Войтех снова развернулся и шаг ускорил. Ваня молча сверлил взглядом его спину. Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса.
Едва только отключившись от видеоконференции по Скайпу, Саша принялась искать в телефонной книжке номер Марка Гронского, мужа своей подруги и по совместительству медиума.
О том, что Риткин муж умеет разговаривать с мертвыми, Саше однажды за чашкой кофе с пирожным поведала общая знакомая. Рассказывала она это, естественно, с огромной долей иронии, надеясь посмеяться вместе. Но Саша в тот момент уже мало того что работала в Институте исследований необъяснимого, о чем подружка не знала, так еще и встречалась с экстрасенсом, а потому иронию не поддержала и быстро свернула разговор. Зато потом в очередной беседе с Ритой аккуратно выведала информацию. Оказалось, после автомобильной аварии Марк обзавелся не только тростью и хромотой, но еще и экстрасенсорными способностями. Саша намекнула на работу в Институте, но Рита твердо заявила, что с призраками ее муж завязал и его устраивает нынешняя работа. Саша и отстала. Однако сейчас собиралась некрасиво позвонить Марку в обход Риты. Бывших медиумов не бывает. Он мог завязать с призраками, но едва ли потерял способность общаться с ними.
Саша не стала ходить вокруг да около, потайными тропами давать понять, что знает о его способностях. По привычке все сказала прямо. Марк тоже не отнекивался. Очевидно, своего дара он не стеснялся.
– И что от меня нужно? – просто поинтересовался он.
– Нужно, чтобы вы связались с призраком и выяснили, что с ним случилось и зачем и кому он мстит.
После секундного молчания Марк рассмеялся.
– А Рита говорила, вы – врач.
– Врачи работают не только в больницах.
– Еще они допрашивают тех, кого не смогли спасти?
Пришлось сказать, где она на самом деле работает. Марк не удивился.
– Надо же, я слышал о вашем Институте, но не знал, что у меня есть знакомые там.
Саша не собиралась говорить ему о том, что предлагала Рите. Раз он не знает, значит, Рита ничего ему не сказала. Но сейчас не выдержала:
– Не хотите работать у нас?
– О, я совершенно непригодный кандидат для командировок, – заявил он.
– Вы можете работать в Питере.
– А еще у меня поганый характер, и я не приемлю никаких начальников.
Саша тяжело вздохнула и тоже рассмеялась.
– И таких у нас хватает. Ладно, мое дело предложить, ваше – отказаться. Просто имейте в виду. И помогите сейчас.
– Помогу. – Марк чем-то зашуршал, и по его следующему вопросу Саша поняла, что он искал бумагу и какое-нибудь пишущее средство. – Как зовут вашего призрака?
– Понятия не имею, – растерялась она.
Марк осторожно, но не скрывая удивления, поинтересовался:
– И как вы себе представляете, я должен его вызвать из загробного мира?
Саша никак не представляла. Она помнила, что однажды Нев с помощью спиритической доски пытался призвать преследующее ее существо, не зная ни его имени, ни что оно такое вообще. Существо тогда пришло. Правда, оно не было призраком и вообще, как оказалось, никуда не уходило, все время находилось рядом с Сашей.
– Значит, без имени никак? – грустно уточнила она.
– В идеале не только имя, но еще бы и какую-то вещь, которая принадлежала призраку при жизни, – добил ее Марк. – Так мне будет легче найти нужную душу, а ей – отозваться на мой призыв. Иначе могу вызвать кого-то не того, а это, поверьте, не самое приятное дело.
Против такого аргумента Саше возразить оказалось нечего. Что случается, когда с того света является кто-то не тот, она знала не понаслышке. С вещью, конечно, едва ли что-то получится, а вот раздобыть имя учительницы она Марку пообещала. Медиум велел звонить в любое время, как будут какие-то данные.
Сразу после Марка Саша позвонила Войтеху. Тот уже успел вернуться в комнату и, судя по звуку льющейся воды, собирался принять душ. То, что он взял с собой в крохотную ванную комнату телефон, Сашу не удивило: он практически никогда с ним не расставался, а тот имел привычку звонить в самое неподходящее время.
Такие мелочи, порой всплывающие в памяти, расстраивали сильнее всего. Насколько было бы проще жить, если бы они забывались сразу после расставания!
– Имя призрака? – растерянно уточнил Войтех, когда она пересказала ему разговор с медиумом. – Та еще задачка.
– Может быть, его можно узнать у директора? – неуверенно предположила Саша. – Вдруг у него сохранились какие-то документы?
– Спросить можно, но насчет документов я не уверен. Дело было в пятьдесят первом году. Мало того что это была совсем другая школа, так после того случая еще и пожар случился.
– И все-таки давай спросим.
Войтех не стал возражать. Как не стал и настаивать на том, что пойдет к директору один. А потому они встретились в коридоре первого этажа и вместе направились к местному начальству.
Им повезло: директор все еще находился у себя, а на столе его возвышалась целая гора каких-то бумаг. Очевидно, он был крайне занят, а потому на посетителей посмотрел недовольно, даже сесть им не предложил.
