Великан-пират пробирался по тропе, бегущей по хвойному лесу, но затем резко свернул с нее, нырнув в густые заросли кустов, и исчез.
Дэррик удвоил усилия, почти превысив пределы своих сил, потраченных на долгий и трудный подъем в гору. Перед глазами мушиным роем кружились черные точки, и он никак не мог втянуть в легкие столько воздуху, сколько хотелось.
Если пираты обнаружат их, у Дэррика и его группы бойцов мало шансов добраться до «Одинокой звезды», оставшейся в Заливе Вестмарша, – пиратские корабли наверняка нагонят их. В худшем случае их убьют сразу, заодно с юным пленником.
Дэррик добрался до того места, где пират бросился в подлесок, и кинулся туда же. Почти не ориентируясь в лесной тьме, он на миг растерялся, решив, что заблудился. Автоматически подняв глаза, моряк не увидел ничего, кроме толстого полога хвои, полностью скрывшего звезды, так что определить направление отсюда было невозможно. Положившись на слух, Дэррик продолжал бежать за продирающимся сквозь кусты пиратом.
Вдруг из темноты вырвалось нечто. Тусклый свет позволил Дэррику различить что-то вроде распахнутых кожистых крыльев, поблескивающих черных глаз и сверкающих белых зубов – и все это неслось на него. По меньшей мере дюжина летучих мышей, вспугнутых пиратом, накинулась на моряка. Хриплое верещание, от которого свербело в ушах, ничем нельзя было заглушить, а остренькие клыки обжигали кожу, оставляя глубокие борозды.
Дэррик, не сбиваясь с шага, наугад размахивал ножом: нетопыри знали преимущества охоты стаей и частенько затевали подобные игры. Сам Дэррик никогда подобного не видел, но слышал, что группка этих хищников-кровопийц способна завалить взрослого человека и обгрызть до костей.
Дэррик оставил летучих мышей метаться в безуспешных поисках и пробежал еще немного, затем споткнулся о поваленное дерево и упал. Оказавшись на земле, он кувыркнулся, не выпуская из окаменевшего кулака нож. Сабля сильно хлестнула по ноге, наверняка оставив синяк. Но молодой человек уже вновь был на ногах, озираясь, пытаясь определить, куда бросился пират.
Дыхание обжигало горло, а Дэррик продолжал мчаться по лесу. Сердце бухало в груди, грохоча, словно молот о наковальню. Он слышал, как кровь бежит по венам. Уцепившись свободной рукой за дерево, моряк по инерции развернулся, так резко, что со ствола слетела кора.
Верзила-пират бежал с трудом. Он дышал захлебываясь, тяжело и хрипло, не соблюдая темпа.
Дэррик знал, что способен настигнуть преследуемого. Только вот хватит ли ему времени? Он уже видел желтый свет костра, подмигивающего тьме сквозь ресницы еловой хвои.
Пират выбрался из леса и несся к костру.
«Ловушка? – подумал Дэррик. – Или отчаяние? Пожалуй, он больше боится гнева капитана Райтена, чем меня».
Даже капитаны Вестмарша требовали строгой дисциплины: за годы продвижения по службе у Дэррика накопилось немало шрамов от кнута. Офицеры никогда не назначали больше ударов, чем человек способен выдержать, и однажды кое-кто из этих капитанов пожалеет о том, что карал Дэррика.
Не медля, зная, что ему нужно во что бы то ни стало остановить пирата, моряк, собрав последние остатки энергии, рванулся из леса на простор. Если у костра сидит еще кто-то, то он приговорен. Но молодой человек бежал, уже почти не контролируя себя.
Костер был разложен на дне неглубокой ложбинки. Извивающиеся языки пламени чертили на камнях корявые тени. А чуть дальше на возвышении висел, покачиваясь на трех перекрещенных, воткнутых в землю палках, котелок с горючей смесью – скорее всего со смолой.
Если пират подожжет смолу, сигнал будет ясно виден со следующего поста на реке, и тогда уже ничего не поделаешь.
Запыхавшийся пират бросился к костру, нагнулся, схватил лежавший на земле факел и сунул в пламя. Обмотанная пропитанной китовым жиром тряпкой, головня сразу занялась, по дереву побежали голубые и желтые огненные язычки. Крепко держа факел одной рукой, великан бросился к выступу и принялся с легкостью карабкаться по скале.
Дэррик бросился на пирата, надеясь лишь, что у него еще остались силы для рукопашной. Ударив противника плечом под колено, моряк швырнул его лицом о гранитный склон. Полуоглушенный, он почувствовал, как пират валится на него, и оба они покатились с кручи, пересчитывая боками все острые камни.
Пират пришел в себя первым, вскочил и выхватил меч. Свет костра падал на его лицо, разоблачая отпечатавшиеся на нем страх и злость. Обеими руками он занес оружие и ударил.
Дэррик откатился, почти не веря, что разминулся с мечом. Не останавливаясь, он умудрился встать на четвереньки, а потом и на ноги, вырвав при этом из ножен абордажную саблю. С ножом в одной руке и саблей в другой он встал перед пиратом, который был почти вдвое выше.
Райтен пришел в ярость, когда зубы женщины погрузились в его шею. Он почувствовал, как плеснула ему на кожу собственная горячая кровь, и в глубине души зародилась паника, заметалась, как тигр в клетке. На миг капитан пиратов испугался, что на него напал вампир. Возможно, женщина отыскала способ продать свою душу одной из нежити, за которыми, как подозревал Райтен, охотился Баярд Чолик в развалинах двух городов.
