— Спасибо, — сказал уличный музыкант с ноткой благодарности в голосе. Он отправился поблагодарить еще одного-двух отказавшихся от внесения вклада в сумку, а затем вновь отошел в самый конец очереди, и через мгновение опять зазвучал «Человек с тамбурином».
Очередь продвинулась на несколько шагов и встала.
— Мне это не нравится, — сказал Фин. — Посмотри на Смитта.
К этому времени движение очереди привело маленького человечка в глубокую тень около поворота в переулок. Смитт был почти невидим, не считая светящегося кончика сигары.
— Инспектор, если у вас есть человек возле кассы, предлагаю вам пообщаться с ним по рации и узнать, что происходит.
Полноватый мужчина так и сделал.
— Там какая-то ссора, — сказал он. — Кто-то пытается проскочить вне очереди или что-то типа того.
— Ну ладно. Тогда нам лучше...
Светящийся кончик сигары Смитта опустился и упал на землю, за ним последовал и его силуэт в целом. Инспектор быстро проговорил в рацию какую-то тарабарщину.
— Я оцепил улицу у кинотеатра. Пойдемте взглянем на него. Они бросились вперед и через минуту узнали все детали. Смитт лежал мертвый. Тонкая рукоять ножа с выдвижным лезвием торчала из его груди под углом, не оставлявшим сомнений. Убийцей мог быть только кто-то, стоявший рядом с ним в очереди либо появившийся из переулка.
— Так мы его и поймаем, — сказал инспектор. — Переулок тупиковый, единственная дверь в нем — выход из кинотеатра. Так что, если его нет в очереди, он должен быть внутри.
Судмедэксперт покачал головой.
— Эта рана кровоточила в течение нескольких минут, — заметил он. — Я бы сказал, что его ударили ножом за минуту или две до того, как вы увидели, что он упал. Убийца мог сбежать из кинотеатра.
Фин не принимал участия в разговоре. Он один раз, наклонившись, исследовал труп через лупу, пару раз оглянулся на Нелл, чтобы убедиться, что все в порядке, но в остальное время смотрел куда-то во мглу и что-то напевал под нос.
— Ничего не поделаешь, — сказал инспектор. — Надо просто побеседовать со всеми в кинотеатре и в очереди.
— Эхм-м. Я предлагаю, — сказал Фин, — начать беседы с прослушивания музыки. И держите нос по ветру.
— Что? Послушайте, Фин, у нас нет времени...
— Нет, это вы послушайте. Этот игрок на казу внезапно запыхался. Как будто он обежал квартал от парадного входа в кинотеатр до дальнего конца этой улицы.
— Чушь! Он играет почти непрерывно.
Фин кивнул.
— Или кто-то играет. Не забывайте, мы слышали, как он играет где-то позади нас, но не видели его. Он мог передать свой казу другу и ненадолго отлучиться.
— Ух ты! — крикнул инспектор. — Вы молодец. Приведите его, Джонс. — Полицейский в форме подвел к ним уличного музыканта.
— Я ничего не знаю, — заявил тот. — Никогда не подходил к этому парню, любой вам подтвердит.
— Да, — сказал Фин. — Вы своершенно очевидно дали понять, что не хотите, чтобы вас видели ближе, чем в десяти ярдах от Смитта. До этого я заметил, как вы держались ближе к хвосту очереди, в то время как все остальные музыканты и торговцы обходили ее целиком, и я обратил на вас внимание. Нет, вы подобрались к нему с другой стороны. Вы отошли, обежали квартал и вошли в кинотеатр — думаю, с забронированным билетом. Затем вышли, оставив дверь открытой, и сделали все, что надо, в переулке. Конечно, вернулись вы тем же путем. Один из ваших приятелей задерживал очередь впереди, а другой играл на вашем казу сзади.
— Докажите, — сказал музыкант.
— На ноже нет отпечатков, — добавил инспектор.
— Я сказал, что обратил на него внимание, и сейчас это докажу. Нелл? — Она выступила вперед и с заметной неохотой согласилась на тест. Нож извлекли и протянули ей рукоятью вперед. Правую руку сопротивляющегося музыканта удерживали два констебля. Нелл изучила и то, и то.
— Масло пачули! — воскликнула она. — Его рука и нож воняют им!
— Ты мне сказала избавиться от него, поэтому я бросил флакон в его сумку.
— Для меня этого достаточно, — заявил инспектор. — Отведите его в участок. Спасибо, Фин.
У Нелл слегка кружилась голова, но она улыбнулась.
_ Ну, янки, гоу хоум.
Запертая комнатаЕщё одно дело Фентона Уорта
Фентон Уорт велел своему камердинеру Бозо остаток вечера не звать его к телефону.
— Я хочу провести тихий вечер с хорошей книгой, — сказал популярный частный детектив и указал на переплетенный в телячью кожу новый том на библиотечном столике.
Бозо ухмыльнулся, зная, что обычно случается в жизни известного сыщика в такие «тихие вечера».
— Полагаю, сэр, — произнес он, — что в комнату ворвется прекрасная леди, умоляя вас спасти ей жизнь. Или инспектор Гроган попросит вас помочь отыскать бриллианты Стилтона.
