– Стинг, остаешься здесь! – скомандовал Терехов. – Займи позицию для стрельбы. И попробуй первым делом снять вон того мракобеса с большим шнобелем.
– Мага, что ли? Так маги – лох. Э, не в обиду, Док.
– Этот уже прокачанный, так что проблем доставляет. Тебя – то первого грохнули, ты не видел, какие у него сюрпризы неприятные в рукавах.
– Ну, значит, и не увижу, – криво усмехнулся Стинг. – Мангуст, а не одолжишь – ка стрелы красненькие, которые я у тебя видел?
Я нехотя отдал ему пару стрел, добытых у Эдж.
– Я верну, – пообещал лучник, но прозвучало как – то не очень искренне.
– Скрытного нападения не получится, придется брать нахрапом, – продолжил Терехов. – Сейчас у меня клич откатится, меньше минуты осталось. Как только бафну – рвем вперед. Баффа в аккурат хватит, чтобы быстро добежать до них – тут метров пятьдесят, не больше. Ноги только не переломайте – тут спуск крутой.
Я потратил заряд Ци на ауру Скоротечности и съел жемчужину, пополняя шкалу. Еще бы баффы от медитации обновить, довести до максимума, но вряд ли меня поймут, если я тут в кустиках усядусь в позе лотоса и попрошу подождать несколько минут.
– Ч-черт, а их много! Человек двадцать, наверное, – покачал головой Док, оглядывая противников.
– Прорвемся! – отмахнулся Берс, нетерпеливо поигрывая топорами.
– Угу. Надо же вам оправдывать репутацию, – усмехнулся Кейн.
– Отставить разговоры! Готовность – десять секунд… Пять… Три. Два. Один!
Зычный возглас Терехова подействовал, как выстрел стартового пистолета – мы дружно рванули вперед. Увы, единого боевого клича у Псов пока не было, так что орали мы на бегу, кто во что горазд. Док вопил «Ура!», Берс рычал что – то нечленораздельное, голос Данилы из – под закрытого забрала звучал, как паровозный гудок, Стинг кричал нам вслед что – то ободряющее вперемешку с матерками.
Вперед, как обычно, мы выпустили танков – Терехова, Данилу, Берса. Мы с Кейном и Катой шли второй тройкой, Док бежал чуть позади, а потом и вовсе притормозил – видимо, достиг точки, с которой сможет доставать до противников своими заклинаниями.
Дервиши, конечно, заметили нас издалека и заметались. Поначалу все бросили и попытались выстроить оборону, но повозка тут же начала сползать еще сильнее в пропасть, так что часть бойцов была вынуждена вернуться. А поверх наших голов уже летели стрелы с цветным оперением – Стинг зря времени не терял.
Иблиса ему удалось свалить первой же парой выстрелов – маг стоял у края пропасти и, неуклюже взмахнув руками, полетел в воду. Может, он, конечно, еще жив, но в схватке ему поучаствовать точно уже не придется – забраться из воды по отвесной стенке обрыва у него не получится. А внизу, как я уже знаю, таких вот незадачливых купальщиков тут же встречает местная зубастая живность.
– Держать позицию! – заорал один из оставшихся командиров, подняв сжатый кулак. Следующая стрела Стинга пробила ему запястье.
Мы живой лавиной скатились со склона, врубившись в ряды обороняющихся. Данила с разбегу протаранил двоих бойцов, попытавшихся преградить ему путь щитами. Эффект был такой, будто пикап на полном ходу врубился в мотоциклистов – бамс, блямс, ногами в воздухе дрыг. Даня, взревев, махнул своим страшным молотом, впечатывая его в нагрудник третьего латника, выскочившего было на подмогу.
Берс ворвался в схватку следом, его топоры мелькали в воздухе, как лопасти в блендере. Ката, хищно вереща, огрела кистенем сунувшегося к ней бойца с парными мечами. Терехов теснил щитом латников, пытающихся выстроить хоть какую – то линию обороны перед повозкой.
Прыжок лягушки!
Я запрыгнул на спину одному из ящеров, перескочил на следующего, потом еще дальше, заходя противникам в тыл. Там трое лучников, из тех, что не были заняты удержанием повозки, взобрались на возвышение и уже начали стрелять по нашим. Но я спутал им планы.
Все – таки лучники без прикрытия – легкая добыча. Не бронированные, из оружия ближнего боя – только кинжалы или короткие сабли. Но главное – теряются, когда резко сокращаешь с ними дистанцию. Втроем они бы запросто успели меня нашпиговать стрелами в упор, если бы не дрогнули. Но кишка оказалась тонка.
Я оглоушил среднего Водяным столбом, в того, что справа, на бегу метнул чакрам. Третий попытался укрыться за валуном, теряя последний шанс на контратаку. Я сбросил двух раненых в воду несколькими ударами посоха и принялся гоняться за оставшимся.
Шустрый оказался, гаденыш. Он бы эту сноровку лучше бы в бою применял, а не в бегстве. Хотя, видимо, трусоват. Ближний бой – это тебе не из засады врагов расстреливать. Пришлось потратить еще один заряд Ци на Водяной столб, чтобы осадить гада. А там уж дело техники. Несколько ударов окованного металлом посоха – по коленям, по хребту. Когда зашатался и упал – контрольный в голову.
Я вздрогнул, когда на последнем ударе расслышал явственный хруст ломающихся костей черепа. На камни щедро брызнуло красным – голову я бедолаге размозжил основательно, она лопнула, как перезрелый фрукт.
