– Скади, золотце?
– Да, шеф? – тщательно маскируя досаду отозвалась она.
– Где Пануччи? Не рядом.
Скади не колебалась ни секунды – возвращать братьев ей совсем не хотелось.
– Нет. Я их отослала.
– Это хорошо, – неожиданно обрадовался шеф. – Тут выяснилось кое-что… Правда, я не знаю как это связано со всей нашей историей…
Скади молча ожидала продолжения.
– В общем, Бьярни Эрлингмарка практически все время его пребывания на Роме сопровождали две дамочки. Близнецы. Это родные сестры наших Пануччи. По-видимому, в момент катастрофы они находились в том же автомобиле и погибли вместе с Эрлингмарком.
Некоторое время Скади пыталась сопоставить факты. Но ни единой версии у нее не сложилось – то, что Эрлингмарк контактировал именно с сестрами Пануччи, родственниками работников службы спасения космодрома, вполне могло быть и чистейшей случайностью.
Но могло и не быть.
Скади чувствовала: вокруг этого корабля, а еще вернее – вокруг таинственного и одинокого ящика в грузовом отсеке ведется какая-то сложная многоходовая игра, причем ставки в этой игре весьма высоки.
Впрочем, Скади мало интересовали ставки. То есть, не то чтобы они Скади совсем не интересовали – но уж куда меньше, чем сама игра.
Она встала и прошла к выходу – осмотреться. Шлюзы оставались открытыми, автомобильчик таможни укатил, а вдалеке маячили фигуры братьев Пануччи, направляющихся пешком к административному корпусу. Скади осталась на «Карандаше» совершенно одна.
Вторично вызвать инопланетянина-фехтовальщика было минутным делом.
На этот раз он предстал перед Скади в строгом сером костюме, очень похожем на земные френчи. Впрочем, Скади видела собеседника только выше пояса, а масштабирование изображения было заблокировано передающей стороной.
Только теперь Скади отметила, что у чужака были непропорционально большие глаза, и это было самое заметное отличие от людей, от Homo.
– Я рад, что вы точно следуете моим рекомендациям, – без всяких приветствий и предисловий начал чужак. – Если вы будете следовать им и впредь, уверяю – у вас не найдется причин жалеть об этом. Итак, вы на корабле в одиночестве?
– Да. Я совершенно одна.
– Тогда слушайте. По законам Скарца, вы имеете право выкупить «Карандаш», прямо сейчас, пока не закончены идентификационные формальности.
– Но «Карандаш» все равно должен будет пройти досмотр, даже если я его куплю, – возразила Скади, глядя в огромные глаза чужака. Смущения или неловкости она не испытывала, хотя знала, что у многих галактических культур прямой взгляд в глаза не принят.
– Исключая один случай, Скади Фри. Исключая один-единственный случай, – поправил чужак. – Если ты немедленно стартуешь и покинешь область пространства, принадлежащую республике Скарца, формальности будут опущены.
– У меня может не хватить денег. Руководство космодрома наверняка заинтересуется мотивами моей покупки и заломит непомерно высокую цену. И, кстати, обращайтесь ко мне лучше на «ты» – а то я нервничаю.
– Как скажешь, – человек на месте чужака пожал бы плечами. Этот остался неподвижным.
Сам переходить на «ты» чужак пока не пожелал.
– Что касается денег – ты не забыла, что один миллион пангала уже твой? Вставь кредитную карту и вводи пароль. Миллиона тебе с лихвой хватит, чтобы выкупить «Карандаш» со всей начинкой, а остаток всецело твой, причем независимо от результата дальнейших переговоров.
– А будут дальнейшие переговоры? – вкрадчиво поинтересовалась Скади.
– Несомненно. Но уже за пределами республики Скарца.
Скади умолкла на некоторое время, прикидывая собственные шансы.
– Будет трудно убедить начальство продать яхту. Особенно после того, как таможенники заинтересовались грузом.
– Ты справишься, я уверен. Кроме того, таможенники убеждены, что в саркофаге сокрыто нечто опасное. Токсичное или активное. Это не так, но они-то об этом не знают. Стало быть, если ты переправишь угрозу куда-нибудь в другое место, им останется только облегченно вздохнуть и умыть руки. Так, кажется, говорят люди?
– Так, – пробормотала Скади. Ей почему-то казалось, что Донадони-старший непременно упрется и не захочет продавать «Карандаш» до тех пор, пока не удостоверится, что в этом, как выразился чужак саркофаге нет ничего по-настоящему ценного.
«Карандаш» в его теперешнем состоянии тянул приблизительно на сто-сто пятьдесят тысяч пангала. Ну, на двести – но это уже обдираловка. Сто двадцать-сто тридцать – наиболее подходящая ему цена, если астрогационная аппаратура исправна и настроена (а это легко проверить), и если икс-привод рабочий (а они исключительно редко выходят из строя).
«Игра, – подумала Скади. – Большая игра. Ни за что не откажусь…»
Она достала из нагрудного кармана кредитную карту и уверенным движением вогнала ее в паз считывателя.
Незнакомец наблюдал за ней цепким взглядом, как показалось Скади – одобрительным.
– Прежде чем наша сделка состоится – а у меня включена фиксирующая аппаратура – ты должна пообещать одну вещь. Мы договоримся только в том случае, если ты дашь обещание, и, естественно, выполнишь его.
– Какое обещание?
– Ты должна пообещать, что ни при каких обстоятельствах не попытаешься вскрыть саркофаг и никогда не станешь интересоваться его содержимым. Ты просто доставишь его куда тебе укажут. Впрочем, об этом мы поговорим позже. Итак?
