Распотрошив все рулончики, расправив на столе все бумаги и деловито придавив их крестом и кадилом, принцесса сосредоточенно произнесла:
— Значится, так. Относительно супружеских обязанностей…
Первое: сколько посевного картофеля надо закупать на гектар земли? Какие к нему брать удобрения, если своих естественных запасов, возможно, не хватает, так как поместье разорено войной и вся скотина давно порезана? Второе: какие сельскохозяйственные культуры имеет смысл сажать в южных провинциях — вы должны знать, ведь ваше родовое поместье соседствует с имением Ардамасов. Третье: где закупать новую скотину?! Ведь не из Шарилы же ее гнать! Что по этому поводу предпринимает ваш младший брат, который сейчас управляет землями Килосов? Четвертое: в книге лорда Касира Ардамаса вскользь упомянуто, что на юге аж до конца июня не поздно посадками заниматься. Так ли это? С какими культурами мы уже безнадежно не успеваем? Пятое: зерновые…
Лара оторвала взгляд от своих записок, услышав какой-то рокочущий звук. Звук этот шел из груди Тельда и вылился в громоподобном басистом хохоте. Монах заливался смехом, сотрясаясь всем своим исполинским телом, по его щекам катились крупные слезы.
— Ох-хо-хонюшки, — стонал святой брат, — по таким вопросам супружеских обязанностей мне еще никого консультировать не приходилось!
— Ой! — тихо пискнула Лара и зарделась: — А вы о чем-то другом мне поведать хотели?! Боже! — и она прижала руки к пылающим щекам.
Тельд загоготал громче.
Лара обеспокоилась:
— Но вы ведь не забыли, как поместьем раньше управляли? Судя по книге, написанной дедушкой Леона, ваше поместье практически не отличается от поместья Ардамасов: и пахотной земли примерно одинаково, и поголовье скота почти один в один, и площадь заливных лугов и лесных угодий тоже. Вы все детство вместе с Леоном провели, должны помнить его земли не хуже своих собственных.
Тельд вскинул бровь:
— Не припоминаю, чтоб дед Леона про наше с ним детство писал.
— Это не он, это мне сам Леон рассказывал, — отмахнулась Лара. — Как вы с ним раков по ночам у ручья ловили, как в лесу разок заблудились. Про вашу жену тоже рассказывал, — на Лару нахлынуло сочувствие, и она робко положила ладонь на руку монаха.
Тельд удивился. Сильно. Эти истории в самом деле никто, кроме Леона да их давно почивших родителей, принцессе рассказать не мог. Но его друг упорно утверждал, что никогда не общался с Соларой Зоилар. Что-то здесь не так. Да и не похожа девушка на расчетливую коварную обманщицу, плетущую темный заговор. Ишь, к каким супружеским обязанностям готовится: он и припомнить не мог, чтоб кто-либо из жен лордов делами поместий себя утруждал, это мужское дело — с хозяйством управляться. Что же происходит с его другом? Почему он упорно чернит эту девушку и подозревает ее во всех грехах? Нет, она, конечно, поступила отвратительно той ночью, но и Леон не свят в той ситуации. У его друга есть все основания злиться, он не спорит, но злость никого до добра еще не довела…
— Вы бы постарались меньше сердить Леона, — посоветовал Тельд принцессе, — у него вспыльчивый характер, хоть он и старается всегда держать себя в руках и многие считают, что он исключительно выдержанный и спокойный, рассудительный человек. На самом деле это далеко не так…
— Знаю, — вздохнула Лара и добавила доверительно: — Я все время переживаю, что его казнят за мое убийство!
Тельд поперхнулся, захлопал глазами… и снова загоготал.
— Я просто обязан вас поженить! — воскликнул он и покачал головой: — Значит, вероятная казнь Леона вас беспокоит больше, чем собственная смерть от его руки? — Тельд наклонился к Ларе, взял ее пальчики в свои широкие ладони и требовательно спросил, настойчиво глядя в глаза: — Почему вы пришли к нему той ночью? Вас кто-то заставил?
— Нет, — прошептала Лара, чувствуя, что тонет в этих проницательных добрых и всепонимающих глазах, — сама хотела… хоть одну ночь… люблю до безумия…
— Я так и понял, — улыбнулся Тельд и отпустил ее руки. — Я обвенчаю вас завтра.
Лара недоуменно моргнула:
— А как же правила Братства? — недоверчиво уточнила она. — Леон же не разделяет моих чувств.
Монах беспечно пожал плечами:
— А что правила? Правила советуют связывать брачным венцом искренние чувства. Ваши чувства искренни — я это вижу. То, что мы Леону выбора не оставляем, что ж — свобода выбора не всегда есть благо. Когда Создатель привел к первому мужчине созданную для него женщину, то и тогда у мужчины свободы выбора не наблюдалось. И ничего: стерпелось — слюбилось. Весь мир их потомки заселили. Я и сам женился без взаимной любви — жена безумно боялась меня первое время и со слезами под венец шла.
Лара ахнула:
— Быть не может! Леон говорил, что вы сильно любили друг друга!