Усмиряя леденящий ужас, гонящий по спине безумные мурашки, Райтен попытался отступить.
«Вампиров не бывает! – твердил он себе. – Я никогда их не видел».
Ощутив движение врага, женщина прильнула к Райтену еще теснее, болезненно поддев макушкой подбородок, обвив мужчину руками, держась цепко, как пиявка. Ее губы и зубы разыскивали новые места, разрывая плоть.
Вскрикнув от боли, ошеломленный (хотя он и ожидал от женщины чего-то подобного), Райтен встряхнулся и чуть дернул правой рукой. Маленький метательный нож, спрятанный в потайных ножнах в рукаве, аккуратно упал на ладонь рукоятью вперед. Пальцы сомкнулись на рукоятке, рука повернулась, и лезвие погрузилось в мягкий женский живот.
Рот женщины открылся, тщетно пытаясь вдохнуть. Она отпустила шею противника, тонкие пальцы стиснули предплечье мужчины, она оттолкнулась, пытаясь вынуть нож из тела. Затем женщина покачала головой, словно отказываясь от сопротивления, и пошатнулась.
Впившись узловатыми пальцами в волосы на затылке наложницы, чтобы тварь не могла ускользнуть, а то и выбраться из комнаты, Райтен шагнул вперед, прижав женщину к стене. И когда он повернул нож и повел его вверх, ища сердце, она посмотрела на пирата снизу вверх широко открытыми удивленными глазами.
– Подонок, – выдохнула умирающая.
Кровавая роза расцвела на ее губах, рожденная последним словом-проклятием.
Райтен держал женщину, наблюдая, как жизнь уходит из нее, как стекленеют глаза, слишком хорошо зная, что он отнял у нее. Волна страха вновь накрыла его – кровь продолжала струиться из разорванного горла. Если ей удалось-таки прокусить яремную вену, он за несколько минут истечет кровью, – пират испугался, что избежать смерти уже нельзя. На борту пиратских кораблей в порту Таурук не было лекаря, а все жрецы или заперлись на ночь, или раскапывают могилы заброшенного города. Но кто же знает, сколько среди них целителей?
В следующую секунду тело женщины обмякло и мертвый вес тяжело лег на руки капитана.
Подозрительный от природы, Райтен продолжал держать женщину и нож. Она может прикидываться – даже с погруженными в нее четырьмя дюймами доброй стали. Нечто подобное он и сам успешно проделывал в прошлом, забрав таким образом две чужие жизни.
Подождав еще немного, Райтен понял, что женщина никогда уже больше не пошевелится. Губы ее так и не сомкнулись, на них подсыхала переставшая течь кровь. Пустые безжизненные глаза смотрели сквозь капитана. Лицо лишилось всякого выражения.
– Черт меня побери, женщина, – прошептал Райтен с искренним сожалением. – Если бы я знал раньше, что в тебе скрыт такой огонь, мы бы проводили время куда интереснее.
Капитан пиратов вздохнул, ощутив сладкий аромат духов, которые совсем недавно дал ей сам, потребовав, чтобы она побрызгалась перед тем, как лечь в постель. А еще в воздухе стоял густой дух свежей крови. Оба запаха пьянили.
Дверь в комнату распахнулась.
Райтен, готовый к худшему, развернулся так, чтобы между ним и дверным проемом оказался труп. Нож выскользнул из плоти мертвой женщины и спрятался до поры за ее телом.
В комнату ступил седеющий человек с арбалетом в руках и прищурился от пылающего в камине яркого огня.
– Кэп? Капитан Райтен?
Мужчина крепко держал арбалет, направляя его прямо на два тела.
– Отведи от меня эту чертову штуковину, Крох! – рявкнул Райтен. – Никогда не стоит полагаться на надежность взведенного арбалета.
Пират снял тетиву со взвода и опустил оружие, прижав окованный железом приклад к бедру. Он потянулся и стащил с головы засаленную треуголку:
– Прощения просим, только я думал, ты, кэп, где-то среди бешеных вод. То бишь я хочу сказать, борешься со шквалом. Не знал, что ты тут развлекаешься с одной из девок.
– Развлекался. – Райтен с трудом заставил голос звучать спокойно. Он все еще хотел знать, в каком состоянии рана на шее. – И не только я.
Он отпустил мертвую женщину, и она тяжело рухнула к его ногам.
Как капитан самых жестоких пиратов, бороздящих Великий Океан и Залив Вестмарша, он обязан был поддерживать свою репутацию. Если кто-то из экипажа почует слабость, то не преминет воспользоваться ею в своих интересах. В свое время он сам заполучил командование «Барракудой», забрав жизнь ее прежнего капитана.
Крох ухмыльнулся и сплюнул, попав точно в бронзовую плевательницу, задвинутую в угол комнаты. Затем вытер рукавом рот и сказал:
– Похоже, эту ты вконец ухайдакал. Хочешь, приведу тебе другую?
– Нет. – Контролируя страх и любопытство, бурлящие в нем, Райтен вытер окровавленный кинжал о сорочку женщины и, пройдя через всю комнату, подошел к старому зеркалу, потрескавшемуся, в темно-серых пятнах на месте осыпавшегося серебряного порошка. – Но она напомнила мне кое о чем, Крох.