Я буду с Антоном)))
С каким еще Антоном? Ах да, ведь у Ирки теперь отношения…
Катя отстучала:
Ок
Едва улучшившееся настроение поползло вниз. Получается, она придет на чужое свидание? Как мило. Полгода не виделись, можно было и без посторонних обойтись.
Через десять минут на экране всплыло:
Давай в шесть, нормально?)
Ага, договаривалась со своим Антоном.
– Кать! – позвала из комнаты мама. – Ты чего там сидишь? Ложись спать!
– Хорошо, мам! – Катя думала, что мама давно уснула. – Уже иду. Умоюсь только.
– Давай.
Из комнаты послышался щелчок зажигалки. Сейчас будут вечерние молитвы. Это на полчаса как минимум. Мама не заставляла Катю молиться, но любила, чтобы дочь присутствовала при ее ежевечернем бормотании у зажженной лампадки. Может, надеялась, что она тоже захочет поучаствовать.
Катя приняла душ, тщательно почистила зубы, расчесала волосы, подстригла ногти. Больше в ванной делать было нечего. Она запахнулась в старенький махровый халатик, приоткрыла дверь и прислушалась. Из спальни доносилось монотонное: «Вера же вместо дел да вменится мне, Боже мой, не обрящеши бо дел отнюд оправдающих мя…»
«Все-таки можно было еще посидеть», – тоскливо пронеслось в голове у Кати, пока она плелась через комнату Макса. В спальне и так духота, да еще этот запах…
Внезапно мамино внимание отвлек скрежет в замке. Она торопливо поднялась, накрыла лампадку колпачком, открыла форточку. Видимо, Макс от ладана тоже не в восторге.
– Привет, сынок! – Мать выскочила в коридор и уже заботливо снимала с Макса шапку. Его всклокоченные черные кудри прилипли ко лбу, как будто он бежал.
– Привет. – Он высвободился из ее объятий и глянул на Катю, которая стояла за маминым плечом. – Ну, сестрица, как твоя шарага?
– Ну ты и каба-а-ан, – протянула Катя, глядя на брата. Она и подумать не могла, что пухлый коренастый подросток может вот так за несколько месяцев вымахать сантиметров на тридцать.
– Не жалуюсь, – хмыкнул Макс. – Денег-то хватает? Или подкинуть тебе?
– Спать ложись, олигарх! – Катя отвернулась и пошла в комнату. За ее спиной Макс презрительно фыркнул.
Мама нежно ворковала, расшнуровывая ему ботинки:
– Кушать будешь, Максюш? У нас тут супчик в холодильнике, блинчики с мясом…
Катя закрыла дверь и легла, накрыв голову подушкой. Елена Алексеевна дала ей неделю отгула, но, пожалуй, можно вернуться в колледж и пораньше.
Следующий день выдался морозным и хрустким, но все равно по-мартовски солнечным. Ирка в какой-то новой блестящей куртке и без шапки, с сильно отросшими за год волосами махала ей у входа в пиццерию:
– Кать, привет!
Подруга протянула к ней руки и расцеловала в обе щеки. Катя оторопела: раньше между ними такого не водилось. От подружки пахло духами, ресницы были накрашены, стрелки уходили к вискам. Вот те на, а Катя-то и не подумала нарядиться и вообще косметичку оставила в Новосибирске. Да и кому бы из них раньше пришло в голову краситься, чтоб поесть пиццы на углу?
Ирка уже тащила ее за руку куда-то вниз по улице:
– Я тут подумала, может, в другое место сходим? Здесь все такое невкусное стало в последнее время, ужас!
– Пахнет вроде ничего, – растерялась Катя.
– Да ну! – Ирка сморщила нос. – Давай в «Маленькую Италию»? Совсем новое место, там еще не засижено и винная карта обалденная.
– Ну… ладно, веди… – Винная карта? Раньше их вполне устраивала кола с вишневым сиропом. Конечно, теперь они вроде как взрослые. Но если честно, Катя от встречи ждала скорее возвращения в детство. Ладно, Ирка-то в этом не виновата.
В «Маленькой Италии» Кате хватило беглого взгляда на интерьер, чтоб понять: остатков ее стипендии вряд ли хватит даже на один кусочек пиццы. Но говорить об этом теперь уже было неловко. Она оставила пуховик любезной девушке в гардеробе и вслед за Иркой прошла в зал. Другая девушка принесла им меню. Катя открыла свое. Ну, кусок пеперони и стакан апельсинового сока она, кажется, потянет.
– Девушка, нам шеф-пиццу, закуски, сырную тарелку и бутылку того же вина, что и в прошлый раз, – по-хозяйски распорядилась Ирка. – Кать, да не гляди ты на цены! Я угощаю! Все-таки сто лет не виделись.
Катя смутилась. Неудобно было спрашивать, за чей счет банкет. Раньше Ирку, как и ее, карманными деньгами не баловали, да и стипендия в АлтГУ вряд ли высокая.
– У родителей Антона турфирма. – Ирка отложила меню и подняла глаза на оторопевшую Катю. – Они взяли меня на работу парт-тайм! Ну, то есть по вечерам. Получаю небольшую зарплату, могу себе позволить!
– А-а-а, здорово! – Катя улыбнулась. – А что ты там делаешь?
– Ну, документацию всякую на компьютере веду, данные вношу, все такое, – туманно отговорилась Ирка, отвлекшись на телефон. – Пока стажировка, но после третьего курса, если все будет хорошо, возьмут в штат. А у тебя как дела?
