«АМЕРИКАНСКИЙ ФИЛОСОФ ищет беспокойства. В творческом отпуске этот беглец из мыслительного танка, логик-профессионал и сыщик-любитель желает бросить вызов».
И сегодня в самом деле последовал ответ. Из галереи Энтони Муна позвонили с вопросом, может ли он встретиться с мистером Муном в одиннадцать по срочному делу. Теккерей Фин сидел и хихикал над этой перспективой. Сыскная работа на Бонд-стрит.
— Быть может, мне следует надеть гетры и тесные перчатки и вставить цветок в петлицу. Почему бы нет? Вы, англичане, всегда ждете от нас, американцев, что мы переборщим. Мы говорим слишком громко и слишком много. Все мы — орущие техасцы и калифорнийцы в ярких рубахах. Но это не так. Вас удивит, что я видел калифорнийцев в обычных костюмах и при галстуках — и опознать их, собственно, можно было только по ободкам шляп. — Он поднял ноги в брюках без единого пятнышка, как только к ним подобрался прибор домоправительницы. Приближалось время Бонд-стрит.
* * *
Дожидаясь приема, Фин изучал одну из работ в галерее Энтони Муна — тревожащую скульптуру под названием «Кухонная шрапнель». Она была сооружена из старой железной раковины и множества остроконечных инструментов. Вся поверхность раковины щетинилась ножами, ножницами, бритвенными лезвиями, шампурами, гвоздями и иглами — всем, что только способно разорвать плоть.
Скульптура была заключена в стеклянный ящик, на котором красовалась кроваво-красная наклейка «ПРОДАНО» и этикетка: «КУХОННАЯ ШРАПНЕЛЬ. Сборка, различные металлы. ААРОН УОЛЛИС, 19». Фин различал в стекле собственное изможденное лицо, несомненно застрявшее в лесу клинков. Также он рассмотрел, как сзади приблизился невысокий улыбающийся итальянец.
— Мистер Фин? Я Энтони Мун. Простите, что заставил вас ждать. — Улыбка дельца от искусства была ослепительной. Фин увидел, что это вовсе не итальянец; эффект создавался усами, загаром и покроем одежды.
— Все в порядке. Я просто смотрел на... на это.
Улыбка стала шире.
— Несколько беспокойная штука, не так ли? Одна из первых идей Аарона. В то время он состоял в группе, известной как «Агрессивные». Пройдемте в мой кабинет,хорошо?
Фин вспомнил «Агрессивных». Они возникли, выпустили манифест («Искусство есть сокрушительный удар. Искусство подавляет Лицемерие его же блевотиной...») и канули в Лету. Один лишь Аарон Уоллис добился большего. Его картины и раскрашенные структуры ставили рекорды стоимости, ходили слухи о ретроспективе Аарона Уоллиса в Тейт.90
— Вообще-то Аарон меня и беспокоит, мистер Фин, — сказал делец. Он закрыл дверь и предложил Фину стул с поролоновой обивкой. — Я имею причины полагать, что его жизнь находится в опасности. Ему угрожали.
Из ящика стола он достал две бумаги и по очереди передал их. Первое напечатанное на машинке сообщение гласило: «ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЖИТЬ ТЫ КРОВАВЫЙ МОНСТР. Я ПОЛОЖУ КОНЕЦ ТВОЕЙ ГНИЛОЙ ЖИЗНИ». Второе: «ТЫ УМРЕШЬ В ПЯТНИЦУ В 9 ВЕЧЕРА».
Фин поднял глаза и моргнул.
— Но это же сегодня!
— Да. Поэтому я и хочу, чтобы вы его охраняли.
— Что обо всем этом думает полиция?
Энтони Мун вздохнул.
— Аарон отказывается обращаться в полицию сам и никому этого не поручает. Понимаете, он не может определиться, что думать насчет этих записок. С одной стороны, хочется думать, что это шутка, ведь у него есть друзья, способные на такие шутки, но, с другой стороны, он боится. Я убедил его разрешить мне нанять вас в качестве компромисса. Он не будет связан с этим напрямую никоим образом. Он просто не хочет знать обо всем этом.
— Из меня выйдет плохой телохранитель, — сказал Фин. — Я не человек действия. — У него возникли явные проблемы с удержанием равновесия на поролоновом сиденье, слишком низком при длине его ног. — Почему бы не обратиться в охранное агентство?
Мун двумя пальцами подергал себя за усы.
— Ну, во-первых, Аарон против: «Никакого шума». А угрожающий тип, похоже, чертовски уверен в себе. В смысле, сообщает время убийства и все такое. Если он так умен, я бы не хотел зависеть от обычного охранника. Я разузнал про вас — вашу работу с Потомакским институтом, так что знаю, что вы справитесь лучше, чем усердный полицейский ум.
— Благодарю. — Фин достал небольшой блокнот и карандаш. — Но я должен получить некоторые «подробности» полицейского типа. Как были доставлены письма с угрозами?
— По почте. Первое пришло недели две назад, второе в понедельник.
— Есть ли у вас предположения, кто может хотеть убить Аарона Уоллиса?
— Тысячи. — Мун изобразил пальцами церковный шпиль. — Он успешный художник, так что есть завистники. Наверное, несколько чудаков, ненавидевших его работы. Кто-то в прошлом году порезал в Хейворде одну из его фотографий обнаженной натуры. Опять же, личность Аарона — он во многих отношениях неприятный человек. Он тщеславен. Более или менее бисексуален, и ему все равно, знают ли об этом. За это его пару раз били.
