– Говорят, – сказал Тарамис, – что когда человек встречается лицом к лицу с демоном, он узнает себя таким, каким никогда прежде не видел. Ты, Дэррик, встретился с Кабраксисом куда ближе, чем любой из людей, которых я когда-либо знал.
– Ты сражался с демонами и убивал их, – возразил Дэррик.
Тарамис привалился к выступу на крыше и скрестил на груди руки:
– Я никогда не шел за ними в Преисподнюю, чтобы сделать то, что сделал ты.
– А тебе это было нужно?
– Что ж, если бы потребовалось, я бы пошел, – в голосе мудреца не слышалось колебания. – Но я спрашиваю себя, почему это сделал ты.
– Я не выбирал путь, – заметил Дэррик. – Змея проглотила меня.
– Змея проглотила тебя потому, что Кабраксис считал, что сможет победить тебя на Черной Дороге. И он полагал, что сможет победить Ярость Шторма. А теперь я спрошу тебя: отчего демон так думал?
Дэррик долго хранил молчание, не нарушая тишины, повисшей между ними, но потом понял, что мудрец не собирается никуда уходить.
– Из-за вины, которую я ношу, – произнес он, наконец.
– Из-за твоего друга Мэта?
– И не только, – признался Дэррик и, не успев остановить себя, рассказал мудрецу об отце и побоях, что получал в сарае за лавкой мясника в Хилсфаре. – Мне потребовалось много времени, чтобы прийти к пониманию, что мать моя была неверна отцу, и что я не знаю, кто мой настоящий отец.
– А ты когда-нибудь хотел узнать?
– Иногда, – кивнул Дэррик. – Но лишь Свет знает, какие бы беды это повлекло, если б я нашел его. А проблем у меня и без того хватает.
– Кабраксис думал, что может ослабить тебя, снова столкнув с отцовским гневом.
– Ему бы это удалось, если бы не Мэт. Всегда после тех побоев Мэт стоял рядом со мной. И он снова встал рядом на Черной Дороге.
– И помог тебе преодолеть ухищрения Кабраксиса.
– Да. – Дэррик кинул взгляд на мудреца. – Видишь, победа не совсем моя.
Тарамис посмотрел на него.
– Я уничтожил Кабраксиса в глубинах Преисподней, – продолжил Дэррик, – но я принес часть его обратно в наш мир. – Быстрым движением он вогнал Ярость Шторма в ближайшую садовую клумбу. Конечно, обращаться так с оружием не следовало, ибо из-за влаги оно ржавеет, но Дэррик знал, что магический меч не пострадает. Он оставил клинок дрожать в земле и протянул руку к Тарамису. – Проклятый демон заразил меня собой.
Рука Дэррика затряслась и стала меняться, потеряв все человеческое и обернувшись каким-то демоническим придатком.
– Ради Света, – прошептал Тарамис.
– Я убил Баярда Чолика и уничтожил путь Кабраксиса в наш мир, но я сам стал этим путем.
Длинные когти выступали из подушечек пальцев, теперь покрытых зеленовато-черной кожей и шерстью.
– Когда это случилось?
– Когда я был на Черной Дороге, – ответил Дэррик. – Но я скажу тебе еще кое-что. Кабраксис не мертв. Я не знаю, получит ли он еще когда-нибудь другое тело, чтобы существовать в нашем мире, но в Преисподней он все еще жив. Я то и дело слышу, как он шепчет мне, насмехается надо мной. Он ждет, ждет, когда я сдамся и умру или потеряю контроль над собой и напьюсь и меня не будет заботить, жив я или мертв.
Он потянулся к мечу Хоклина, сомкнул пальцы на рукояти и стал смотреть, как рука снова становится человеческой.
– Меч Хоклина укрепляет тебя, – заметил Тарамис.
– Да, – сказал Дэррик. – И помогает мне оставаться человеком.
– Кабраксис проклял тебя.
Дэррик убрал меч в ножны.
– Врата Кабраксиса из Преисподней не лежат больше под развалинами города у реки Дьер. Его врата теперь я.
– А если тебя кто-то убьет?
Дэррик покачал головой:
– Я не знаю. Если мое тело будет полностью уничтожено, возможно, Кабраксис уже не сумеет выбраться в наш мир снова. – Он горько ухмыльнулся. – Открыв это тебе, я, похоже, поставил свою жизнь под угрозу.
Тарамис некоторое время ничего не говорил.
– Некоторые захотят предать тебя смерти, чтобы демон не вернулся.
– А ты?
– Если я поступлю так, то стану ничем не лучше, чем монстры, за которыми я охочусь, – ответил мудрец. – Нет, меня тебе нечего бояться. Но если Кабраксис одержит над тобой верх, я выслежу тебя и убью.
– Что ж, это честно, – согласился Дэррик. Он знал, что не мог бы ожидать большего.
– Тебе потребуется все время носить с собой меч Хоклина, – сказал Тарамис. – Я объясню все Эллайдже Кургану, но не обещаю, что он и его семья будут рады подобному сообщению.
Дэррик кивнул.
– Что ты будешь делать? – спросил Тарамис. – Куда ты пойдешь?
– Не знаю.
– Ты можешь поехать с нами.
– Мы оба знаем, что мое место не с тобой, – ответил Дэррик. – Хотя так бы тебе, конечно, было проще приглядывать за мной.
Кривая ухмылка легла на лицо Тарамиса.
– Действительно.
– От смерти демона я получил кое-что еще, – сказал Дэррик. – Он шагнул ближе к мудрецу. – Ты ранен. Покажи где.
