шительным ударом. Другой шанс представился через четыре дня, когда Штауффенберга и не подозревающего о замыслах начальника Фромма, вызвали на совещание в «Волчье логово» в Восточной Пруссии.
Тем утром прежний начальник Штауффенберга, генерал Фридрих Ольбрихт привел в действие план «Валькирия» и приказал резервной армии оцепить центр Берлина — но через несколько часов Штауффенберг позвонил ему и все отменил. Сегодня все сорвалось: Гитлер слишком быстро покинул совещание. Резервисты вернулись в казармы, а Ольбрихт заявил, что перекрытия улиц были тренировочными маневрами.
Вечно хранить секреты невозможно. Детали плана «Валькирия» стали утекать. До старшего брата Штауффенберга, Бертольда, лейтенанта верховного командования флота и заговорщика, дошли слухи о готовящемся покушении на Гитлера[789]. Семнадцатого июля глава уголовной полиции и заговорщик Артур Небе предупредил Карла Гёрделера, что готовится ордер на его арест[790]. Гёрделер был начеку — ведь ему предстояло стать новым канцлером. Штауффенберг посоветовал покинуть город и скрыться, что он и сделал.
Двадцатого июля Штауффенберга снова вызвали в «Волчье логово». Гитлер хотел изменить формирование двух дивизий резерва, которые можно было использовать на Восточном фронте. Полковник планировал привести в действие часовой механизм. Возможно, это будет последний шанс. После этого он намеревался вернуться в Берлин и решительно захватить власть. Самолет и пилота Штауффенбергу предоставил генерал Эдуард Вагнер, генерал-квартирмейстер сухопутных войск и еще один участник заговора. Штауффенберг вылетел из Берлина в семь утра вместе со своим адъютантом, лейтенантом Вернером фон Гефтеном, который вез в портфеле вторую бомбу, и генералом Штифом. Около десяти часов они приземлились на аэродроме Растенбург, примерно в восьми милях от «Волчьего логова». Гефтен приказал пилоту оставаться в самолете — и в любую минуту после полудня быть готовым вылететь обратно.
Заговоры выглядят идеально лишь на бумаге. В действительности все редко идет так, как задумано. Проходя через охрану «Волчьего логова», Штауффенберг узнал, что совещание будет проходить в небольшом деревянном домике, а не в подземном бункере Гитлера, где взрыв наверняка стал бы куда более смертоносным.
Штауффенберг направился к генерал-майору Эриху Фельгибелю, ветерану ранее отмененных попыток переворота. Фельгибель был главным связистом сухопутных войск. Он отвечал за важнейшую задачу блокирования всех каналов связи «Волчьего логова» сразу же после убийства Гитлера. Фельгибель считал, что отключить электричество удастся на несколько часов. За это время заговорщики начнут брать контроль над рычагами управления страной и армией.
Около одиннадцати утра Штауффенберг встретился с начальником штаба сухопутных войск, генералом Вальтером Буле, чтобы обсудить доклад об армейских резервах, который он собирался представить Гитлеру. Затем информацию еще раз уточнили вместе с фельдмаршалом Кейтелем, который сообщил о неожиданном изменении графика. Совещание продлится всего полчаса — в 12:30 все закончится, поскольку в «Волчье логово» с неожиданным визитом прибывает Бенито Муссолини.
Потеря получаса заставила Штауффенберга действовать немедленно. Он извинился, сказал, что хочет сменить рубашку и освежиться. Зайдя в туалетную комнату, он быстро собрал бомбу. Времени ему хватило лишь на то, чтобы упаковать в портфель один блок пластиковой взрывчатки, вставить цилиндрический детонатор и пинцетом разбить стеклянную капсулу, запустив десятиминутный таймер. Из-за этого он опоздал на совещание. Когда он вошел, подполковник Адольф Хойзингер уже выступал с отчетом о текущем положении на Восточном фронте.
Штауффенберг сел рядом с Гитлером, поставил портфель с бомбой под большой стол, а затем вышел из помещения — якобы чтобы сделать срочный телефонный звонок. Его место занял другой офицер — и случайно отодвинул портфель от Гитлера.
«Если не отозвать немедленно нашу армейскую группу у озера Пейпус, — начал было Хойзингер, — катастрофа…»[791]
В 12:40 прогремел взрыв. Взметнулись языки пламени. Потолок рухнул. Из выбитых окон повалил дым. Несмотря на царящий вокруг хаос, лейтенант Вернер фон Гефтен спокойно стоял возле ожидавшей пассажира машины. Они со Штауффенбергом сели в автомобиль и приказали водителю срочно доставить их на аэродром.
Возвращение в Берлин было сказочным — словно они летели на ковре-самолете. Им только что удалось изменить мир. Бомба сработала. Штауффенберг своими глазами видел взрыв. Ему показалось, что зал совещания выглядел так, словно туда попал артиллерийский снаряд. У него не было ни малейших сомнений: Адольф Гитлер мертв.
