Девушка, сгорбившись, смотрела вниз. Вряд ли разглядывала копошащихся на стройплощадке людей, скорее просто уставилась в одну точку. Заметив, наконец, меня, вздрогнула и ухватилась за ограждение. Хороший знак. Инстинкт самосохранения действует. Если бы хотела спрыгнуть – давно бы уже это сделала.
– Ка… – начал было я и запнулся. – Аня?
Единственное, что было общего у этой девушки с Катой – это, пожалуй, взгляд. Черты лица же были более округлыми, мягкими. Кожа бледная, нездорового оттенка, под глазами залегли темные круги. Веки покраснели и припухли – не то от ветра, не то от слез. Но сейчас она не плакала. Взгляд был спокойный, но какой – то отрешенный.
– Мангуст… – с едва заметной усмешкой сказала она.
– Ага.
Я уселся рядом с ней, тоже свесив ноги в пропасть. Высоко. Люди внизу – едва различимые фигурки. Вон тот, с белым пятном вместо башки – тот самый прораб. Терехов, похоже, так и стоит рядом с ним. Вертолета спасателей пока не видно. Сердце, как всегда на такой высоте, бьется, будто стиснутое невидимой ладонью, временами вовсе замирая.
О чем говорить в такой ситуации – я совершенно не представлял. Я не психолог, не спасатель. Да и вообще – почти не знаю эту девушку. Поэтому мы довольно долго молчали, сидя рядышком, как воробьи на проводах, и покачивали ногами в воздухе. Кеды у неё были забавные – ярко – розовые, с мультяшными аппликациями, и совершенно не сочетались с остальным прикидом, довольно – таки мрачноватым. Черные штаны, темно – синяя мальчишеская куртка с откинутым на спину капюшоном, свободная черная футболка с абстрактным рисунком. Ни макияжа, ни украшений. Только в вырезе футболки виднеется краешек цветной татуировки. Кажется, настоящей, а не виртуального скина, показываемого через НКИ.
В целом, если бы не блеклый нездоровый вид и лишний вес, ее можно было бы назвать симпатичной. С возрастом, правда, не совсем понятно. Может, примерно моего, а может, и все 25, а то и больше.
– Ну, и как тебе? – наконец, спросил я, кивая на раскинувшуюся под нами картину.
– Поначалу – очень страшно, – призналась она. – Я думала, или свалюсь со страху, или в штаны наделаю.
– Ну, по первому пункту вроде все в порядке.
– По второму тоже, не надейся, – огрызнулась она.
Ну, наконец – то, вот они, знакомые интонации Каты. В Артаре можно кардинально изменить внешность своего аватара, даже пол поменять. Но поведение – то не изменишь, это нужно быть настоящим актером.
– Терехов сказал, что ты прыгать собралась. Спасателей вон вызвал, сейчас вокруг такой переполох поднимется.
Она поморщилась и мотнула головой, давая понять, что даже разговаривать об этом не хочет. Потом подняла лицо к небу, разглядывая облака.
– Знаешь, ты когда рассказал про эти свои ощущения на высоте… Про страх, смешанный с восторгом. И про то, что здесь, на краю, острее чувствуешь желание жить… Мне захотелось попробовать.
– Помогло?
– Не особо.
Она опустила голову, и глаза влажно заблестели.
– Слушай… – я неловко приобнял ее одной рукой за плечи – аккуратно, будто опасаясь обжечься. – Я, конечно, понимаю, что не в свое дело лезу. И вообще я тебе никто. Но ты расскажи, что случилось – то? Даже если помочь не смогу – так просто выговоришься. Иногда это помогает.
Она поджала губы и смахнула слезинки с ресниц.
– Мама у меня умерла, Стас. Сегодня, в полпятого утра.
– Уф…
Да уж, я тут и правда ничем не помогу. Да и никто не поможет.
– Извини, я не знал.
– Да брось. Тебе – то к чему извиняться…
– А… как? Что вообще произошло?
Она снова ненадолго отвернулась, утирая слезы. Потом продолжила.
– Она заболела. Сильно. Онкология. И… быстро как – то все. Сгорела буквально за несколько недель. Последние дни – постоянно в реанимации. Меня к ней пускали только пару раз в день, да и то на несколько минут. А сегодня… Я почему – то… Я прямо чувствовала, что это произойдет именно сегодня. Хотя вроде бы ей даже немного полегчало. Вчера мы даже с ней разговаривали…
– И что, неужели ничего нельзя было сделать? Отец у тебя вроде бы богатей, можно же было в какую – нибудь крутую клинику ее отвезти, за границу…
– Отец? – фыркнула она.
Так… Брякнул лишнего, конечно, но ладно, чего уж теперь. Сказал «а» – говори и «б».
– Ну… Я знаю, что ты дочка Молчуна.
Она развернулась ко мне так резко, что я невольно крепче прижал ее к себе – так ведь можно и вниз кувыркнуться.
– Чего?! Что за бред вообще?
– Э… Ну, это Терехов мне сказал. И пригрозил еще, чтоб я держался от тебя подальше. Вроде как у тебя того… с головой не все в порядке.
– Это у него с головой не все в порядке! – прошипела она.
– Ты извини, я же не знал…
Она сгорбилась, вытянула ноги, рассматривая носки своих смешных кедов.
– Хотя, может, не так уж он и неправ…
– Он еще говорил, что у тебя с наркотой проблемы. Тоже вранье?
Кивнула. Потом тут же помотала головой.
