* * *
Полагаю, в это самое время бедняга Коркоран резал себе бритвенным лезвием запястья.
Все мы несем ответственность за смерть Коркорана. Я, потому что сидел и обсуждал с Беддоузом его бессмысленные теории, вместо того, чтобы побыть с ним. Смит — если то, что Коркоран рассказал мне, правда — за кратковременную утрату им веры. И больше всех Беддоуз за его ненависть к любой красоте тонкого и таинственного, ко всему, что он не способен незамедлительно свести к короткой формуле, всему, что он не может разрезать бритвой Оккама. И, наверняка, именно его безжалостный скептицизм довел «Корки» до безумия и гибели.
Поскольку это так, я, не колеблясь, отверг теорию Бед-доуза насчет исчезающей деревни как еще одну из его деструктивных фантазий. Даже не проверяя, я уверен, что она совершенно безосновательна.
Вследствие разных причин утверждения Коркорана о «мошенничестве» Смита также должны быть отклонены. Иначе пришлось бы противопоставить слово безнадежно безумного человека репутации уважаемого ученого с блестящим послужным списком.
Наша работа продолжалась, хотя сейчас мы видим гораздо меньше, чем Беддоуз. Ну и что? Невозможно объяснить слепому неописуемо прекрасные цвета заката.
Миниатюры
Из предисловия к сборнику
«Maps: The Uncollected John Sladek»
Следующие шесть микро-рассказов (открывающие в сборнике «Maps» раздел «Sladek Incognito») были напечатаны в «Tit-bits», британском еженедельнике-таблоиде, сочетавшем на своих страницах поклонение звездам, шокирующие разоблачения и фотографии милых девушек в колготках (часто только в них). Начиная с 1967 года, «Tit-bits» в течение нескольких лет регулярно публиковал рассказы. Как только темой заявили «Внутрь Фантастического... сезон научной фантастики», площадку заполнили авторы этого направления. К тому времени, когда этот рынок был открыт Слейдеком, тематика сменилась на триллеры, где каждый рассказ должен был уместить на одной странице захватывающую историю с внезапным финалом. Старый, написанный совместно с Томасом Дишем рассказ «The Way То a Man’s Heart» вполне вписался в эти требования и был переиздан во втором же выпуске журнала с открытием «сезона триллеров».
По-видимому, Слейдек хотел напечатать все свои дальнейшие сольные рассказы как Dale Johns, но вечно небрежный «Tit-bits» первые три опубликовал под настоящим именем автора. Конечно, это халтура, прямо нацеленная на рынок, которому ничего большего и не требуется. Но и сквозь неё пробиваются блестки таланта и изобретательности. «Стрелка» основана на его собственном железнодорожном опыте (работу Слейдека железнодорожным стрелочником упоминал в письме автору предисловия и Диш). Как писал сам Слейдек: «Я оставил школу в 1960 году и предался занятиям, наиболее характерным для писателей и других недовольных: повар в буфете, составитель технических инструкций, железнодорожный стрелочник, ковбой, президент Соединённых Штатов.»
© Д.Лэнгфорд
Всего лишь еще одна жертва
Сквозь мысли Энн прорвался хнычущий голос ее соседки по комнате.
— Энн, дорогуша, можно взять твой белый кардиган?
«Всего через несколько минут, — радостно подумала Энн, — она перестанет ныть навеки».
— Конечно, можешь,- проговорила она, не отрываясь от журнала. Она слишком хорошо представляла всю сцену, даже не глядя.
Вирджиния, сидя перед туалетным столиком, подрисовывает брови или наносит на губы слишком много яркой помады.
Сладострастная Вирджиния, старающаяся выглядеть еще распутнее, чем обычно. Она надевала одежду Энн и возвращала ее грязной, испачканной едой и напитками, растянутой.
И, конечно, именно Вирджиния получала всех мужчин. Похоже, они предпочитали ее яркую, дрянную тупость изысканности и культуре Энн.
Им казалось, что выбор делается между бодрой, подвижной, рыжей девицей, способной рассказать что-то яркое и необычное, и тихой, стройной, задумчивой девушкой с русыми волосами и — почему-то это имело большое значение — в очках.
Энн на мгновение сняла очки и протерла глаза. Вновь водрузив очки на нос, она увидела, что Вирджиния почти готова. «Готова к свиданию с мистером Баркером», — напомнила себе Энн, сжав зубы. Время действовать пришло.
Она могла бы простить Вирджинии все — а прощать Вирджинии надо было бы очень многое, — но не мистера Баркера. Одолжить одежду — это одно, а украсть мужчину — другое. И Вирджиния вскоре это обнаружит.
Не то чтобы мистер Баркер — Эл, как звала его Вирджиния — когда-либо принадлежал Энн. Но он был начальником отдела, где она работала.
Так что Энн чувствовала определенные права собственности на него. В конце концов, Вирджиния трудилась в совсем другой фирме.
Мистеру Баркеру все девушки в отделе поклонялись ничуть не меньше, чем Энн. Он был хорош собой. Не ослепителен, а то, что Энн хотелось считать благородным. То есть его вьющиеся волосы только начали седеть, улыбка была нежной, а глубокий голос звучал серьезно.
И, наконец, ярко-голубые глаза мистера Баркера добродушно поблескивали из-за очков без оправы. Приятный, умный мужчина отеческого типа — и холостяк.