57Пиковое положение
На совещании в «Волчьем логове» присутствовали двадцать четыре человека. Двадцать были ранены, четверо убиты[792]. Взрыв повалил всех на пол. Когда фельдмаршал Вильгельм Кейтель увидел, как Гитлер поднимается из обломков, он отреагировал, как ребенок, который только что нашел своего потерявшегося пса. «Мой фюрер! — бормотал он, обнимая Гитлера. — Вы живы! Вы живы!»
Фюрер действительно был жив, но выглядел ужасно. Казалось, им только что выстрелили из пушки. Опаленные волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза. Из раны на лбу лилась кровь. Правую руку временно парализовало, левая была обожжена. Вдобавок он сильно ушибся. Брюки превратились в длинные, узкие полоски, которые лишь наполовину прикрывали его ноги, — нечто среднее между потрепанным в бою флагом и гавайской юбкой пау.
Эрих Фельгибель выбежал из кабинета. Он никак не ожидал увидеть Гитлера живым. Заговорщики были уверены, фюрер погибнет. Запасного плана не было. Фельгибель вернулся в свой кабинет и позвонил генералу Фрицу Тиле, который отвечал за блокировку линий связи. Тиле находился в штабе сухопутных войск в берлинском комплексе Бендлерблок. Фельгибель пробормотал несколько слов: «Произошло ужасное. Фюрер жив. Все блокируйте»[793], — и повесил трубку.
Тиле передал информацию генералу Ольбрихту, который координировал действия заговорщиков до возвращения Штауффенберга из «Волчьего логова». Ольбрихт не понял, как понимать слова Фельгибеля. Бомба взорвалась, но Гитлер уцелел? Или Штауффенберг в очередной раз отложил покушение? Действовать или нет?
В итоге Ольбрихт решил не выводить войска «Валькирии» на позиции — он уже поторопился 15 июля. Вместо этого он с Тиле отправился обедать. Штауффенберг приземлился на аэродроме Рангсдорф в начале четвертого. Он сразу же позвонил Ольбрихту и узнал, что операция «Валькирия» не запущена. Резервные войска не выступили. Никто, в том числе сам Штауффенберг, даже не подумал занять радиостанции, Министерство пропаганды или штаб гестапо. Драгоценное время было упущено.
Штауффенберг приказал Ольбрихту известить сторонников заговора во всех военных округах Рейха. В четыре часа было разослано заранее заготовленное сообщение: Гитлер мертв, а «невменяемая банда лидеров партии» попыталась захватить власть. Для «поддержания закона и порядка» исполнительную власть и командование вооруженными силами принял на себя фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен. Сообщение имело пометку «совершенно секретно», что отсрочило отправку еще на пару часов из-за соответствующих мер предосторожности. Время буквально утекало сквозь пальцы.
Когда Штауффенберг ехал с аэродрома в Бендлер-блок, Ольбрихт сообщил Фридриху Фромму, что Гитлер убит. Ольбрихту нужно было убедиться, что генерал присоединяется к заговору и готов отдать приказ о мобилизации резервных войск. Фромм пробормотал что-то невнятное и спросил, можно ли позвонить Кейтелю в «Волчье логово». Удивительно, но Ольбрихт не возразил. Фельдмаршал подтвердил попытку покушения. «Фюрер жив и пострадал незначительно, — сказал Кейтель. — А, кстати, где ваш начальник штаба, полковник Штауффенберг?»[794]
Поскольку Штауффенберг исчез сразу после взрыва, он оказался главным подозреваемым. Фромм не стал защищать своего начальника (и вызывать подозрения на себя) — ведь Гитлер был жив. Неожиданное прибытие в штаб главных заговорщиков, в том числе генерала Людвига Бека и начальника берлинской полиции Вольфа фон Гельдорфа, ситуацию не прояснило[795].
Как только Штауффенберг прибыл в Бендлер-блок, они с Ольбрихтом отправились к Фромму, чтобы заручиться его поддержкой. Штауффенберг настаивал на том, что Гитлер убит. Фромм ответил, что Кейтель заверил его в обратном. «Попытка провалилась, — рявкнул Фромм. — Вам нужно застрелиться!»[796]
Штауффенберг лишь фыркнул. Фромм заявил, что Штауффенберг, Ольбрихт и начальник штаба Ольбрихта, полковник Мертц фон Квирнхайм, арестованы. Ольбрихт сказал, что генерал заблуждается: «Это мы сейчас арестуем вас». Под наставленными на него пистолетами Фромм вместе со своим помощником отправились в приемную. Ольбрихт поручил офицеру их охранять[797].
В пять часов заговор все еще не обрел импульса. А тем временем штаб Кейтеля связывался с командующими вермахта по телефону и по радио. Сообщалось, что Гитлер не пострадал. В 17:42 зарубежная служба радиомониторинга Би-би-си перехватила немецкий новостной бюллетень о неудачной попытке покушения на Гитлера.
Большинство офицеров проигнорировали призывы заговорщиков к действию — кто-то не понял, кому-то было плевать, а кто-то не верил, что игра стоит свеч. Даже Вильгельм Канарис ничего не сделал. В тот вечер к нему пришел Карл Зак и сообщил о покушении[798]