— Брошенные партнеры?
— Немного. Единственный заметный — Боб Прайс, парень-мотоциклист. Тоже был среди «Агрессивных». Аарон не мог решить, стать ему художником или Марлоном Брандо.91 А потом появилась Полли. Полли Брэдбери, актриса. Аарон просто отшвырнул Прайса и все эти сюжеты с использованием кожаных ремней и прочее... А Прайс плохо это воспринял. Тогда он немало и мерзко угрожал — это было шесть лет назад, начал говорить, что «Кухонная шрапнель» — работа не Аарона, а его! Пришел ко мне по этому поводу, заявлял, что может доказать авторство. Я предложил ему найти хорошего адвоката и подать на нас в суд. Естественно, ничего не вышло.
Фин наклонился вперед. Кресло, если его можно было так назвать, нервно вздрогнуло, но он удержался.
— Кстати об адвокатах, Уоллис составил завещание?
— Да, я уговорил его. Оставил все Полли и своему брату, Гектору.
— Тогда расскажите о Гекторе.
Мун разгладил усы.
— Он медиум-спирит. Часто является занять у Аарона денег. Иначе совершает некий акт ясновидения. Полагаю, хотел бы получить все и сразу.
Фин встал и закрыл блокнот.
— А что с собственно работой телохранителя?..
— Я убедил Аарона остаться сегодня вечером дома. Вам только нужно стоять на страже возле его квартиры. Вот адрес. После обеда встретимся там в холле — скажем, в три?
* * *
Обедал сыщик дома, рассматривая два письма с угрозами. Вмешался телефон.
— Мистер Теккерей Фин? Это Полли Брэдбери. Слушайте, мистер Фин, я только что говорила с Тони Муном. Прекращайте всю эту чушь с охраной.
— Могу я спросить, почему?
Мисс Брэдбери явно не привыкла, что ей задают вопросы.
— Просто оставьте Аарона в покое. От этих писем его уже тошнит, и я не хочу расстраивать его дальше. Неужели вы не видите, что все эти письма — шутка? — Пауза. — Вы здесь, мистер Фин?
— А? Ах да, простите, мисс Брэдбери. Я просто задумался, почему вы в действительности хотите отозвать сторожевого пса. Неужели лучше расстроить мистера Уоллиса и не рисковать его жизнью? В любом случае угроза была, шуточная она или нет. Так что, либо я защищаю мистера Уоллиса, либо этим займется полиция.
В трубке что-то болезненно щелкнуло, и послышался гудок. Вскоре голос пожилой женщины стал допытываться про цены на стеклопакеты.92
* * *
Аарон Уоллис жил в Баттерси в не слишком примечательном и не слишком высоком многоэтажном доме. Построенный из кирпича и облицованный кирпичом, он возвышался на своих бетонных ножках над целым комплексом удобств — автостоянкой, садами, гаражами и — как в больницах — цветочным магазином. Теккерей Фин поднялся по крытым навесом ступеням к стеклянным дверям.
В огромном вестибюле все было мягким: толстые ковры, обитые тканью стены, глубокие пластиковые кресла, непрямое освещение и фоновая музыка. Везде — нежные оттенки зеленого. Тверд был разве что взгляд портье, но даже его поместили за большую пухлую информационную стойку. Фину удавалось избегать этого взгляда примерно минуту до самого появления Муна.
— Вы здесь. Отлично. — Мун отправился к информационной стойке. — Внутренний телефон, Джордж.
Обитатель стойки покачал головой.
— Мистера Уоллиса нет, мистер Мун. Он велел сказать вам, что вернется сегодня вечером. Не говорил, где будет.
Мун, по-видимому, рассердился.
— Тогда пошли, Фин. В любом случае вы будете на страже. Может, он одумается... — Он потащил Фина к лифту.
— Роскошно, — сказал сыщик. — Хотя меня слегка удивляет, что художник живет здесь.
— Но Аарон не обычный художник. Он говорит, что любит легкую грань безвкусицы. Ему лучше работается, когда он раздражен.
— Он работает дома?
— Да. Он занимает весь одиннадцатый этаж.
— Тут так у всех?
— Не вполне. Жилых этажей двенадцать, на нижних восьми — по четыре квартиры на этаже, а четыре верхних — огромные апартаменты. Аарон на одиннадцатом. У него мог бы быть великолепный вид на реку... Но тут вступает в дело еще одна его эксцентричность — светобоязнь. Аарон не выходит на улицу без темных очков. И, не довольствуясь шторами, он замуровал в квартире все окна!
— Что?!
— Так и есть. Сказал мне, что пришлось немного нарушить пожарное законодательство, потому что теперь пожарный выход снаружи для него недоступен.
Они зашли в лифт, и Мун нажал кнопку одиннадцатого этажа. Двери закрылись, и Фин почувствовал, как кабина двинулась вверх.
— О! Забыл вам кое-что показать. — Мун выудил из кармана сложенный листок розовой бумаги и протянул детективу. Это было объявление:
ОЗАНАМ ПРЕДСКАЗЫВАЕТ!
ОЗАНАМ ПРЕДСКАЗЫВАЕТ!!
Ясновидящий — Спирит — Телепат
Я, ОЗАНАМ, делаю сокрушительное предсказание. Мой собственный родной брат, именем художник ААРОН УОЛЛИС, умрет в течение этой недели!