– Петр Яковлевич, нам нужна кое-какая информация, – без предисловий начал Войтех. – А именно имя учительницы, которая повесилась в этих стенах в пятьдесят первом году.
– Вы с ума сошли? – возмутился директор. – Откуда у меня такие сведения?
– Неужели не сохранилось никаких документов с того времени? – не поверил Войтех.
– Даже если и сохранились, с какой стати я позволю неизвестно кому копаться в них? Это конфиденциальная информация!
Пока Войтех уговаривал директора назвать имя учительницы, Саша внимательно разглядывала кабинет. Он был большим, и даже нельзя сказать, что сильно захламленным, скорее, такое ощущение создавала стоящая здесь мебель. Вся она была массивной, деревянной, обитой бархатом, как дорогие кабинеты английских сэров начала девятнадцатого века. Оклеенные темно-зелеными обоями с геометрическим рисунком стены зрительно уменьшали пространство, тяжелые шторы на двух больших окнах бессовестно крали и без того скудный зимний свет. Даже дышать в этом кабинете было тяжело, казалось, обстановка давит на плечи и пригибает к земле.
Одну стену полностью занимал массивный шкаф с кучей ящиков и дверей со стеклянными вставками. В кабинете царил полумрак, только на директорском столе горела настольная лампа, а потому рассмотреть содержимое шкафа не удавалось. Но больше всего Сашу поразило огромное чучело ворона на пьедестале у окна. Будто мало ему этих устрашающих птиц во дворе, непременно захотелось поставить еще и в кабинете.
– У нас есть предположение, что призрак этой женщины причастен к убийствам, и, если завтра умрет еще одна девочка, ее смерть будет на вашей совести, – продолжал уговаривать директора Войтех, но, кажется, только сильнее его разозлил.
Петр Яковлевич швырнул на стол ручку и раздраженно произнес:
– Послушайте, господин Дворжак! Я закрыл глаза на то, что в школе появились не совсем здоровые психически люди, гоняющиеся за призраками! Я сквозь пальцы смотрел на то, что эти люди некоторое время будут учить и лечить вверенных мне детей! Но я не позволю вам навязывать свои идиотские мысли мне, ясно?
– Тогда просто скажите нам ее имя, и мы уйдем, – предложила Саша.
Директор повернулся к ней, и даже в полутьме кабинета Саша увидела, как наливается нездоровым багрянцем его лицо. Пожалуй, она бы посоветовала ему следить за давлением, если бы чуть раньше он не назвал их сумасшедшими.
– Вы уйдете и без ее имени! – припечатал директор. – Убирайтесь из моего кабинета, у меня слишком много работы, чтобы тратить время на ваши глупости!
Ответить на подобное хамство Саша не успела: Войтех подхватил ее под локоть и почти потащил к выходу. Только когда дверь за ними закрылась, Саша смогла выдохнуть, не выругавшись.
– Он ничего нам не скажет, – тихо объяснил Войтех уже в коридоре. – Нужно искать другие пути.
– Какие? – хмуро поинтересовалась Саша.
– Для начала – позвонить Мамонтову, – усмехнулся Войтех. – Может быть, он сможет повлиять на строптивого сотрудника.
Однако оказалось, что за самоуверенностью директора могло стоять простое знание, что владельцу пансионата они не дозвонятся: телефон Мамонтова был вне зоны действия сети.
– Так, – Войтех устало потер лоб, бессмысленно глядя на уже потухший экран смартфона. – Кажется, нам нужен новый план.
Саша слишком давно и хорошо его знала, а потому понимала, что его мучает очередная мигрень, полученная после видения в лесу. В другое время она обязательно настояла бы на том, чтобы он принял обезболивающее, которое сама ему и выдала бы, и поспал несколько часов, но сейчас ограничилась простым предложением:
– Может быть, тебе стоит немного отдохнуть? А мы с Ваней придумаем новый план.
Наверняка по ее выражению лица Войтех догадался, что план у нее есть, и даже примерно понял его содержание, но промолчал. Очевидно, голова болела слишком сильно.
– Хорошо, – покорно согласился он. – Но если вам понадобится помощь, звоните.
– Всенепременно, – пообещала Саша. – Ты же знаешь, я всегда бужу тебя, когда что-то становится важнее твоего здоровья.
Она сказала это с определенной долей иронии, и Войтех не сдержал улыбки.
Ваня нашелся у себя в комнате. Его апартаменты были такими же крохотными, как и у нее, но вещей он туда умудрился впихнуть просто немыслимое количество. Не одежды, конечно, а ноутбуков и какой-то аппаратуры, в которой Саша ничего не понимала. Ваня сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, надев наушники на голову, и мечтательно прикрыв глаза, кивал в такт льющейся мелодии. Сашу он не услышал, и она не могла этим не воспользоваться.
Тихонько подкралась сзади, вытянула руки и сильно хлопнула раскрытыми ладонями его по плечам. Ваня дернулся, попытался одновременно обернуться и вскочить, запутался в длинном проводе и едва не упал.
– Блин, Айболит!!! – завопил он, но тут же перешел на возмущенный шепот, чтобы не услышали соседи. – Тебе жить надоело?!