Поколебавшись, Тарамис распахнул балахон, открывая глубокую рану на боку. Кто-то наскоро перевязал ее, но кровь все равно просачивалась сквозь тряпицу.
Дэррик прижал руку к пятну на повязке, заставив Тарамиса поморщиться. Сила потекла сквозь Дэррика, и пока он лечил рану, шепот Кабраксиса в глубине его сознания звучал громче. Он отвел руку:
– Посмотри на рану.
Не веря в чудо, Тарамис поспешно размотал тряпицу, служившую бинтом:
– Она зажила.
– Да, – кивнул Дэррик. – Как и все мои раны прошлой ночи. Но за исцеление надо платить. Когда я делаю это, Кабраксису проще дотянуться до меня. Только меч Хоклина сохраняет мой здравый рассудок и человеческий облик.
– Ты исцелил меня быстрее и лучше, чем любой лекарь или снадобье, – покачал головой Тарамис. – Ты можешь быть весьма полезен.
– Кому? – поинтересовался Дэррик. – И какова плата? Возможно, Кабраксис дал мне эту силу, чтобы я продолжал использовать ее и подходил все ближе и ближе к нему.
– Тогда что ты будешь делать?
– Не знаю, – повторил Дэррик. – Знаю только, что мне надо убираться отсюда. Мне нужно снова выйти в море, Тарамис. Очистить голову. Нужно найти хорошую честную работу, нужно погрузиться в жизнь моряка, и тогда у меня не останется много времени на размышления.
– Верь в Свет, – сказал Тарамис. – Свет всегда укажет тебе путь, даже в самые темные времена.
Немало часов спустя, когда солнце уже клонилось к западу, нависая над океаном, Дэррик стоял в порту Брамвелла. Тарамис и остальные охотники за демонами присоединились к нему, согласившись, по крайней мере, часть путешествия проделать вместе.
Доки были переполнены, люди метались вокруг, как стада коров, которых загоняют на грузовые суда. Волны приподнимали корабли, ударяя их о сваи причала, рождая сочное эхо, воспаряющее над пристанью.
Вдруг всеобщий неразборчивый гул прорезал пронзительный женский вопль.
Дэррик, уже почти поднявшийся по трапу на корабль, на котором он купил себе место пассажира, оглянулся.
Люди вытаскивали из воды девочку, и даже ее длинное платье не скрывало раздавленного, изувеченного тела.
Пожилая женщина, вероятно мать, упала на колени около девочки, которую моряки положили на доски причала.
– Пожалуйста, – молила женщина. – Неужели никто не может помочь моей малышке? Неужели тут нет лекаря?
– Никакой лекарь здесь не справится, – заметил стоящий рядом с Дэрриком грубоватый матрос. – Девчонку угораздило свалиться между причаливающим кораблем и сваями. Вот ее и расплющило в лепешку. И делать тут больше нечего. Она мертва, просто ждет, когда ее призовут небеса.
Дэррик смотрел на распростертую девочку, на ее хрупкое тельце, изувеченное, истекающее кровью и страдающее от боли.
– Дэррик, – окликнул Тарамис.
Дэррик застыл посреди сходней. А что, если этот несчастный случай вовсе не случаен? Что, если это искушение, подстроенное Кабраксисом, чтобы он вновь применил целительную силу? Что, если кто-то в толпе, какой-нибудь странствующий визджерей или другой колдун, определит, что сила Дэррика дарована не Светом, а исходит от демонского отродья из Преисподней?
А потом Дэррик пошел, нет, побежал вниз по трапу, обратно на берег. Он расталкивал попадающихся по дороге людей, чувствуя, как бурлят в нем старая ярость и нетерпение. Через мгновение он уже стоял рядом с маленькой девочкой.
Ее мать подняла на него глаза и испуганное, залитое безнадежными слезами лицо:
– Ты можешь помочь ей? Пожалуйста, ты можешь помочь ей?
Девочке было не больше шести или семи лет – не старше одной из сестренок Мэта, когда Дэррик в последний раз видел их.
– Дело плохо, – прошептал кто-то поблизости. – Видал я, как корабли сминают людей. Девчонка все равно, что мертвая, да оно и лучше, чем мучиться.
Не сказав ни слова, Дэррик опустил руки на тело девочки, почувствовав, как сместились под платьицем переломанные кости.
«Пожалуйста», – подумал он, отстранившись от хриплого шепота Кабраксиса, осквернявшего задворки его разума. Он не позволит словам демона пробраться вперед, не позволит себе понять их.
Сила потекла через руки Дэррика, вливаясь в маленькое детское тельце. Прошла бесконечная секунда, а потом девочка внезапно выгнулась дугой и перестала дышать. В этот миг Дэррик был уверен, что Кабраксис каким-то образом предал его, вызвав смерть ребенка, вместо того чтобы предотвратить ее.
А потом девочка открыла глаза – таких чистых голубых глаз Дэррик никогда еще не видел. Она позвала маму и потянулась к ней. Женщина подхватила ребенка на руки и неистово прижала к груди.
– Лекарь, – прошептал кто-то.
– Это не просто лекарь, – сказал другой. – Он вытащил ее из лап смерти. Маленькая девочка была уже трупом, а он вернул ее как нечего делать.
Дэррик поднялся и обнаружил, что окружен кольцом людей, глядящих на него с любопытством и подозрением. Он положил руку на меч, едва сдержав порыв выхватить оружие и расчистить себе путь. В глубине сознания хохотал демон.