Всю свою жизнь Дэррик учил себя не верить. Он не верил, что отец ненавидит его. Не верил, что отец виноват в том, что он избит. Он привыкал верить, что жизнь – это сменяющие друг друга дни в лавке мясника и что хороший день – тот, в который побои не превратили тебя в калеку.
– Но ты сбежал оттуда, – напомнил Мэт.
– Я сбежал, – прошептал Дэррик, – но не смог оставить прошлое позади.
– Ты можешь.
– Нет, – сказал Дэррик, глядя на стражу.
– Они выжидают, – заметил Палат. – Нас слишком много, им нас не взять, не потеряв с десяток своих. Так что они задержатся, стянут сюда побольше лучников и тогда уж разберутся с нами.
Тарамис шагнул к Дэррику:
– С тобой все в порядке?
Дэррик не ответил. Им овладело ощущение безнадеги, и он тщетно пытался справиться с ним. Это чувство давило на грудь и плечи, мешало дышать. Весь прошлый год он топил жизнь в бутылке, на дне стакана, в кувшине с дешевым вином в каждом захудалом кабаке, мимо которого пролегал его шаткий путь. А потом он сделал ошибку, решив протрезветь и поверить, что в жизни есть еще что-то, кроме пустоты.
Кроме неудач и ощущения собственной ненужности, преследовавших его всегда.
«Ничтожество!» – обрушился голос отца.
Зачем надо было спасать себя? Чтобы умереть в конце разрушенной канализационной трубы, как крыса? Дэррику хотелось рассмеяться, но заплакать ему хотелось еще сильнее.
– Дэррик, – позвал Мэт.
– Нет, Мэт. Я и так далеко зашел. Пора все заканчивать.
Придвинувшийся ближе Тарамис, подняв фонарь, заглянул Дэррику в глаза:
– Дэррик.
– Мы пришли сюда умереть, – сказал Дэррик Мэту и Тарамису разом.
– Нет, мы пришли сюда не умирать, – возразил Тарамис. – Мы пришли сюда разоблачить демона. Как только люди, поклоняющиеся ему, узнают, кто он на самом деле, они отвернутся от него и освободятся.
Немощь настолько овладела Дэрриком, что слова мудреца едва коснулись его.
– Это все демон, – повторил Мэт.
– Ты говоришь со своим другом? – спросил Тарамис.
– Мэт мертв, – хрипло прошептал Дэррик. – Я видел, как он умер. Я дал его убить.
– Он здесь, с нами?
Дэррик покачал головой, не ощутив движения, словно это было чье-то чужое тело.
– Нет. Он мертв.
– Но он говорит с тобой, – настаивал мудрец.
– Это ложь.
– Это не ложь, чертов ты дурень! – взорвался Мэт. – Проклятый твердолобый карась! Тебя всегда было трудно убедить в чем-то, чего ты не можешь увидеть или пощупать сам. Но если ты не послушаешь меня сейчас, Дэррик Лэнг, я буду вечно бродить тропами призраков, не зная ни покоя, ни мира. Ты этого мне желаешь?
– Нет, – прошептал Дэррик.
– Что он сказал? – волновался Тарамис. – Это правильное место?
– Это обман, – сказал Дэррик. – Мэт сказал, что демон в моей голове пытается ослабить меня. И говорит, что он не демон.
– Ты ему веришь?
– Я верю, что демон в моей голове. Я невольно предал вас всех, Тарамис. Прости меня.
– Нет, – ответил Тарамис. – Меч знает истину. Он вел тебя.
– Это все демонские уловки.
Мудрец качнул головой:
– Ни один демон, даже сам Кабраксис, не способен взять власть над мечом Хоклина.
Но Дэррик помнил, как меч сопротивлялся ему, как не хотел сперва уходить из своей тайной гробницы.
– Меч не мог освободиться сразу, – сказал Мэт. – Просто не мог. Он ждал меня. Видишь ли, мы нужны ему оба. Вот почему я мотался туда-сюда по тропам призраков, между гранями «там» и «здесь». Я – часть всего этого. А третий человек, что ж, он – твой выход из положения.
– Третий человек – выход из положения, – вяло повторил Дэррик.
Тарамис изучал его, поднеся фонарь к самым глазам Дэррика.
Несмотря на раздражение от слепящего света, Дэррик обнаружил, что не может пошевелиться.
«Ты не мой сын! – ревел отец в его мозгу. – Люди глядят на тебя, и они бы не осудили меня, если бы я убил твою мать. Но она околдовала меня. Я не могу даже поднять на нее руку».
Боль взорвалась в груди Дэррика, но это была боль памяти – в настоящем с ним пока ничего не случилось. Он снова стал мальчиком, приземлившимся на кучу вымазанной навозом соломы. Подошел отец и долго бил его, а потом Дэррик много дней пролежал в стойле на этой же соломе, мечась в жару, со сломанной рукой.
– Почему я не умер тогда? – спросил он. – Все было бы гораздо легче, гораздо проще. И Мэт остался бы жив, жил бы себе да поживал с семьей в Хилсфаре.
– Я сделал выбор, – сказал Мэт. – Я предпочел уйти оттуда, уйти со своим другом. И если бы ты не стал причиной тому, я бы ушел оттуда сам. Хилсфар слишком тесен для таких, как мы с тобой. Мой старик знал это, как он знал и то, что я покидаю дом, чтобы поддержать тебя.
– Я убил тебя.
– А если бы не ты, сколько раз я мог бы уже погибнуть? До того, как мы оказались в порту Таурук?