Похоже, он тоже ценил хороший вкус и изысканность Энн. У них было несколько взаимно приятных бесед о живописи и искусстве.
Затем, когда он, казалось, был на грани того, чтобы пригласить ее куда-нибудь, появилась Вирджиния, чтобы пообедать вместе с соседкой по комнате. Встретив мистера Баркера у дверей офиса, Вирджиния включила самый дешевый и яркий шарм.
— О, вы босс Энни? Я так много слышала о вас, мистер Баркер. Бедная Энни из-за вас уже с ног сбивается.
И все это каким-то образом его увлекло. На другой день он отправился обедать с Вирджинией.
Это продолжалось уже больше месяца, и прошла уже почти неделя с момента, когда Энн определилась, как именно избавит его от Вирджинии.
Энн читала в кафе, где обычно завтракала кофе и булочкой, газету. «ДУШИТЕЛЬ ЗАЯВЛЯЕТ О 10 ЖЕРТВЕ», гласил заголовок, а ниже: «ПОЛИЦИЯ БЕСПОМОЩНА».
Она прочитала всю колонку новостей и на следующей странице текст в рамочке, озаглавленный: «Предупреждение одиноким девушкам: не отворяйте дверь незнакомцам!»
Позабыв доесть завтрак, позабыв, что она опаздывает на работу, Энн уставилась в газетный лист, и у нее сложился план.
План просто нелепый, дьявольский и настолько простой, что обязан был сработать. Он покончит с жизнью Вирджинии — и, возможно, даст начало жизни Энн и мистера Баркера.
Газета сообщила ей все, что нужно было знать. Жертвы душителя — всегда молодые девушки. Яркие молодые девушки. Как Вирджиния. Он убивал их дома, в парках или в других уединенных местах. Душил нейлоновым чулком.
Теперь Энн сидела на скомканном нейлоне, притворяясь, что читает журнал, а Вирджиния готовилась к свиданию.
Энн все спланировала. Убив Вирджинию, она тут же бросится в продуктовый магазин на углу и кое-что прикупит. Затем возвращается домой, «находит» тело, бросает сумку с продуктами и ждет прихода мистера Баркера.
Он найдет ее лишившейся чувств от горя... утешит ее...
— Как я выгляжу, детка? — Вирджиния вскочила на ноги и повернулась, встряхивая своими длинными рыжими локонами.
— Отлично, — произнесла Энн, вставая и растягивая обеими руками чулок. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая.
* * *
Едва она успела вернуться, взглянуть на тело, уронить пакет с продуктами и, не снимая пальто, плюхнуться в кресло, как в дверь позвонили. Энн с безумными глазами открыла ее и ахнула:
— Помогите! О, Боже, помогите!
Мистер Баркер поймал ее, прежде чем она успела упасть, и усадил на стул. Он взглянул на рассыпавшиеся продукты, на Вирджинию, вокруг шеи которой был завязан чулок.
— Что это? Как это случилось?
С должной долей истерики в голосе она проговорила:
— Я думала, что кое-что куплю, пока магазин на углу не закрылся. Меня не было минут пять. Когда я вернулась...
— Понимаю. — Его голос звучал доброжелательно. — Вы уже звонили в полицию?
— Нет, я... наверное, я сглупила.
— Вовсе нет, бедное дитя. Полагаю, вы в шоке. — Его голубые глаза светились сочувствием. Он присел рядом с ней на подлокотник.
— Выглядит как еще одна жертва душителя, — произнес он.
— Да, должно быть, так.
Его рука мягко скользнула по ее плечам. Энн откинулась на нее. Ее глаза закрылись.
— По крайней мере, вы надеялись, что я так подумаю, не так ли? — столь же добродушно проговорил он.
— Что вы имеете в виду? — Ее глаза открылись.
— Дорогая моя, дорогая моя... — Он печально покачал головой. — Хотел бы я, чтобы вы этого не делали. Правда. — Он полез в карман и вытащил конверт.
— Но я не делала! Это был ду...
— Я не согласен. — Он вытряхнул из конверта нейлоновый чулок и завязал ей на шее.
— Но я сделала это ради вас! Я люблю вас! — выдохнула она.
— Ах, не все ли они таковы?
— Пожалуйста! Мистер Баркер...
Узел затянулся. Голубые глаза мистера Баркера, поблескивающие из-за очков без оправы, были последним, что она видела. Последнее же, что она слышала, было:
— Называй меня Эл, хорошо?
Когда в банке есть друг
Джейсон Прайс не отрывался от газеты, пока официантка наполняла его чашку кофе.
— Что читаете, мистер Прайс? Большое ограбление в Мид оу вилле?
— Большое? — спросил он, глядя на нее поверх пенсне. — Вы называете двадцать тысяч долларов большой суммой?
— Может быть, не для такого богатого юриста, как вы, но...
— Ни для кого. Позвольте мне показать вам, почему преступление не окупается в самом буквальном смысле. Эти трое поделят деньги, получив — с учетом всех расходов — примерно по шесть тысяч долларов на каждого. Если их поймают, они отсидят не меньше чем по пятнадцать лет, зарабатывая при этом всего по двести пятьдесят долларов в год. С другой стороны, если бы они вложили в тот же самый банк двадцать тысяч долларов, они получали бы ровно ту же сумму в виде годовых процентов — и жили свободными людьми. — Он встал и стряхнул с жилета крошки. — И, конечно, если им это сойдет с рук, они просто сделают это снова и снова, пока их не поймают.