— Я не знаю, Арктур! — чуть более резко, чем стоило, выпалила Белая. — Нам нужно вернуться к генератору.
— Зачем?
— Я сама вернусь, — решила она. — Можешь дать с собой всех сенсоров? И всех, кто чует некромантию и пустоту.
— Я! — вызвалась первой Нэсса, чем всех удивила. Затем пояснила, глядя на меня. — Это всё та стихия, которая у меня зародилась из-за копья.
— Я тоже иду. Я могу усиливать её способности, — послышался голос Хантера.
Кивнув, я обернулся к уже готовым Тие с Диной, а так же стоящему чуть поодаль темноволосого некроманта Крайна. Молчаливый парень, но серьёзный. Даже мысли не возникает спросить, есть ли у него способы отслеживать некротизм. И так понятно, что есть.
— Сайна, оставляю за старшую. Обойдёте все жилые районы — возвращайтесь к генератору. Эстель, Фирал!
Сейчас по всем улицам ходили патрули из духовников с группами сопровождения. По всему городу велись работы. Все кто проспал моё выступление, тоже начинали впитывать свежие новости и принимать решения.
Разворошенный улей — вот чем был сейчас город.
Пока мы возвращались в центр, несколько раз встречали и патрули, и просто зевак, проходивших город. Затем торговца, уже перепродававшего полученные у нас овощи и фрукты. Ну, куда ж без этого. Нас он не заметил — просто бродил по улице с тележкой «свежая еда недорого».
Надо же, ещё и недорого.
Я хмыкнул, но сейчас нам было не до этого.
— Зачем тебе сенсоры? Хочешь охватить весь город?
— Хочу понять, что происходит, Арктур, — ответила Белая. — Он определённо использует пространственную магию. Как я. Только вместо воды использует некротизм, мёртвую магию и магию разума.
Вскоре впереди забрезжили очертания сшитого из множества набитых друг на дружку металлических листов обшивки генератора. Он исходил жаром, так что рядом с ним хотелось раздеться. А когда мы подошли ближе — я и вовсе почувствовал себя в бане.
— Мы наверх, Фарг, — бросила Белая, и поспешила к металлической лестнице.
Жар от горячего металла я ощутил, едва ступил на неё. Генератор работал на увеличенную мощность, поддерживая энергосеть по всему городу. Народу здесь трудилось тоже значительно больше, чем раньше.
Минимум две смены трудились разом.
Генератор впечатлял куда сильнее обелиска в двадцать первом. Не знаю, были ли у того какие-то специальные функции, но у генератора — точно были. Он полностью соответствовал своему названию.
В нём было несколько секций, которые позволяли добывать энергию сразу несколькими способами. Отдельный отсек для сжигания простого топлива типа угля или дерева, отдельный двигатель на универсальном горючем, отдельно электроника, позволяющая собирать заряд с батарей и устройств. Где-то там сейчас были и парочка наших силикатобиотиков от тамарцев.
Было что-то ещё но я не настолько шарил в механизмах.
Спиральная лестница поднималась мимо площадок, на которой работали механисты разного профиля. При виде Белой они ненадолго замирали, провожая её долгим взглядом и толкая товарищей, которые сами не заметили гостью.
Вскоре мы дошли до вершины. Это была самая высокая точка в городе.
Поверхность на вершине генератора была очень тёплой, но уже в пределах допустимого, так что на ней можно было бы спокойно сидеть, что и делал легендарный проходчик Кирван.
На наше появление он никак не отреагировал, продолжая сидеть в медитации и не обращая внимания ни на что вокруг.
Чем-то это напомнило эстерноида у тамарского терминала. Тревожить я его не стал, да и не за чем. Его не заботило ни нападение монстров, ни Ивент, ни рейтинг Серой, в котором он скатился с первого места. Проходчик просто культивировал, не выходя из медитации не одну сотню дней.
Я залюбовался городом. День за всеми заботами уже близился к вечеру. Благодаря генератору было тепло, будто в тропиках. Ещё и редкий тёплый дождь из растаявших на подлёте снежинок приятно бил по лицу.
Отсюда город казался большим и запутанным, а проходчики напоминали муравьёв. Хаотичные сплетения домов и извилистые улочки, а особенно мелкие переулки, иногда выпадали из зоны видимости.
Мне почему-то казалось, что мы осветили почти весь город, но на самом деле, тёмных пятен было ещё достаточно много. Как раз вот в таких местах. Город строился, похоже, как и в двадцать первом, из кусков разрушенных локаций, достроенных и переделанных под свои нужды его жителями.
По этой причине встречались очень странные места, вроде полноценных улиц, идущих между домами из никуда в никуда, будто город рисовала очень древняя нейросеть.
И в каждом таком месте мог сейчас быть враг. Нужно будет заняться всеми этими пятнами, и проследить, чтобы освещёнными были даже такие улицы. Вот только хватит ли ламп? Альянс обещал помочь с материалами. В конце концов, лут с ионитов не ценился и считался хламом. Специалистов по работе с ним было не так уж много.
Белая подошла к краю. Цилиндрическая вершина была немного неровной и шла под небольшим углом, спускаясь к гладким полукруглым краям.
— Сейчас попробую сама кое-что, — сказала она и прикрыла глаза.