Знаменитый шпик улыбнулся.
— Не сегодня, Бозо. Я серьезно: никаких звонков. Если это, как обычно, вопрос жизни и смерти, отошлите звонящего в полицию. Прочие же дела я могу рассмотреть утром. А пока я запрусь в библиотеке и не хочу, чтобы меня тревожили.
С этими словами выдающийся криминалист изгнал своего слугу из комнаты, повернул ключ и уселся в свое любимое моррисовское100 кресло с «хорошей книгой». Это был детективный роман под заглавием «Запертая комната».
— «Запертая комната», а? Должно быть, очень интересно, — размышлял он, играя своей открывалкой для писем. Этот любопытный инструмент был в действительности оружием народа моро,101 образцом тех ножей с изогнутым лезвием, что известны любителям кроссвордов как «крисы».102 Открыв том, Фентон с помощью криса разрезал несколько страниц и стал читать.
Сюжет этого романа, лишенный украшений, ложных направлений и прочих прихотливых элементов, был прост: человека нашли мертвым в наглухо запертой изнутри комнате. Больше внутри никого не было, и хотя причиной смерти, определенно, стало убийство, никакого оружия отыскать не удалось. Подозреваемые имелись в изобилии, но как хоть кто-то из них мог это сделать?
Фентон сталкивался со множеством подобных дел в реальной жизни; собственно, они составляли основную часть среди его расследований убийств. Он раскрывал запертые комнаты с трупами, умерщвленными путем удушения шнуром на шее и подушкой на лице, выстрела, закалывания, отравления, утопления, сожжения, разрубания на куски, пуска электрического тока, с помощью смертоносных змей и пауков — и даже гораздо хуже.
В некоторых из этих дел фигурировали комнаты, в действительности вовсе не запертые. Сюда входили комнаты с секретными панелями и одна комната, где карлик-убийца прятался в сундуке. Все подобные «надувательские» дела Фентон оставлял полиции.
Более интересными были случаи, где комнаты были действительно заперты, но хитроумным способом закрыты снаружи. Один убийца, просто заперев дверь и спрятав ключ у себя в руке, помог выломать дверную панель, чтобы попасть в комнату. Затем он протянул руку сквозь дыру и «нашел» ключ в замке. Другие полагались на хитроумные системы веревок, штифтов, шнуров и так далее, чтобы сбрасывать защелки, задвигать засовы и запирать замки снаружи двери. Один убийца просто снял дверные петли, заменив их после того, как совершил внутри свое темное дело.
В других случаях комната была заперта, причем изнутри, но не была полностью непроницаемой. Через вентиляцию можно пустить ядовитый газ, а также, само собой, гадюку. Сквозь замочную скважину можно выстрелить и убить ледяной пулей, которая затем тает, не оставляя следов. Использовались также ядовитые дротики, влетающие в недоступное иным способом окно, бомбы в дымоходе и так далее. В одном любопытном деле человек был заколот прямо сквозь стену очень длинным, тонким и острым мечом.
Было несколько случаев «забавных ухищрений». Эти неизменно относящиеся к делу устройства, спрятанные в комнатах, выполнив свою задачу, снова превращались, по видимости, в невинный предмет интерьера. Некоторые из них запускались самими жертвами, другие управлялись дистанционно, иные — часовым механизмом. Жертв расстреливали телефонами, взрывали слуховыми аппаратами, закалывали часами, душили стетоскопами и разрывали на куски пишущими машинками. В эту категорию Фентон помещал свое интересное «Дело о фрейдистском мировоззрении», где человек был раздавлен насмерть раскаленными железными стенами искусно придуманной комнаты.
* * *
Он прервал чтение, чтобы разрезать еще несколько страниц. Эта загадка, «Запертая комната», была самой странной из всех, с какими он когда-либо сталкивался, и непохожей ни на какие другие.
Она определенно не совпадала с тщательно продуманным самоубийством в «Тайне желтой ступеньки», где жертва повесилась на веревке с особым узлом и грузом. Когда дверь в комнату взломали, петля развязалась, сбросила тело на пол и исчезла через окно в (поскольку дело было в Венеции) Большом канале.
Не походило это дело и на «Тайну лилового фортепиано», где жертва заперлась в комнате, по совпадению набитой сломанной мебелью и другими следами борьбы, упала в обморок и разбила голову о каминную решетку. Этот случай дал Фентону пищу для размышлений, как и связанная с ним «Тайна малиновой маримбы». Там предполагаемая жертва просто подверглась эпилептическому припадку, разгромила комнату и закончила тем, что била себя ногой по лицу, пока не умерла (этот эпилептик был еще и танцором).
Здесь размышления Фентона прервал Бозо, вошедший с подносом, на котором лежали тосты и какао.
— Вспоминал некоторые мои старые дела с «запертыми комнатами», Бозо, — проговорил общепризнанный мастер сыска. — Должен признаться, что реальные дела намного проще детективной литературы. Этот роман пока что загнал меня в тупик. — И он обрисовал своему камердинеру сюжет.
— Звучит замысловато, сэр, — произнес Бозо. — Напоминает то «Дело малахольной малышки».