– Это все уже в прошлом. Когда мама заболела, я… Как будто пелена с глаз спала. Что же я творила?! Почему я не была рядом? Почему я…
Она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. У меня и самого на душе было тяжело. Все мои собственные проблемы вдруг показались мелочными и глупыми – и в реале, и тем более в Артаре.
– А как ты вообще оказалась в Артаре? – спросил я, когда она немного успокоилась.
– Он потащил, – Ката кивнула вниз. – Вообще – то он и есть мой папаша.
– Кто – Терехов?!
– Ну да. Я, правда, сама об этом узнала чуть больше месяца назад. Да и он тоже. Мы с мамой, сколько я себя помню, жили вдвоем. Кто мой отец, мне не очень – то и интересно было. Ну, когда маленькая была, спрашивала. Мама сказала, что он умер. Обычная, наверное, история. Все так говорят.
– А дальше что?
– Когда она попала в больницу, я…
Губы ее снова предательски дрогнули, но она совладала с собой.
– Я как раз была в загуле каком – то, она не могла меня найти. И связалась с Тереховым. Рассказала, что у него есть такая вот непутевая дочь, и что нужна его помощь. Я тогда тусила с друзьями за городом. Дэн за какие – то смешные деньги арендовал коттедж старый, полузаброшенный, в какой – то деревне или дачном поселке. Я слабо помню. Мы не просыхали тогда больше недели…
– И что дальше? – спросил я, видя, что она остановилась и вот – вот снова расплачется.
– Ну, Терехов явился туда, устроил целый погром. Кто – то из парней на него рыпнулся, наверное, так он им всем в итоге морды разбил, Дэну вообще руку сломал. А меня закинул в машину и увез. В какую – то клинику. Я очнулась под капельницами. Дня три меня там чистили, а потом он отвез меня к маме…
– Это на него похоже. Ну, он вроде неплохой мужик же. Резковат, конечно, временами. Но, как это… Суров, но справедлив.
– Наверное, – пожала она плечами. – Мне тогда было все равно. Я его знать не знала. А тут – является какой – то хрен с горы, мутузит моих друзей… Ух, как я ненавидела его поначалу! Но потом все это на второй план отошло, из – за мамы. Я тогда замкнулась, с ней целыми днями в палате сидела, пока разрешали… Ну, и он меня в итоге утянул в Артар. Чтобы я немного отвлекалась. А то я уже не ела, не спала толком…
– Ну, да, он говорил, что это для тебя что – то вроде терапии. Чтобы было, куда агрессию твою выплескивать, например.
– О, да, – невесело усмехнулась она. – Этот план удался. Первые дни там я, правда, вообще с катушек съезжала. Дралась и трахалась со всем, что попадало в поле зрения. Но потом Лео меня урезонил.
– Ну – ну, – покачал я головой. – С Берсом, кстати, что за история?
– А, – отмахнулась она. – Ну, подкатил он ко мне, я не отказала. Потом, правда, Лео ему чуть голову не оторвал. И тоже сказал держаться от меня подальше. Наверное, как тебе. Хотя, я и сама потом жалела.
– А чего так? – спросил я и сам удивился, сколько ехидства было в этом вопросе. Ревную, что ли? Да с чего бы?
– Ну… Просто не мой вариант. Да и вообще меня вся эта компания со временем стала подбешивать. Я тебе уже говорила.
– Почему?
– Да все они там сплошь очень мутные типы. И далеко не безобидные. Знаешь, это как собраться за карточным столом с отъявленными бандитами. Вроде всего лишь игра, и одеты все в приличные костюмы. Но хрен знает, что случится, когда что – то пойдет не так. Ты, к примеру, выиграешь и потянешься за своей долей, а тебе ладонь к столу ножом пригвоздят.
– Ну у тебя и фантазия!
– Какая уж есть. Просто я иногда реально там себя чувствую, как кошка среди бульдогов.
– Не скромничай. Ты им нисколько не уступаешь.
– Да я же не только про игру, Стас… Тот же Терехов не такой уж и рыцарь на белом коне. Ты думаешь, я так легко и просто кинулась к нему с распростертыми? Я же в жутком раздрае была, на фоне ломки. Да и вообще… тут с мамой такая жуткая история, а я еще и узнаю, что у меня папаша объявился.
– Представляю…
– Ну, он со мной особо сюсюкаться не стал. Сначала в клинику сдал для детокса. Потом, когда я немного оклемалась, потащил меня в полицию. Оказалось, что ОБНовцы устроили целый рейд, загребли друзей моих. Наркоты у них обнаружилось столько, что не отбрешешься, будто это для личного пользования. Подбросили наверняка. Дэн, конечно, мутил что – то, но сроду бы не стал так подставляться.
– И что? Посадили их?
– Нет, потом отпустили. Это специально для меня спектакль был. Терехов дал понять, что, если не буду его слушаться, он закроет и меня, и всех друзей моих подставит. Снял квартиру недалеко от клиники, где мама лежала. Это тут, в паре кварталов. И с тех пор я около месяца там безвылазно сидела, под присмотром его дружков. Отпускал он меня только с мамой повидаться. Ну, а по ночам – в Артар. Хоть какая – то иллюзия свободы.
Вот оно что… Выходит, Терехов мне не настолько уж и солгал. Только утаил, что Ката – его дочь, а не Молчуна.
– Жестко, конечно. Хотя… Теперь – то ты, наверное, поняла, что это для твоего же блага.