Что именно она делала пока было непонятно, так что я переключился на остальных.
— Ну, ищите магию. Любые нестандартные проявления.
Эстель сняла сумку с плеча, раскрыла и начала вынимать бутылки с мутной белёсой жижей.
— От Софьи, — пояснила она. — Зелье восприятия.
На время мы погрузились в тишину и молчание. Я обновил совиную мудрость и разглядывал город. Зелье оказалось на вкус довольно приятным, чуть кисловатым и с привкусом мяты. И холодным, будто из морозилки. Так, что обжигало горло.
С усиленным зрением я снова взглянул на сгущавшийся над городом мрак.
Прежде не сильно влиявшие на вид города новые фонари приобретали всё более яркий и зловещий алый окрас. Это было одновременно уютно, и в то же время зловеще. Завораживающее зрелище.
Как и то, что происходило рядом со мной на вершине генератора.
Магию Белой я ощутил едва ли не всем телом. Потребовалось примерно с полчаса, прежде чем я начал что-то ощущать — всё это время она просто стояла, будто статуя, в развевающейся на ветру одежде.
Девушка всё меньше походила на себя — кожа теряла теплые оттенки, делая её почти снежной ведьмой. И город при этом тоже стал будто немножко белей. Падающий с неба снег становился обильней и будто впитывался в стены домов.
Спустя сорок с лишним минут, она вдруг открыла глаза. Белые, лишённые зрачков и исходящие белым туманом. На лице же у девушки был страх.
— У нас проблемы, — произнесла она, но я это понял и так, по одному её виду.
34. Доработки, сделанные на скорую руку
— Давай, радуй нас, — поддержал я девушку.
— Я не могу понять источник. У него будто нет ядра!
— Погоди, Белая. Давай по порядку. Что за источник с ядром?
— Он будто одновременно всюду. Очень глубокое погружение сразу в три силы. Он не просто использует контроль локации. Он использует их сразу три одновременно, но я не могу понять как.
— Что с ассимиляцией?
— Некромант, что с магией тьмы? — спросила она вместо ответа у Крайна.
— Её нет, — развёл он руками.
— Теперь твои глаза жизни, Арктур, — сказала она.
Я активировал редко используемый навык и едва не ослеп от яркого света по всему городу. Такое чувство, будто все дома были живыми!
— Что это за хрень? — спросил я.
— Значит, видишь, — помрачнела Белая. — Так я и думала. Это биологическое заражение.
— В смысле?
— Порождения тьмы в физической форме. Скорее всего, в виде бактерии или вируса.
— То есть он ещё и заразен? — спросил я, и увидев кивок девушки, выругался.
— Если зараза имеет форму реального микроба, молитвы лишь чуть замедлят вирус. А на свет ионитов и антимагию им плевать, — мрачно сказала Белая.
— Я слышу страх, — тихо произнесла Эстель. — Он захватывает тело. Терзает разум. Он пробирается под кожу. Липкий, холодный. Ползёт к сердцу…
— Пустота, она же мёртвая магия, — выразился проще Фирал. — Она над городом в очень разреженном состоянии.
— Тия, хоть ты порадуй, — обернулся я к шаманке.
— На изнанке всё так же, как прежде. Но…
— Но?
— Это странно. Я не чувствую стаю. Вокруг города вообще нет птиц. Так не бывает.
— Магия разума собирается где-то под городом. Чувствую её повсюду, — добавила она следом губами Дины. — Достаточно плотная. Но умирает от молитв и красного света.
— Одолжи-ка Мерлина, — попросил я, и вскоре к нам присоединился Всадник. Одно из умений Далахан было в мгновенно призыве прислужников.
— Арк? О, где это мы? — спросил он.
— На генераторе. Сможешь накинуть свой свет на весь город?
— Весь город? Да ты рехнулся! Могу, конечно. С недавних пор. И чем это у вас тут так воняет?
— Воняет? — удивился я.
— Да. Мусцимол, фенилэтиламин… Остались навыки со времён бытия алхимика с крысиным геном. О, алоцветы. Серьёзно?
— Какие алоцветы? — едва не накинулась на него Белая.
— Стоп. Меня просветите! — вмешался я.
— Очень слабая дозировка, но воздух пропитан ими. Эти вещества вызывают дурман и страх.
— Откуда у него могут быть алолцветы⁈
— А это что?
— Моя способность! — бросила Белая.
И тут же добавил Всадник:
— Те же мухоморы, только сильнее и в виде пыльцы цветов, — пожал плечами Мерлин. — Есть и более хтоническая дрянь.
— Они проводят магию через дурман, — пояснила девушка. — Сильный маг подходящей стихии может сделать с одурманенным что угодно.
— Но ведь мёртвая магия всё равно не сможет опуститься на город, пока горит свет ионитов, — задумался я.
— Ему и не нужно, — пояснила Белая. — Он просто создаст пустоту прямо внутри людей, минуя свет. Химическими методами.
— Магию пустоты химией? Впервые слышу о таком трюке.
— Я сама только сейчас поняла. Пустота берёт силу в страхе и отчаянии. А их вполне можно вызвать химическим путём. Достаточно разлить сильный галлюциноген и что-то, вызывающее выброс адреналина.