то, — также как и многие, — по всей видимости, искренне верила в свои способности. Но позвольте мне поговорить об Артуре-Генри Форбсе-Стоунхаусе.
Дэйв стал первой угрозой империи. Он был не только наркоманом и вором, ему, казалось, нравилось заставлять страдать других, возможно, потому, что он сам страдал подобным образом. Дэйв имел своего рода извращенное хобби — копаться в чужом белье. То есть выведывал грязные, в его понимании, секреты, а потом угрожал оглаской, но не в целях шантажа, а просто для того, чтобы с интересом наблюдать, как люди будут изворачиваться.
Читая письма миссис Уэбб, он узнал, что ее первый муж, покойный «Морис» жив. Я бы добавил, и живет в Солсбери, Родезия. Дэйв намекнул на «Солсбери» во время сеанса, и я полагаю, что это, должно быть, напугало Стоуни.
Не то что бы этот секрет был опасен сам по себе. Но если Дэйв смог откопать Мориса, то остались ли еще скелеты, которых он не эксгумировал?
Дэйва нельзя было подкупить или запугать; у него было достаточно денег для его ужасных потребностей, а что может напугать человека, каждый день глядящего в лицо смерти? Но его очень легко можно было убить. Нет никого более уязвимого, чем наркоман. Сотни людей убивают каждую неделю, и никого толком это не интересует. Итак, Стоуни убивает его, и это было идеальное преступление.
— Что вы имеете в виду? — пробормотал Хакель. — Ведь если вы поймали его, как оно может быть идеальным?
Третий глаз подмигнул.
— Я не поймал его. Ему все сошло с рук. Я знаю, он имел массу причин убить Дэйва. И средство. И возможность. И я знаю, что он убил еще двоих. Но — отчасти «благодаря» вам, профессор — я не знаю,убил ли он Дэйва.
Фин вернулся к обстоятельствам смерти Дэйва.
— Финал этой истории выглядит так: Дэйв уходит в ванную с пакетиком яда, готовит его и вводит себе в вену. Следовательно, убийца — один из тех, кто прикасался к пакетику.
Мы можем исключить торговца, который продал его Нэнси, поскольку, по ее словам, он не знал, для кого тот предназначался. Остаются трое: сама Нэнси (которая принесла его в дом для Дэйва), Стоуни (который признает, что выбил пакетик из его руки) и вы, профессор (который признает, что прикасался к нему).
Вы говорите, что Стоуни положил наркотик в карман, позже подменив его пакетиком с ядом. Но Нэнси утверждает, что это, наоборот, сделали вы. Один из вас, должно быть, лжет.
Профессор, если я дам вам слово, что верю в вашу невиновность, то можем ли мы прямо сейчас рассчитывать на вашу откровенность?
Хакель потер лицо, будто счищая паутину.
— Я лгал, — тихо произнес он. — Нэнси была права. Стоунхаус выбил пакетик из руки Дэйва, и тот упал на пол. Я поднял его и сунул в карман, как говорится, подальше от греха. Но когда парень начал бить меня по-настоящему, рвать на мне пальто, я... я умыл руки.
И когда я достаточно ясно представил, куда ведет ваша линия допроса, я понял, что дела мои плохи. Уповая на то, что никто не вспомнит точные детали, я солгал.
Тыква Фина кивнула.
— Тогда выходит, это вы дали ему яд.
— Нет, я...
— Вы не знали, конечно, что это был яд. Стоуни произвел подмену в момент, когда якобы выбил пакетик из руки Дэйва.
Фин прочистил горло.
— Это выглядит как искусная престидижитация, но на самом деле здесь не требуется какая-то бешеная сноровка. Стоуни держал яд при себе, ожидая удобного случая совершить подмену. И Дэйв предоставил ему идеальную возможность.
Стоуни, спрятав яд в руке, выхватил пакетик с наркотиком, который держал Дэйв, одновременно позволив пакетику с ядом упасть на пол. Вполне естественно, что все посмотрели на то, что упало на пол, а не на героин, который в этот момент отправлялся в карман. И все потом в один голос будут клясться, что он «выбил» наркотик из руки Дэйва, почти не дотронувшись до самого пакетика. Умно, просто, смело. Идеальное преступление, как я уже сказал.
Профессор, когда я услышал от вас, что он положил пакетик с героином в карман, я на одно головокружительное мгновение подумал, что Стоуни невиновен. Ни один, кому хватило ума совершить то, что произошло дальше, не решился бы на такой очевидный финт с подменой. Но неважно.
Вторая угроза — Док. Почувствовав запах убийцы, он начал копать и, как и Дэйв, обнаружил, что Морис Уэбб жив. Стоуни снова запаниковал — Док был не невротическим юнцом, а скрупулезным, основательным ученым-исследователем, ищущим истину. Такой вряд ли сдастся, пока не найдет ее. Новая смерть требовала более тщательного плана.
Стоуни хотел зациклить нас на скарабее, поскольку и Дэйв, и Док носили его. Поэтому ему необходимо было сделать так, чтобы преступление выглядело сверхъестественным. Но для этого ему нужен был сообщник.
Данк икнул.
— Извините. Что за сообщник?
— У нас есть только слова Стива Сонди о том, что Док исчез из этой ванной, или точнее, что он вошел в нее.
— А? Он должен был это сделать! Я имею в виду... Боже милостивый!
