сразу перевел разговор на деньги.
— О, нет-нет. Ничего такого. Карман репортера извечно пуст, вы же знаете.
Прагматик изобразил удивление.
— Вот как? Ну, я думаю, что по крайней мере у одного из ваших членов на хлеб с маслом в кармане наберется.
Офицеры вернулись с Нэнси, пока репортер завоевывал популярность.
— Теперь мне хотелось бы поговорить с мистером Брюсом Данком, — объявил Гейлорд.
Только тогда все заметили, что Данк пропал.
Глава девятая. Потайной ход
На следующий день миссис Уэбб провела еще один сеанс, чтобы связаться с дезинкарнированными членами. Док, чье тело, как он того пожелал, ныне знакомило студентов-медиков с тайнами анатомии, сообщил, что чувствует себя прекрасно. С Дэйвом он пока не встречался, поскольку он (Док) все еще ждал в каком-то темном предбаннике, ведущем в Другую Реальность. Стив, тело которого спешно забальзамировали в похоронном бюро Роуздейл (чтобы успеть на ранний самолет), сказал, что хотя и соскучился по всем, музыка здесь «свинговая» и «клевая».
Нэнси чуть не испортила атмосферу своим хихиканьем. Когда голос Стива, транслируемый Морисом, булькнул и отключился, она громко промурлыкала: «До встречи, мачо-аллигачо»37.
Но встретилась она с Фином — в гостиной. Нэнси, казалось, пребывала в приподнятом настроении и болтала без умолку, словно желая наверстать дни угрюмого молчания.
— Думаю, не так уж я, что называется, намертво срослась с этим местом, — разоткровенничалась она. — Вот Стив реально прикипел, а я нет. Я верю в бога, бессмертие, реинкарнацию и все такое, но не уверена, что у старушки Уэбб такие же флюиды, как у меня. Знаете, как только мы приехали сюда, она принялась шпионить за нами. Правда-правда. Под любым предлогом то и дело совала нос в наши комнаты, чтобы первым делом взглянуть на кровати — не дай бог что-нибудь не так с простынями. Однажды мы попытались наколоть ее и сделали это на полу. А прямо под нами в своей комнате спал Брюси Данк, так вот бедняжка Брюси на следующее утро весь завтрак болтал о полтергейсте. Нам обоим пришлось выйти из столовой, чтобы вдоволь посмеяться. Кстати, а где Брюси?
Она спросила так, будто только сейчас заметила его отсутствие.
— По-прежнему никаких следов, — ответил Фин. — Полиция все еще ищет. Возможно, именно поэтому возле дома поставлен констебль. На случай, если он вернется домой.
— Что, только для этого? А я-то думала, чтобы не дать этим крошкам-сондифанам разнести дом по кирпичику. Бедные дети. Если бы они только знали...
— Знали что? — Фин старался не показать, что подвинулся в кресле ближе.
Она мило покраснела, затем рассмеялась.
— Ну, у Стива, похоже, вставал, как у озабоченного, когда он вставал за микрофон, — произнесла она одним духом. — Но не здесь. Возможно, это были нехорошие флюиды или что-то другое, — миссис У со своим любимчиком преподобным, — только Стив начал избегать меня. Он «выдохся». Вот так. Впрочем, теперь это не имеет значения.
Какое-то время она грезила наяву, проводя обкусанным ногтем по парчовому узору своих брюк.
— Но не в этом несчастливом доме, — проговорила она наконец. — Несчастливом.
— Как вы думаете, что в нем не так?
— Не знаю. Слишком много старичья. Когда-то у них была своя жизнь, и теперь они не могут думать ни о чем другом, кроме как прожить ее снова, после того, как загнутся. Но я не хочу думать о смерти, черт возьми, я за жизнь. Вот почему мне нравится думать о Стиве, когда он был жив и счастлив, а не разговаривать с духом, отжигающим свинг.
— С претензией, что он ушел насовсем? Я это заметил.
Фин начал расценивать Нэнси как славную девушку: далеко не интеллектуалка, но и не глупая, только не всегда изящно выражается.
— Я слышал, что Стив несколько раз устраивал шуточные розыгрыши. Может, он не совсем серьезно относился к общению с духами? — предположил он.
Ее ответ удивил его.
— О, он был серьезен, все в порядке. Я знаю, пару раз он пошутил над Профом, но это были дзенские забавы. Легкая пощечина, которая отрезвляет и опускает на землю. Он хотел, чтобы Проф перестал думать и начал понимать. Один из любимых афоризмов Стива был таким: «Тигры гнева мудрее кляч наставления»38. Если ты в этом разбираешься, ты знаешь Стива. В сущности, он был совершенно серьезен. Под кутикулой фривольности.
Кутикула фривольности? Афоризмы? Или словарный запас Нэнси внезапно расширился, или она почерпнула у кого-то. Фин начал подозревать источник, когда она добавила:
— Док рассказал мне о забавных дзенских притчах. Например, когда Мария-Антуанетта сказала: «Пусть едят пирожные», она, возможно, имела в виду это буквально, понимаете? Но, может быть, она имела в виду: «Дорога излишеств ведет к дворцу мудрости»39. Они хотели набить свои животы, а она хотела, чтобы они испытали сладость в своих душах. Так что в душе она на самом деле была хорошей женщиной, понимаете?
Фин был склонен думать, что Нэнси упустила из виду суть рассказа Дока и, вероятно, поняла это просто как разъяренные тигры мудры.