– Ну, нормально… – Катя не знала, что рассказать этой новой Ирке. Про Крысу? Про коровник? Про Вику с Надей, которым их старая пиццерия показалась бы вполне приличным кафе? – А где твой Антон? Ты же с ним хотела прийти.
Ирка закатила глаза:
– Да он задерживается, какие-то дела по работе. А я хотела вас познакомить, Кать. Он тебе понравится, такой взрослый уже, серьезный. Это он настоял, чтобы я работала, вникала типа в бизнес.
– Интересно? – вежливо спросила Катя.
– Ну так, пока не очень, – призналась подружка. – Сижу, просматриваю всякие бумажки. Если неправильно где-то заполнено, визу не дадут клиенту. Через час уже в глазах рябит от этих буковок. Но зато мы вон с родителями в Тай слетали чартерным рейсом из Новосибирска – всего сорок тысяч на троих, копейки! Плохо, что ли? – Она налила себе в бокал красного вина из бутылки, которую как раз откупорил и поставил на столик парень в форменном переднике. – Ты давай делай загран, я и тебе подберу какую-нибудь горящую путевку – слетаешь, подзагоришь. А? Или вместе можем как-нибудь!
– Было бы здорово, – вздохнула Катя. Загранпаспорт, чартерные рейсы, сорок тысяч за билеты – это все реалии какого-то другого мира. И попасть в этот мир студентка ветеринарного колледжа Чернова может разве что тем же путем, что и ее недалекий братец, – то есть, скорее всего, криминальным. Она поерзала на стуле, откусила кусочек пиццы.
– Зря ты тогда не согласилась со мной поступать, – продолжала вещать Ирка, макая в мед кусочек мягкого сыра. – Учились бы сейчас вместе. По-моему, ты только время теряешь в своей шараге. Представляю, что там за народ.
– Да нормальный народ. – Катя пожала плечами, тоже наливая себе вина. Господи, что за мода с этим вином, оно и не вкусное вовсе, как пиццу-то запивать? – Веселые, дружелюбные. Ну, не все, конечно, но в целом окей. Представляешь, у меня ж день рождения выпал на дежурство в коровнике, и вечером подружки…
– Что? – Ирка, не дослушав, красиво округлила накрашенные глаза. – Коровник? Кать, ты серьезно?
– Ну да, коровник. – Катя начинала сердиться. – Ир, я тебе не про коровник рассказывала!
– Да, конечно, извини. – Ирка крутила в руках свой бокал. – Просто тебе не кажется, что это… ну… слишком?
– Что – слишком?
– Ну, ты – и коровник! И все эти подружки твои… Ну, наверное, им это привычно, они и так из деревни, у них там коровы, свиньи, туалет на улице. А тебе-то это все зачем? Серьезно, о чем ты там с ними разговариваешь? О коровах? Кать, тебе надо уходить оттуда, это же деградация!
– В каком смысле – деградация? – Катя со стуком поставила бокал на стол. – Где здесь деградация?
– Кать… – Ирка смутилась: наверное, не ожидала такой реакции. – Кать, ты меня неправильно поняла. Я не имею в виду, что ты деградировала, но ведь в такой компании это рано или поздно может случиться. Ну вот какие ты книги прочитала за последнее время? Какие фильмы посмотрела? Что смогла обсудить с этими своими подругами? Я правильно помню, что одна из них какая-то сумасшедшая сектантка, другая – малолетняя мать-одиночка, а третья…
Катя с грохотом отодвинула деревянный стул и встала.
Ирка растерянно захлопала глазами:
– Кать, я не…
– Девочки, привет! – К ним направлялся высокий парень лет двадцати на вид. Одет он был, на Катин взгляд, довольно нелепо: узкие джинсы, тесная рубашка бутылочного цвета с какими-то мелкими узорчиками, клетчатый шарф. Жидкие белесые волосы коротко подстрижены, на носу очки в тонкой оправе. Он приобнял Ирку за талию и чмокнул в щеку. – Вы что, уже расходитесь?
– Привет, Антош! – Иркин голос неожиданно подскочил на октаву и зазвучал как-то по-детски. – Да нет, мы разговариваем… Катя, вот, познакомься, это Антон. А это Катя, мы вместе учились, я тебе рассказывала.
– Очень приятно, – сухо сказала Катя, не обращая внимания на протянутую для пожатия руку.
Антон помедлил секунду, убрал ее и снова обратился к Ирке:
– Ирунь, нам пора, ты забыла? Ребята нас в клубе в восемь ждут, а еще ехать. – Он демонстративно приподнял рукав – блеснул металл часового браслета. – Давай, проси счет, я оплачу.
– Но мы даже поболтать не успели, – надула губы Ирка. – Может… – Она вопросительно посмотрела на парня: наверное, хотела пригласить Катю в клуб к неведомым «ребятам». Тот нахмурил брови, окинул Катю оценивающим взглядом и еле заметно покачал головой. Ясное дело, она для клуба выглядит неподходяще: джинсы, толстовка и косичка, как у школьницы. Кате совсем не хотелось ни в какой клуб, но щеки все равно обожгло обидой.
– Ничего, мне тоже как раз пора, – соврала она. – Мама просила не задерживаться.
Пока они сидели в ресторане, снаружи стемнело и похолодало. Зажглись фонари. Катя не хотела так скоро возвращаться домой, поэтому просто шла и шла по улице, то и дело ненароком зачерпывая невысокими ботинками мокрую подмерзающую снежную кашу. Зачем она вообще пошла на эту дурацкую встречу? Ну, не знала же она, что Ирка так сильно изменилась. Да и изменилась ли вообще? Она и раньше мечтала найти богатого жениха, ходить с ним по клубам, летать на острова. А Катя? О чем она мечтала раньше?