Дубовая дверь по-прежнему висела на сломанных петлях. Шериф приоткрыл ее и направил луч света в коридор. Никого. Только пыльная лестница. Гризвел не смел дышать. Ему казалось, что в любую минуту из темноты выпрыгнет жуткое чудовище с зелеными огнями в глазах. Ему хотелось одного: поскорее убраться отсюда. Шериф поманил его рукой и сам шагнул в темный особняк, крадучись и пригибаясь, как пантера или дикий кот. Они осторожно поднялись по лестнице, подошли к комнате. Свет фонарика заплясал по каминной полке, а когда спустился ниже, Гризвел с трудом сдержал крик.
Повсюду виднелись кровавые следы, а на одеялах лежал труп Брэннера с расколотым черепом. Но не это испугало Гризвела. Он увидел, что мертвец все еще сжимает в руках топорище, а огромное лезвие вонзилось в доски пола чуть не до середины. Вонзилось в том самом месте, где совсем недавно покоилась голова спящего Гризвела. Вот, что было особенно жутко. Путешественник чуть не потерял сознание, но Бюкнер вовремя подхватил его и хорошенько встряхнул.
– Придите в себя, – прошипел он.
Гризвел кивнул и тут же его стошнило. Он сполз по стене и привалился к камину, пытаясь унять предательскую дрожь и сдержать новые приступы тошноты.
Шериф ослепил его лучом фонарика.
– Знаете, то, что вы рассказали мне на дороге – полная чушь, – голос Бюкнера звучал из-за пределов освещенного круга, поэтому Гризвел не мог разглядеть его лица, но готов был поклясться, что шериф нахмурился. – Я видел волка, который преследовал вас в лесу, тут сомнений быть не может. Но как можно связать нападение дикого зверя с убийством вашего приятеля. Брэннера – так вы назвали его фамилию?
Гризвел кивнул.
– Не скрывайте от меня ничего, – продолжал шериф. – Лучше признайтесь чистосердечно: вы убили его? Суд не поверит в байку о мертвеце, который спускался по лестнице. Да и я, признаться, не верю… Скорее всего, вы поругались. Брэннер замахнулся топором, но вы увернулись. Потом вырвали у него из рук смертоубийственную сталь, и раскроили приятелю голову. А дальше пытались подстроить все так, будто он и дальше орудовал топором…
– Я не убивал Джона! – простонал Гризвел и закрыл лицо руками. – С чего бы мне желать его смерти? Мы с детства дружим, уже больше двадцати лет! Нет, нет, шериф, я рассказал все, как было. Пусть вы не верите мне, но призываю Бога в свидетели: я не лгу.
Бюкнер некоторое время осматривал покойника.
– Судя по всему, Брэннера убили тем самым топором, который он держит в руке. На лезвии кровь и прилипшие черные волосы, а ваш приятель был брюнетом. Похоже, Гризвел, ваша песенка спета. Самообороной здесь и не пахнет. Не мог Брэннер замахнуться на вас топором после того, как вы этим же топором его же и зарубили. Все выглядит так, будто вы совершили расчетливое убийство, а потом сомкнули пальцы трупа на топорище, в попытке убедить всех, что это Брэннер напал на вас. Но знаете, что меня и сбивает с толку? Ваша безумная история про свист посреди ночи и страшное существо на лестнице. Будь вы преступником, уж, наверное, сообразили бы, что это слишком неправдоподобная версия. Сочинили бы что-нибудь попроще… Так… Эти капли крови на полу указывают, что тело перетащили, – шериф встал и прошелся по комнате, размышляя вслух. – Хотя нет, если бы тащили, то кровь размазалась бы по полу. Труп несли на руках? Вы вряд ли подняли бы этакого увальня. К тому же, на вашей одежде нет пятен крови. Допустим, вы переоделись, вымыли руки, а потом уже побежали в лес и устроили все это представление… Нет, не сходится. Вы же не могли знать, что я буду проезжать по дороге именно в это время. Тогда кто же притащил труп в эту комнату?
– Говорю же вам, Джон сам спустился по лестнице, – в который раз повторил Гризвел. – Он хотел убить меня, я сразу понял это. Если бы я спал, то этот топор отрубил бы мою голову – посмотрите на одеяло, сэр! Видите, куда вонзилось лезвие? А теперь взгляните на окно. Я выбил раму и выпрыгнул со второго этажа, только так мне удалось спастись.
– Вижу, вижу, – примирительно поднял руки шериф. – Но почему же мертвец, который прежде умел ходить, не ушел отсюда, а лежит неподвижно, как… Как, собственно, и положено трупам.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Гризвел. – Я думал, Джон все еще преследует меня, когда бежал по дороге. Я боялся оглянуться, поскольку не хотел снова видеть эту зловещую ухмылку на его мертвом лице.
Бюкнер посветил фонариком в коридор.
– Кровавый след ведет к лестнице. Эй, почему вы жметесь к стене? Идемте! Вы что же, боитесь подняться на третий этаж?
– Боюсь, – прошептал побледневший Гризвел. – Но сделаю это. Не исключено, что чудовище, убившее Джона, все еще скрывается наверху.
– Встаньте за моей спиной, – приказал шериф. – Если кто-нибудь нападет, я сумею дать отпор. Я стреляю быстро и почти никогда не промахиваюсь. Задумаете ударить меня сзади, пожалеете.
– За кого вы меня принимаете! – вспылил Гризвел, и его возмущение убедило Бюкнера больше, чем сотня клятв и обещаний.
