Все это верно. Однако один – и, быть может, наиболее важный – фактор в отчете не рассматривается: развитие этого промышленного центра служит проявлением классовых противоречий в условиях постколониальных социально-экономических структур. Представители же мелкобуржуазного руководства африканских националистических движений были, за редким исключением, заинтересованы больше в получении наследства, нежели в свершении революций: следовательно, политика этого руководства неизбежно подчиняла процесс развития соображениям удобства господствующего класса. Это следует осознать, чтобы понять, почему так трудно будет преодолевать раздробленность экономики в данном аспекте. Даже когда правительство официально признает необходимость что-то предпринять для решения этой проблемы, его зачастую ограничивает (а иногда и расхолаживает) перспектива ущемления интересов правящего класса. Поэтому-то развитие и следует чаще всего курсом наименьшего сопротивления, обусловливая увековечение раздробленности, и, таким образом, создаются условия, облегчающие концентрацию бытовых удобств и различных проектов в городских центрах.
Взглянем теперь на проблему раздробленности с более широкой точки зрения. До сих пор мы затрагивали ее, по существу, в географическом аспекте, хотя, как мы видели, нерешенность проблемы раздробленности в данном аспекте обусловлена общественными отношениями по поводу производства. Теперь мы посмотрим на проблему с точки зрения структурной дифференциации и структурной интеграции экономики. Львиную долю экспортной выручки дает ограниченное число видов экономической деятельности, в большинстве случаев – сельское хозяйство, иногда – добывающая промышленность. В пределах этого узкого диапазона видов экономической деятельности ассортимент конкретных продуктов очень узок; в большинстве случаев подавляющую часть выручки дают какие-нибудь два продукта. В экономике африканских стран уже началась структурная дифференциация, которая даст экономике органичную цельность и эластичность благодаря взаимодополняемости отраслей. Раздробленность экономики усугубляется тем, что отраслевые связи тянутся в основном за рубеж. Очень важным фактором является в данном случае также незначительный объем (за редким исключением, например, тогда, когда речь идет о производстве, предположим, пальмового масла) внутреннего потребления производимых продуктов, которое иногда практически ничтожно. Это подчеркивает внешнюю ориентацию экономики. И в условиях, когда внешний спрос резко падает, экономика переживает серьезные затруднения. Разителен контраст между такой экономикой и экономикой, например, Японии или США.
Япония экспортирует автомобили, но внутри страны спрос на автомобили так устойчив, что даже резкое сокращение внешнего спроса не создает для нее большую проблему. Низкая доля продукции обрабатывающей промышленности в ВВП и промышленных рабочих в совокупной рабочей силе показывает, что африканские страны не продвинулись далеко вперед в преодолении раздробленности экономики. Ведь индустриализация, которая позволила бы постколониальной экономике той или иной африканской страны стать единым целым, способным в процессе роста к опоре на собственные силы, – это становление поистине целого комплекса прямых и обратных связей. Мы не будем здесь вдаваться в детальное объяснение причин столь медленной индустриализации, отметим лишь несколько основных моментов. Жесткость международного разделения труда не позволила африканским странам выйти из роли производителей сырьевых товаров; прежде всего это было связано с отсутствием доступа этих стран к технологии, относительным опережением развитых стран в промышленном производстве и ограниченностью внутреннего рынка африканских стран. Эти и другие ограничения оказались столь сильными, что попытки осуществить индустриализацию иногда приводили к неудачам. Например, попытка индустриализации путем проведения политики импортозамещения вела к чрезмерному расширению ввоза средств производства, которое в свою очередь порождало рост кредитной задолженности и дефицит платежных балансов, что затем вызвало интенсификацию производства сырьевых товаров для оплаты импорта.
Сравнительно недавние попытки провести индустриализацию путем расширения экспорта также привели к возникновению серьезных проблем. Среди таких проблем можно назвать расширение импорта товаров производственного назначения и его неблагоприятное воздействие на состояние платежного баланса, ограниченность доступа африканских стран на рынки развитых стран. Под воздействием более высокой конкурентоспособности развитых стран развивающиеся страны стали приходить к мысли об отказе от экспорта, основанного на поддержке высокими протекционистскими пошлинами неэкономичного производства для внутреннего потребления. Мы выяснили, что в конечном счете проблему раздробленности экономики можно решить только путем развития производительных сил, или, более конкретно, путем осуществления индустриализации.