Еще совсем недавно у меня бы рука не поднялась на такое. Но азарт битвы и злость на устроивших нам подлянку дервишей сделали свое. Да и в целом как – то… очерствел я, что ли. Уж не знаю, хорошо это или плохо. Для дела – точно хорошо.
Бой вышел яростным, кровавым и скоротечным. Дервишей было гораздо больше, но они не ожидали нападения, да и едва ли не половина их не смогла сразу поучаствовать в бою – вцепились в колеса, в оглобли, в упряжь, помогая ящерам удерживать повозку от падения в пропасть.
А когда мы перебили всех, это уже стало нашей проблемой.
– Даня, держи! Соскальзывает!
Здоровяк ухватился обеими руками за колесо, пытаясь остановить проседающую в пропасть повозку, но только заскользил сапогами по камню. Затормозил, нащупав под ногами глубокую расщелину. Остальные наши тоже бросились к транспорту. Кто – то пытался подкладывать под колеса крупные камни, кто – то, как Даня, просто хватался и тянул вместе с ящерами.
С ящерами, к слову, была совсем беда. Лишившиеся погонщика, напуганные разразившейся рядом с ними битвой, они впали в настоящую истерику – верещали, кусались, рвались из упряжи. Один и вовсе завалился набок и не мог подняться, судорожно перебирая в воздухе перепончатыми лапами. Хуже всего было то, что это был левый передний в упряжке, и находился он в опасной близости от обрыва. Еще немного – и он сам перевалится за край, потянув за собой и остальных.
– Руби упряжь! – заорал Терехов, и сам первым бросился к запутавшейся рептилии.
Вдвоем с Кейном они кое – как успели разрубить тянущиеся к оглоблям ремни прежде, чем ящер ухнул в воду. Орудуя остриями мечей, как стрекалами, они попытались подбодрить оставшихся троих, или хотя бы заставить их тянуть в одну сторону. Повозка на время стабилизировалась, но вытащить ее обратно на тропу у нас явно не хватало силенок.
– Мы не удержим!! – прохрипел покрасневший от натуги Берс.
Кейн, ругаясь, как сапожник, в бессильной ярости наблюдал, как повозка соскальзывает все дальше за край. Потом заскочил на нее и начал возиться с замками на правом боку – там виднелся откидной люк размером с межкомнатную дверь.
– Эй, ты! – заметил он меня. – Ко мне, быстро! Помоги достать груз!
Док и Стинг уже тоже подбежали к нам и растерянно вертели головами, не зная, чем помочь. Даня, Терехов и Берс уцепились за колеса в передней части повозки, и места рядом с ними почти не было – деревянный катафалк уже больше чем наполовину соскользнул вниз. Ката тянула за оглоблю, но толку от этого было мало. А к ящерам лучше было и вовсе не приближаться – раззадоренные уколами мечей, они еще больше разозлились.
– Только быстрее, мать вашу, мы так долго не протянем! – прогудел из – под своего шлема Данила.
Мы помогли Кейну вскрыть замки и потянули за крышку люка. Она откинулась вниз, как лепесток у цветка, образовав что – то вроде трапа. Первое, что бросилось в глаза – мягкая бархатная обивка и сочившийся изнутри повозки свет. Стинг, расталкивая всех, первым заглянул внутрь – так уж его разбирало любопытство.
И обернулся на нас с округлившимся глазами и глуповатой ухмылкой на лице.
– Так, перекличка, – Кейн достал из инвентаря какой – то список. – Эй, коротышка! Ну – ка, руки от груза убрал!
Стинг обиженно покосился на него.
– Я сказал – руки! И вообще отойди на три шага… И еще на три!
Лучник нехотя отошел подальше, прислонился спиной к полуразрушенной стене из светлого камня. Мы расположились на краю руин Алабара, в том, что осталось от небольшой цилиндрической башни. Вход сюда был только один, кладка уцелела до уровня второго этажа, но дальше шли лишь неровные края обвалившихся стен и прогнившие доски межэтажных перекрытий. Наверх вела каменная винтовая лестница, но ступени у нее тоже были изрядно потрепаны, и кое – где обвалились так, что для прохода оставалась лишь узкая полоса у самой стены.
– Так, по списку… Элинель. Тара. Калинда. Зарина. Саида. Зухра. Фатима. Лейла…
Он называл имена и вскидывал взгляд, отыскивая очередную девицу. Мы же тем временем пялились на наш «груз», не отрываясь. Ибо положить глаз тут было на кого. Да чего уж там – на каждую из них я бы не только глаз положил, но и сам бы лег.
Их было двенадцать. С волосами черными и блестящими, как антрацит, и белыми, как первый снег. Нежными янтарно – медовыми и ярко – рыжими, как огненные всполохи. И даже красными, как свежая кровь. И ярко – голубыми, как небо над Майами. С кожей гладкой и белой, как мрамор. И с кожей цвета кофе с молоком. И цвета крепкого эспрессо. И цвета слоновой кости. И цвета догорающего заката. И даже цвета солнца, пробивающего через молодую листву. Здесь были хрупкие, нежные создания, и статные девы выше меня ростом, и аппетитные пышечки с соблазнительными формами. Пожалуй, сложно было найти среди них пару, схожую даже по одному признаку. Кроме того, что от каждой из этих красавиц сложно было оторвать взгляд.