— Док действительно вошел в нее, но только для того, чтобы положить скарабея на полку и открыть кран. Затем он вышел из дома через заднюю дверь — вот так просто. Стив запер ее за ним на засовы, запер ванную — и нагромоздил лжи.
— Невероятно! — воскликнул Хакель. — С какой стати им городить весь этот огород?
— Во-первых, я должен напомнить, что Стив, как вы ранее заметили, профессор, любил устраивать розыгрыши. Он хотел разыграть вас целой серией шуток, чтобы пощекотать вашу ахиллесову пяту, — твердолобый скептицизм, — пытаясь пробудить в вас — как я это, помнится, назвал — шестое чувство. Розыгрыш с исчезновением должен был стать первым в этой серии, вторым — левитация. Стоуни заключил с ним сделку: мальчик, ты помогаешь мне с исчезновением Дока, а я помогу тебе бросить вызов гравитации. Мальчик, естественно, не подозревал, что этот трюк закончится убийством.
— Минуточку, — остановил оратора Хакель. — Минутку. Каким образом Стоунхаус склонил доктора Лодердейла принять в этом участие?
— Сказав ему, что это больше, чем розыгрыш. Что-то вроде: «Послушайте, я должен сообщить вам нечто невероятно важное (или показать вам), но нас не должны видеть, как мы выходим из дома, чтобы поговорить об этом (или посмотреть на это). Разговор касается смерти Дэйва. В общем, пока Стив развлекается, показывая фокусы Хакелю, предлагаю незаметно выскользнуть в сад на несколько минут».
Итак, согласно плану Док выходит через заднюю дверь, огибает дом, подходит к парадной двери и звонит. Стоуни выходит на звонок, они идут в сарай и... и всё. Для человека, достаточно сильного, чтобы таскать гробы, это дело одной минуты.
— Один момент. — Улыбка Хакеля стала ироничной. — Похоже, многие вещи вы воспринимаете как должное в этом деле дверного звонка. Почему миссис Уэбб по его указанию не могла спуститься по черной лестнице, выйти на задний двор и задушить?
— Зачем нарушать идеальную картину, когда у тебя есть идеальный, ни о чем не подозревающий сообщник и почти идеальное алиби? Если бы ему нужна была помощь миссис Уэбб, он бы никоим образом не стал привлекать Стива.
Фин взял фонарик.
— Пора поговорить о последнем убийстве. Кажется, на улице достаточно темно, чтобы всё вам показать. Наблюдайте за окном, как в тот вечер, я буду левитировать для вас. Не открывайте окно и не выходите, пока я не дам отмашку.
Он вошел в крошечную тихую комнату и запер дверь. Заинтригованные зрители столпились у окна и ждали. Мгновение спустя появились освещенные голова и плечи Фина, висящие в темноте примерно в десяти футах по прямой от перил балкона. Хакель пробормотал что-то о проводах и распахнул окно.
— Стойте, — предупредил Фин. — Постойте секунду. Прошу прощения, что я так раскачиваюсь, но сегодня вечером дует сильный ветер. Я заподозрил этот способ, когда услышал от полиции, что на фонарике были найдены отпечатки левой руки Стива. Хотя все мы видели, что он держал его в правой руке. Ладно, выходите, будем знакомиться.
Те из зрителей, кто смог протиснуться на балкон, сразу поняли, что это был трюк с зеркалом. Фин вовсе не висел в пространстве. Он стоял на соседнем балконе.
— Видите? Он вообще не покидал балкон тихой комнаты, пока не упал. Но в тот раз он рисковал сильнее меня, потому что хотел осветить побольше своего тела. Для этого ему нужно было встать по ту сторону перил. Возвращайтесь назад, я покажу вам схему.
Вернувшись в лекционный зал через минуту, Фин установил огромный плакат:
— Стив перелез через перила в точке А и встал на узком выступе снаружи. Одной рукой он держался за перила, а другой светил фонариком. Мы все видели его в точке В.
— Где вы обнаружили зеркало? — спросила Нэнси.
— Нигде. Мне пришлось сконструировать его самому. Сейчас я покажу. — Он вышел на балкон и вернулся с зеркалом.
— Мы всё гадали «веревки или зеркала», но не догадались предположить «веревки и зеркала». Мне потребовалось время, чтобы изготовить эту копию, потому что я не столь искусен, как Стив, в создании моделей. Взгляните сюда: четыре фута в высоту, три в ширину, с небольшим балластом внизу, чтобы удерживать зеркало в вертикальном положении, а вот этой скобой, — он указал на штырь, торчащий из обрамления зеркала, — оно крепится к балкону под нужным углом.
— Подвешенное из окна кабинета, — с волнением произнес Хакель, — на тонких черных...
— Вязальных нитках, полагаю, так это правильно называется. Видите ли, профессор, каким бы большим ни было это зеркало, оно весит всего около фунта87. Представление закончится и... — Фин внезапным движением скомкал зеркало в небольшой шарик. — И в огонь вместе с ними\ Сгорает за считанные секунды, я проверил.
Телевизионные студии часто используют такие переносные зеркала, потому что они легкие и быстро разбираются. Тонкая полимерная пленка с посеребренной поверхностью, натянутая на деревянную раму. Стив улучшил конструкцию, заменив раму на каркас из материалов моделей аэропланов, чтобы сделать ее легче — легко сминаемой и сгораемой. Я видел серебристые обрезки пленки на его рабочем столе, но не заметил там никаких серебристых