— Вполне.
— Аарон надеется, что ты подойдешь к этому вопросу с позиции верного умонастроения. С сердцем. Смотришь, ее-ришь, понимаешь. У тебя есть огромный потенциал психических сил, хотя ты этого не знаешь. Как ты поймал его убийцу, так ты поймаешь и другого.
За столом, казалось, все затаили дыхание.
— Поймаю? И убийцу кого же я должен поймать?
— Меня, — ответил голос. — Меня, Мориса Уэбба, убили!
— Будь я проклят! — прошептал Док.
Брюс Данк буркнул:
— Черномазые, не сойти мне с этого места.
Фин спросил Мориса, кто его убил.
—Я не могу сказать. Я знаю, но не могу сказать. Однако со временем ты все поймешь.
— В таком случае как вас убили? — спросил Фин.
— При помощи психического яда. Вот почему я хочу, чтобы ты использовал свои скрытые силы, чтобы отомстить за меня.
— А нельзя ли какую-нибудь подсказку?
Ответа не последовало. Вместо этого столик в нише начал раскачиваться и громко стучать. Миссис Уэбб снова закричала, затем раздался страшный грохот.
Своим натуральным голосом она спросила:
— Что? Что это? Эрнестина, не могла бы ты зажечь свет?
Прежде чем Эрнестина отпустила его руку, Фин услышал, как что-то упало на стол перед ним. Когда зажегся свет, он увидел, что это был рупор. Миссис Уэбб, обливаясь потом, все еще сидела, крепко держась за своих партнеров по кругу.
Хакель вскочил и отдернул занавески алькова. Маленький столик свалился набок. Профессор порылся в вещах на полу.
— Я ничего не понимаю, — сказал он, поднимая доску. Его борода и волосы, казалось, еще больше встопорщились; глаза дико вращались: — Кто, черт возьми, это написал?
На грифельной доске аккуратно мелом было выведено:
ФИН
Глава третья. Трюк с исчезновением
За травяным чаем в гостиной они провели тщательное «вскрытие».
— Мама говорила о тьме, — сказал Алан Форстер. — Я думаю, она имела в виду темное пятно на том кресле, эпохи Регентства.
— Кровь! — воскликнула Джейн. — Это может быть кровь! Как вы думаете, могли кого-нибудь убить в этом кресле? — Было очевидно, что она сильно завидовала внезапно обрушившейся на Фина известности.
Данк откашлялся.
— Кстати об убийствах, старина, вы действительно раскрыли одно из них? Вы должны мне все рассказать, я очень люблю читать об убийствах, когда нахожу на это время. Вообще меня многое интересует. Вы когда-нибудь читали хороший вестерн? Я помню в одном... — И еще некоторое время его кидало от ковбоев до прыжков с трамплина, от прыжков с трамплина до политических последствий монархических режимов. Закончилось все, как и прежде, Нострадамусом.
Док и Эрнестина загнали сыщика в угол, расспрашивая об убийстве, которое он раскрыл, и о том, которое еще раскроет.
— Обожаю загадочные убийства, — сказал Док. — Интересно, что там стряслось со стариком Уэббом?
— Старик... Вы его знали? — спросил Фин.
— Нет, я употребил слово «старик» в значении чего-то давнего, поскольку представляю его фигурой доисторической. Почти ископаемой.
— Я тоже ничего не знаю о нем, — добавила Эрнестина, — и не думаю, что кто-то в обществе знает, кроме миссис Уэбб. Извините, я вижу, пришел Стив. Пойду принесу еще чашку.
Когда она ушла, Док нахмурился.
— Мне интересно, не происходит ли здесь чего-нибудь странного, — сказал он.
— Мне тоже, — к ним присоединился Хакель. — Особенно этот инцидент с доской. Что-то здесь мутно, голову можно сломать.
Фин поставил нетронутый чай на каминную полку.
— Вы так думаете? Я считаю, что инцидент с доской достаточно прозрачный.
— Только не выдавайте мне секрет. — Хакель был раздражен. — Я хочу сам во всем разобраться. Но, кажется, мы действительно столкнулись с чем-то...
— Сверхъестественным? — предположил Док.
Раздражение Хакеля сменилось гневом. Его густые брови изобразили «без десяти два», и он почти прорычал:
— Черт! Это просто дьявольский трюк, как и все ее спецэффекты! И я собираюсь докопаться до сути этого преднамеренного мошенничества, даже если это будет последнее, что я сделаю! — Его медвежья лапа тряслась, проливая чай на блюдце. — Это не секретная панель, я проверял. Я чертовски крепко держал ее за правую руку и ногу. А как вы вели себя по другую сторону?
— Не сомневайтесь, я приклеился к ней намертво, — ответил Док. — Но даже если бы моя хватка ослабла, я не понимаю, как бы она могла написать что-то ровными, печатными буквами в полной темноте. Но и без этого как объяснить все остальное? Рупор, свалившийся на стол откуда-то сверху? Колокольчик?
Хакель пристально посмотрел на него.
— Я думаю, нас загипнотизировали. Внушили поверить в то, чего не было.
У Дока по непонятной причине не наблюдалось обычного добродушия.
— Ну конечно! Валите все на гипноз. Это же более вероятно, чем принять тот очевидный факт, что кто-то выходил из-за стола. Забавно, что вы всегда игнорируете очевидное, не правда ли, профессор? Такое впечатление, что тем самым вы хотите отвлечь внимание от истинного события.