Вопрос о возможности преодолеть раздробленность распадается на два других вопроса. Первый из них: возможно ли капиталистическое развитие стран, о которых идет речь? Этот вопрос обсуждается очень долго и бурно, но длинные и нудные доказательства пролили не много света на его решение. Подобные дискуссии, хотя и интересны, не занимают нас здесь. Что уже вполне ясно, так это следующее: пока капитализм развился не столь уж значительно, есть признаки, что в обозримом будущем темпы его развития не обнаружат заметного роста. Второе, что также стало ясно: если бы развитие капитализма и наблюдалось, оно было бы сопряжено для африканских стран с привнесением значительного элемента зависимости. Но тогда капиталистическое развитие не решит полностью проблемы раздробленности, поскольку в той степени, в какой оно означает привнесение зависимости, оно с необходимостью обусловливает и значительную раздробленность экономики. Другая проблема, связанная с развитием капитализма, – существование тенденции и раздробленности социально-экономических структур.
Под раздробленностью такого рода я разумею обострение противоречия между трудом и капиталом в ходе капиталистического развития. Если читатель сделает из этих рассуждений вывод, что в конечном счете капиталистическое развитие не решает проблему раздробленности, он будет прав. Вопрос о преодолении экономической раздробленности можно также свести к вопросу о возможности социалистического развития в Африке – форме развития, предполагающей, так сказать, усеченную историю, поскольку социализма общество достигает, минуя стадию капитализма. Проходит общественно-экономический строй в своем развитии стадию капитализма или нет, социализм невозможен (если не смешивать его, конечно, с первобытным коммунизмом) без высокого уровня развития производительных сил. Из-за структуры мировой экономики, особенно из-за монополистического характера рынка технологий, социалистическое развитие тоже может привести к определенной степени зависимости и раздробленности. Тем не мене, по самой своей природе путь социалистического развития позволяет избежать того, что мы назвали раздробленностью социально-экономических структур.
Общепризнано, что националистическое движение, питаемое противоречиями колониальной экономики, позволило африканским странам добиваться политической, но не экономической независимости. Конечно, смена политической власти в той или иной стране не остается без последствий и для «распределения» экономической власти. Однако эти изменения (часто неуловимые) становятся заметными не сразу, и только с недавних пор об их существовании можно говорить. Несовершенство рынка и монополистические тенденции – это такие особенности колониальной экономики, которые изживаются очень медленно. Объяснить все это нетрудно. Способность к выживанию – необходимое качество монополистических предприятий и организаций. Ведь, по определению, подобные организмы сильны по отношению к своим конкурентам, обладают преимуществами в конкурентной борьбе и занимают положение, которое позволяет им предупредить появление новых соперников. Крупные монополии колониальной эпохи использовали свои преимущества, чтобы эффективно функционировать и выжить, о чем свидетельствует мощь таких компаний, как «Левентис», «Юнайтед Эфрикен компани», «Элдо Демпстер», «Юнион трейдинг компани», «Джон Холт», «К. Челэрэмс», «Г. В. Олива», «Патерсон Зохонис». Выживание крупных монополистических предприятий колониальной эпохи и устойчивость монополистических тенденций в условиях постколониальной экономики объясняются многими причинами.
Однако главная причина в данном случае следующая: такие монополии более, чем какие-либо иные образования, олицетворяют действующий международный капитал в Африке, которая оставалась и остается его клиентом. Поэтому объяснение устойчивости монополистических тенденций в африканской экономике сводится к объяснению устойчивости господства международного капитализма, к чему мы приступим ниже. Но почему же все-таки функционирование капитализма и даже установление его господствующего положения предполагают специфическую форму образования монополий? Мы уже затрагивали этот вопрос. Возвращаясь к нему, заметим, что ответ нужно искать в истории проникновения капитализма в Африку. Теперь капитализм насаждается в разных странах как империализм, точнее, как колониализм; он вступил уже в монополистическую стадию развития, и это сказалось на развитии колониального капитализма. «Монополистический характер» капитализма в странах Африки усиливается во многом в условиях враждебной африканским странам политической атмосферы, окружающей накопление капитала при колониализме. Если мы будем иметь это в виду, нам окажется нетрудно понять тот факт (который может показаться парадоксальным), что, несмотря на изгнание из африканских стран отдельных монополистических предприятий, монополистический характер экономики сохраняется. Те или иные монополии оказываются неспособными выжить (и таких примеров множество), но это не означает, что конкурентоспособность местных предприятий, реальная или потенциальная, высока.