– Остыньте, Гризвел, – сказал шериф. – Я вас пока не арестовал и не предъявил обвинений. Но если хотя бы одно слово из десяти, сказанных вами – правда, то в этом доме творится какая-то чертовщина. В это трудно поверить, но я хочу во всем разобраться…
Они вышли в коридор и остановились возле лестницы. Кровавые пятна выделялись в густой пыли. – Давайте изучим эти следы, пока мы их не затоптали, – предложил Бюкнер. – Так… Человек поднялся наверх и потом спустился вниз. Один и тот же человек, пожалуй, покрупнее вас… Допустим, это Брэннер. И когда он спускался вниз, – видите эту цепочку следов? – он истекал кровью… Здесь даже на перилах видно отпечатки окровавленной ладони…
– Сколько раз повторять, сэр? – раздраженно ответил Гризвел. – Джон спускался по лестнице. Левой рукой он держался за перила, а в правой… Сжимал топорище…
– Или Брэннера несли, – перебил шериф. – Но, в таком случае, должны быть следы тех, кто взвалил на себя такую ношу.
Они поднялись на третий этаж, в мрачный коридор, где не было ничего, кроме пыли и теней. Заросшие грязью окна не пропускали лунный свет, а фонарик в руке Бюкнера светил все слабее и слабее.
Гризвел дрожал, как осиновый лист, представляя, как в этом коридоре некто жестокий и таинственный зарубил его приятеля.
– Помните, я рассказывал про свист? – прошептал он шерифу. – Готов поклясться, свистели именно здесь. Джон повиновался этому свисту, и шел как крыса за крысоловом.
Бюкнер внимательно осматривал пол.
– Следы ведут в зал. Те же, что и на лестнице… Ничего не понимаю. Давайте пройдем чуть дальше и посмотрим… Ах ты, черт побери!
Гризвел подбежал к шерифу и сам с трудом удержался от восклицания. Бюкнер указал стволом своего револьвера, который не выпускал из рук, на пыльный пол. Там расплывалось огромное кровавое пятно. Следы Брэннера в этом месте как раз поворачивали, чтобы вернуться к лестнице. Но в густой пыли виднелись и другие следы. Отпечатки босых ступней, очень узких и вытянутых, с неимоверно широкой пяткой. Эти следы пришли с другой стороны коридора, и так же развернулись у лужи крови в обратную сторону.
Шериф пробормотал сквозь зубы ругательство.
– А вот и место встречи… Здесь и погиб ваш приятель. Видите? Следы сходятся как раз в районе пятна. Босоногий человек зарубил того, что в сапогах, а затем… Сбежал…
Следы исчезали во мраке, куда не пробивался луч фонарика.
– Ну что же… Допустим, ваша бредовая история подтверждается, – Бюкнер говорил это не глядя на собеседника, все его внимание было отдано таинственным следам. – Это не ваши следы, Гризвел. Слишком узкие. Не удивлюсь, если они женские… Допустим, Брэннер, как и вы, услышал свист, решил узнать, что за свистун разгуливает по заброшенному дому, поднялся на третий этаж и встретил свою смерть. Следы говорят, что так оно и было. Но почему же тогда труп не лежит прямо здесь, в луже крови? Может, он умер не сразу, а сумел вырвать топор из рук убийцы, и поспешил к вам за помощью?
– Нет, сэр! Это невозможно! – перед глазами Гризвела всплыла жуткая картина. – Я видел, как Джон спускается по лестнице. Он был мертв. Ни один человек не прожил бы и трех секунд с расколотым черепом!
– Согласен, – кивнул Бюкнер. – А значит, где-то рядом может скрываться убийца. Пойдем по следам и постараемся изловить его… Что за ерунда?!
Луч света угасал. Шериф потряс фонарик.
– Что за ерунда… Батарейка новая, – впервые Гризвел услышал страх в его голосе. – Так! Отступаем к лестнице. Быстро!
Тьма сгущалась все сильнее. Бюкнер взвел курок револьвера и пятился, подталкивая Гризвела к лестнице. Невдалеке послышался скрип, словно отворилась дверь, повернувшись на несмазанных петлях. Но для чего отворяется дверь? Кто-то вышел в коридор, закутавшись в покрывало мрака? Наступившая вслед за тем тишина таила угрозу, Гризвел почувствовал, как мышцы шерифа напряглись, будто он готовился к схватке с врагом. Но Бюкнер не стал паниковать. Он медленно отступил к лестнице, и спустился, ни разу не повернувшись спиной к темному коридору. Гризвелу хотелось бежать, сломя голову, но он не осмелился окунуться в темный омут второго этажа. А вдруг мертвец поджидает его там с занесенным топором?! Покрываясь холодным потом, путешественник пятился вместе с Бюкнером, в круге угасающего света.
По мере того, как они спускались по лестнице, фонарик светил все ярче. Однако, стоило навести луч на темный третий этаж, как он сразу угасал.
– Что за ерунда?! – повторил шериф. – Неужели убийца заколдовал мой фонарик?
– Посветите в комнату! – умолял Гризвел. – Вдруг Джон… Джон…
Он не смог описать словами ужасную картину, которая рисовалась его воображением. Шериф понял и осветил фонариком комнату с камином. Гризвел выдохнул с облегчением. Он и не подозревал, что вид покойника, лежащего на окровавленном одеяле, способен так успокаивать.
– Никуда ваш Джон не денется, – пробормотал Бюкнер. – Допустим, он ходил после смерти, но теперь лежит, как колода… Но что за ерунда с фонариком?