— К чему вы клоните, Лодердейл? Карты на стол!
— Так, мальчики, мир. — Стоуни встал между ними. — У нас гость, и это никуда не годится. — Его изящные кисти легли на напряженные плечи буянов; казалось, следующим шагом он предложит им пожать друг другу руки.
Хакель отошел и сел за рояль. Выбив несколько примитивных аккордов типа «собачьего вальса», он начал играть, искусно подражая Телониусу Монку18. Док вышел из комнаты.
— Я должен извиниться, мистер Фин, — мягко произнес Стоуни. — Просто не знаю, что сегодня на всех нашло. Стив поссорился с Нэнси, а теперь еще и эти петухи. Боюсь, все наши разглагольствования о духовной гармонии оборачиваются пустым звуком, а?
— Может быть, нервы не выдержали из-за того, что детектив в доме? Кто-то чувствует за собой вину или что-то в этом роде.
— Вы действительно так считаете? Святые небеса!
— Нет, я так не считаю. В конце концов я всего лишь любитель. И здесь не для того, чтобы вынюхивать чьи-то секреты. За исключением некоторых секретов древних народов.
— Это доктор Лодердейл, правда. Таким грубым он становится всякий раз, когда бедняга Дэйв не выходит на контакт. К тому же профессор одержим попыткой уличить миссис Уэбб в мошеннической игре. Но, кажется, миссис Уэбб хочет поговорить с вами.
Она сидела на диване в углу, склонившись вперед, и что-то втолковывала Нэнси и Стиву, которые расположились подле нее на полу. Фин застал только последнюю фразу:
— ...неважно, ты не смеешь разговаривать с ней таким тоном. А, мистер Фин! Вы знакомы со Стивом?
Певец был хмур, но сейчас поднял глаза и рассеянно улыбнулся.
— Мистер Фин — частный детектив, — объяснила миссис Уэбб.
— Шпик! — сказал Стив и добавил без всякой иронии: — Потрясающе!
Фин сел на диван, а Стоуни придвинул стул.
— Мистер Фин, я уверена, что вы экстрасенс, — продолжила миссис Уэбб. — Возможно, вы этого не знаете, но у вас огромный потенциал. Я хотела бы попросить вас... мы хотели бы попросить вас стать полноправным членом Общества Эфирной Мандалы.
Значит, они не только покопались в моем прошлом, подумал он. Они проверили мой банковский счет. Он прервал размышления.
— Я... я действительно не знаю, что сказать. Я не уверен, что... достоин этого...
— Мы разбираемся в этом лучше, чем вы, поверьте.
— Но вы совершенно не знаете меня. — Он перевел взгляд на парочку, сидевшую на полу. Нэнси разглядывала узоры на ковре, Стив грыз костяшки пальцев и не сводил глаз с Нэнси. Никто из них не слушал, что он говорит. — Я даже не со всеми членами знаком.
— Мы думаем, что знаем достаточно. Естественно, предложение является предварительным. Если мы не приходим к единому мнению, ставим точку. Да, и не беспокойтесь о расходах. Позже Эрнестина вместе с вами займется финансами Общества. При этом вы свободны от обязательств.
— Тогда я с радостью соглашаюсь.
— Замечательно. Посвящение можно устроить прямо сейчас. Эрнестина, ты не можешь пригласить сюда Дока? Мы посвящаем мистера Фина.
Посвящаем мистера Фина. Он представил танцы обнаженных с факелами, испытание судом, выжигание клейма тайного общества...
В действительности все оказалось гораздо прозаичнее. Миссис Уэбб произнесла короткую речь, в которой изложила цели Общества Эфирной Мандалы («Единство с Единым»). Затем каждый поочередно подходил к Фину, клал руки ему на плечи и говорил: «Брат». Через пять минут все было кончено, и они поздравили его. Даже Стив ради такого события перестал глодать тыльную часть ладони и протянул новому члену свою руку. Было решено, что Фин переедет в дом на следующий день.
Миссис Уэбб проводила его до входной двери.
— Ждем вас завтра к обеду, — сказала она, — и захватите самое необходимое. Полноценный переезд можно организовать позже. — Она продолжала изображать «чокнутую», болтая об эфирных гармониях, пока они не подошли к двери. Там ее поведение резко изменилось.
— Теперь я могу сказать вам, мистер Фин, что вы — лжец.
— Пардон?
— Я знаю, что ваше сердце неискренне, и, надеюсь, что остальные думают то же самое. Тем не менее я убедила их, чтобы вы были с нами.
— Но зачем? Это как-то связано со смертью вашего мужа?
Она поморщилась.
— Полагаю, здесь Морис просто разыграл вас. Нет, все гораздо серьезнее. Кто-то ворует деньги Общества.
— Ворует деньги?
— Шшш, не так громко. — Она взглянула на лестницу. — Это продолжается уже некоторое время. За неделю пропало целых пятьдесят фунтов.
— И вы хотите, чтобы я провел расследование. Но вы, несомненно, достаточно хорошо изучив каждого, должны знать, кто на такое способен.
— Я не уверена...
— Вы хотели сказать, миссис Уэбб, что уверены. Но вам неловко говорить с незнакомцем.