– Саркофаг – это тот ящик в грузовом отсеке?
– Да.
«А ведь я его еще и не видела», – подумала Скади с неожиданным весельем.
– Я обещаю не вскрывать саркофаг, который сейчас находится в первом грузовом отсеке «Карандаша» и не интересоваться его содержимым в период действия договора. Скади Фри, Скарца, Рома, – проговорила Скади ровным естественным голосом, каким обыкновенно надиктовывала официальные документы.
– Сразу видно профессионала, – чужак изобразил подобие улыбки, что ему совершенно не шло. Скорее всего, он исключительно редко улыбался, и Скади смутно посочувствовала его роду занятий. – И последняя рекомендация: если цена, назначенная космодромом, будет значительно превышать реальную цену яхты – не торгуйся. Плати, и взлетай. Кстати, что с топливом и пайком?
– Я не проверяла. Если надо – загружусь и дозаправлюсь.
– Хорошо.
Инопланетянин опустил глаза, протянул руку за передний срез экрана и чем-то там поманипулировал. Пискнул считыватель; Скади машинально ввела приход-пароль и проверила счет.
Он увеличился ровно на миллион пангала.
Эти ребята даже расчеты проводили по мгновенке – а проценты там немаленькие, Скади знала.
– Все в порядке, – сообщила Скади, поднимая взгляд к экрану. – Деньги получены.
– Действуй, – отрезал чужак. – Результат немедленно сообщай мне.
– Минутку, – задержала его Скади. – Как мне вас называть?
Чужак молчал целых три секунды, не меньше. Наверное, ему редко задавали подобные вопросы.
– Называй меня коллегой, Скади Фри. Это лучшее, что я могу тебе посоветовать.
И, не дожидаясь реакции на свои слова, отключился.
Не теряя времени даром, Скади принялась вызывать шефа. К ее удивлению Донадони-младший ответил только после десятого или одиннадцатого сигнала.
– Что там, Скади? – спросил он, как показалось – недовольно.
– У меня идея. Обращаться к тебе или непосредственно к твоему отцу? – сухо поинтересовалась Скади. Она знала – с шефом надо разговаривать именно так.
– А что за идея? – сразу оживился шеф.
– Я хочу взять отпуск без содержания, выкупить «Карандаш» у космодрома и немедленно стартовать.
Донадони-младший чуть не поперхнулся на очередном вдохе.
– Выкупить? А на кой тебе яхта? – он машинально взъерошил волосы – Скади Фри знала это, словно стояла сейчас в кабинете шефа. – Постой… А откуда у тебя деньги? У тебя что, хватит на яхту?
– Деньги я украла. Вчера в «Ромбанке». Сломала защиту и перевела на свой счет. Ты что, новости не смотришь?
Донадони фыркнул, только сейчас сообразив, что это шутка. Скади всегда шутила с самой серьезной миной, из-за чего у нее порой даже возникали проблемы с сослуживцами.
– Так что, шеф? Мне самой вызвать директора, или ты подсобишь?
Продажа «приросших» яхт всегда была делом для космодрома муторным и долгим, и каждый найденный покупатель расценивался как удача, поэтому Скади была уверена, что шеф мгновенно сообщит отцу. Вот только в реакции Донадони-старшего она совсем не была уверена.
– Ладно, я сообщу сейчас же. Жди.
– И, кстати… – небрежно обронила Скади. – Скажи таможенникам, чтобы не суетились с досмотром. Я ведь сразу улечу…
Шеф прорычал что-то малоразборчивое и отключился. А Скади принялась ждать. Правда, пассивно ждать она не умела, посему решила пока осмотреть свою неожиданную покупку. Пока еще не состоявшуюся, но все же…
Первым делом она закрыла внешние шлюзы. Свою собственную систему решила пока на комп не ставить – успеется. Бегло проглядела и оттестировала аппаратуру наводки и сам икс-привод – вроде бы все работало как часики. Топлива оставалось вдоволь, но можно было и подзаправиться. Как обстояло дело с припасами – следовало смотреть «ногами», компьютерная статистика была просто не задействована.
Только после этого Скади позволила себе направиться в грузовые отсеки.
Человек нетерпеливый, наверное, бросился бы туда в первые же секунды после разговора с… гм… коллегой. Или нет – Коллегой, так весомее. Коллегой-игроком. Скади же подсознательно задержалась у компьютера – наверное, чувствовала, что должна как следует настроиться. Не зря ведь Коллега так печется об этом саркофаге? Явно не хочет, чтобы его вскрывали. И таможенников боится, хотя и не показывает этого. По крайней мере, старается не показать.
Сильный игрок. И достойный соперник.
Скади обожала сильных соперников.
Вопреки ожиданиям, саркофаг не произвел на нее должного впечатления. Унылый серый ящик со сглаженными углами. Странной чешуйчатой структуры поверхность казалась одновременно и гладкой, и шероховатой. На ощупь казалась скорее гладкой, но не абсолютно. И еще она была подозрительно теплой. Даже теплее человеческого тела, пожалуй, но ненамного. Сверху на ящике красовались две уродливых пластилиновых печати со вдавленной под оттиски ниточкой. Между печатями по всей длине ящика тянулась еле-еле заметная риска. На одном из торцов виднелась выступающая изнутри короткая трубка – не трубка, кишка – не кишка… В общем, какая-то слегка изогнутая полая колбаса. В целом саркофаг вызывал у Скади неприятные ассоциации. Словно огромная куколка – если раздавить, останется огромное склизкое пятно мерзко-зеленоватого цвета. Интересоваться содержимым этой штуковины мог только законченный маньяк – самой Скади мысль поместить туда нечто ценное казалась сплошным кощунством.