Тельд печально улыбнулся своим воспоминаниям:
— Вначале любил только я, она по приказу отца за меня замуж пошла. Урика была художницей, очень талантливой художницей, но ее родные всячески скрывали ее талант, прятали на чердаке ее картины, опасаясь, то такую «непутевую, шальную, чудаковатую, не похожую на других» девку никто замуж не возьмет. Стращали ее, что будущий муж ей пальцы переломает, если она не прекратит свою мазню рисовать, так как не дело благородной леди картинки малевать, как холоп распоследний.
Лара ужаснулась: чего только в жизни не бывает, всякое мракобесие место в людских душах найдет. Урике сильно повезло, что ее судьба с Тельдом свела, а не то и в самом деле другой муж мог бы ей руки повредить.
— В нашем родовом поместье теперь целая галерея ее картинами увешана, многие приезжают, чтоб полюбоваться, — грустно заключил Тельд.
У Лары сжалось сердце: почему жизнь так несправедлива? Противные леди Миралы Норлас живут и печалей не знают, а такая талантливая любимая и любящая женщина, как Урика, должна была умереть в расцвете лет?!
Лара склонилась к Тельду и убедительно горячо сказала:
— Души людей возрождаются, Тельд. Вы еще обязательно встретитесь, это точно!
Тельд молча пожал ей руку. В тишине стали слышны тяжелые шаги в храме. Шаги приближались к исповедальне, топтались у порога и отдалялись. Потом опять приближались…
Лара поднялась и приоткрыла дверь. На нее взглянули встревоженные глаза бородатого командира личной охраны и еще двух воинов:
— У вас все в порядке, ваше высочество? Долгонько вы тут уже, — и солдат покосился вопросительно на Тельда.
— Все хорошо, — заверила Лара. — Не волнуйтесь, мальчики. Я немного задержусь — мы с Тельдом еще мои супружеские обязанности не обсудили.
Солдаты сконфуженно кивнули и отошли, а Тельд изумленно посмотрел на Лару:
— Мальчики? Мальчики?! — и снова захохотал. — Я просто обязан вас поженить! — повторил он. — Так что вы хотели узнать про картофель и посевы?
Ушла Лара из храма только через два часа. Вот на такие исповеди она хоть каждый день ходить готова! Она вчера днем долго с солдатами Леона общалась: они все были родом из обширных земель Ардамасов, иногда списывались со своими родными, оставшимися в поместье (почта была в мире Саир недешевым удовольствием и простолюдины письма писали редко), и известили ее, что дела в разрушенном войной поместье идут из рук вон плохо — земли не вспаханы, семена не закуплены, запасов картофеля и зерновых точно на посадку не хватит. Солдаты не жаловались на такую ситуацию: война есть война и многие хозяйства пришли в упадок, но Лара озаботилась не на шутку. Было бы глупо уезжать из богатых центральных районов, не закупив все необходимое! Совсем глупо! О чем только Леон думает?
На улице был разгар знойного дня начала лета. Не верилось, что ночью опять поднимется ледяной ветер и прогонит воспоминания о дневной жаре вплоть до следующего рассвета. Очень контрастный здесь климат, почти как в земных пустынях. У кареты изнывали от безделья фрейлины, а солдаты Леона обсуждали чей-то отъезд…
— Кто куда уехал? — спросила Лара.
— Наше звено в поместье Ардамасов сегодня спозаранку отправилось, — рассказал бородатый глава охраны. Еремием его звали, вспомнила, наконец, Лара. — Его высокородие велел им всем обозом заранее выдвинуться и все вещи забрать, чтоб нам потом налегке ехать.
— Как же вы тут без вещей будете? — озадачилась Лара.
— Так нам на пару дней много не надо, — безмятежно ответил Еремий, а у Лары похолодело на сердце.
Трясясь в карете по мощеным улицам, Лара размышляла о том, что ее будущий муж явно намеревается оставить ее в столице, тогда как сам сразу после свадьбы планирует уехать домой в поместье. И что ей делать прикажете? Опять в телеге под вещами прятаться?! А вот и спрячется, мальчики ее не выдадут, хоть и посмеются вволю! Ишь, чего удумал: у нее всего полтора месяца есть (сейчас к середине июня дело идет), а он решил ее соломенной вдовой оставить?! Не выйдет! С Савельевыми шутки плохи, они свое законное из цепких лапок никогда не упускали!
Тут Лара ощутила, что ее «лапки» в самом деле становятся цепкими, и спрятала от глазастых фрейлин отросшие коготки в складках платья.
В кабинете Варта шел серьезный разговор за плотно закрытыми дверями. Разговор шел между королем и его будущим зятем, лордом Леоном Ардамасом. Будущий зять хмурился, будущий его шурин изрекал поучительно:
— Пойми, если Солара и в самом деле окончательно поправится, то у вас могут быть дети. Эти дети будут единственными прямыми потомками Зоиларов. Единственными! Я уже обсудил этот вопрос с Гильдаром — он не против назвать своим преемником и кронпринцем твоего старшего сына, Леон. Понимаю, что я слишком далеко заглядываю в будущее, но мне так хотелось бы еще увидеть кровного наследника нашей династии. Гильдар тебе друг, борьбу за престол он устраивать не будет!
— Еще совсем недавно ты считал иначе! Думал, что он родного брата готов ради трона предать и меня убить! — зло напомнил Леон.
Король устало сгорбился:
— Ты считаешь, я недостаточно наказан за это?