В памяти Дэррика Мэт с прицепившимся к нему скелетом снова разбивал голову о скалу.
– Сколько раз капитаны кораблей, на которых мы плавали, говорили нам, что жизнь моряка флота Вестмарша ничего не стоит? Долгие вахты, низкая плата, да и жизнь короче, чем хотелось бы любому человеку. Единственное, что придает всему этому цену, – твои товарищи по команде и те несколько служанок в трактире, которые, когда ты войдешь, посмотрят на тебя так, словно ты настоящий герой!
Дэррик помнил эти речи и те времена. Мэту всегда все удавалось, всегда он заполучал самых хорошеньких служанок, всегда у него была куча друзей.
– И я бы знал, что мое везение не отвернулось от меня даже в загробном мире, если бы мы с тобой закончили это дельце, на которое подписались. Подними меч, Дэррик, и будь готов. Третий человек идет.
Слабость оставила Дэррика. Только сейчас он осознал, что Тарамис схватил его обеими руками за грудки и яростно трясет.
– Дэррик, – снова и снова повторял мудрец. – Дэррик!
– Я тебя слышу.
А еще он слышал стук стрел о металлические щиты воинов. Очевидно, церковные стражники осмелели и решили пристрелить хоть кого-нибудь из них. Сейчас бойцы держали щиты так, чтобы они заходили один на другой – внахлест – и дротики сквозь эту стену не проникали.
– Какой третий человек? – почти крикнул Тарамис.
– Не знаю.
По лицу было видно, что мудрец в отчаянии.
– Используй меч.
– Я не знаю как.
– Жди.
– Мы ждем, – тупо повторил Дэррик.
Для него все уже потеряло значение. Приглушенный голос отца звучал где-то на заднем плане. Возможно, это Мэт нашел способ сделать его потише, но если поверить в это, значит, Мэт не может быть демоном, а Дэррик был совершенно убежден, что демон в его голове был Мэтом.
– А вон еще стражники, – объявил Палат.
Внезапно камни кладки дрогнули и сместились. Тарамис уставился куда-то поверх плеча Дэррика.
– Гляди, – бросил мудрец. – Возможно, твой друг был прав.
Одеревеневший Дэррик неловко повернулся, и заметил прямоугольную дыру, открывшуюся в сточной трубе прямо над грудой булыжников. Вглядевшись попристальнее, он понял, что это не дверь – скорее, кто-то вынул большой каменный блок и отодвинул его. Свет заиграл на воде и обломках.
В прямоугольнике возникла человеческая голова.
– Дэррик Лэнг! – позвал появившийся.
Переместив фонарь, Тарамис осветил человека. Глядя на то, что осталось от лица после ожога, Дэррик даже не осознал, что прибыла помощь.
– Дэррик Лэнг! – окликнул обожженный человек снова.
– Он тебя знает, – заметил Тарамис. – Кто это?
Качая головой, не узнавая обгоревших черт в пляшущих тенях, Дэррик ответил:
– Не знаю.
– Ты его знаешь, – заверил Мэт. – Это же капитан Райтен. Из тех пиратов, что были в порту Таурук. Ты дрался с ним на борту корабля.
Ошеломленный, чувствующий, что Мэт говорит правду, Дэррик и сам узнал мужчину:
– Но он мертв.
– Судя по виду – похоже, – негромко согласился Тарамис, – но он предлагает нам выход, спасение от неминуемой смерти. И он явно все подготовил.
– Сюда! – крикнул Райтен. – Если хотите жить, торопитесь. Этот проклятый демон послал в туннель за вами еще людей, и теперь, когда они увидели, как я открыл дыру, они сверятся с картами и вычислят, как я сюда пробрался.
– Идем. – Тарамис схватил Дэррика за руку.
– Это обман, – возразил моряк.
– Нет, – сказал Мэт. – Мы связаны, мы трое. Связаны одним происшествием и единым стремлением.
– Если останемся здесь, то все умрем, как замаринованные заживо сельди в бочке, – сказал Тарамис и подтолкнул Дэррика, заставляя его двигаться.
Когда люди приблизились к груде обломков, крысы разбежались, а стрелы начали попадать в булыжники и иногда в грызунов, но бойцов, к счастью, беда миновала.
Райтен протянул руку вниз, к Дэррику.
– Давай твой меч, – сказал капитан пиратов. – Я помогу тебе вылезти.
И не успел еще Дэррик пошевелиться, Райтен сам схватился за меч. Как только его пальцы коснулись клинка, они зашипели.
Райтен охнул и отдернул руку. Обожженные пальцы задымились, а капитан пиратов отступил в туннель над коллектором. Он выругался и выворотил еще два камня, расширяя пространство, чтобы охотникам за демонами было легче выкарабкаться.
Тарамис полез первым и выбрался в небольшой туннель. Дэррик вяло последовал за ним, приглядывая за колдовским мечом.
Представившись, Тарамис протянул пирату руку. Тот не приблизился и словно ничего не заметил. Взгляд его не отрывался от Дэррика.
– Твой мертвый друг связывается с тобой? – резко спросил капитан пиратов.
Дэррик смотрел на него, не желая отвечать. Если что, Дэррик готов был вонзить меч Хоклина в сердце Райтена.
Холодная улыбка тронула губы Райтена. По обгоревшей коже побежали трещины, и рот украсили капли крови.
– Тебе не нужно отвечать, – сказал капитан пиратов. – Если бы не вмешательство твоего сладенького дружка, тебя бы здесь не было.