Леон несколько раз громко прокричал «Лара!», но ответом была тишина. Тогда он убрал меч в ножны и шагнул к озеру: смочить пересохшее горло и умыться.
Тьфу, гадость какая! Как такую воду пить можно?! Горькая, соленая и отдает тиной! Это что — не человеческий мир, не мир Лары? Леон тряхнул головой и припомнил, что в его мире тоже существуют соленые озера: не в Картуме и даже не в Солликии, но дальние границы королевства, идущего за Ардалией, омываются таким вот соленым озером, которое называют морем. Во всяком случае, так писали путешественники и рассказывали купцы, привозившие из далеких земель экзотические продукты вроде того же шоколада. Сам Леон до сих пор морей не видал.
«Так вот ты какое, море! Еще бы век тебя не видать. Столько воды — а жажду не утолишь. Ну, пойду жену искать».
Зима у Черного моря была в этот раз теплой, бесснежной. Леон пошел по пляжу под теплым солнышком. Температура воздуха была около плюс десяти, и одетому в парадный мундир Леону (освящение храма — важное мероприятие и генерал был одет по форме) было вполне комфортно. Голые кусты, окаймлявшие пляж, пересекались асфальтовой дорожкой, ведущей на большую дорогу, по которой в центр города и из него неслись машины. До трассы было далеко и до Леона доносился лишь слабый шорох шин, на который он не обратил внимания. А вот асфальтовая дорожка его крайне заинтересовала. Генерал присел на корточки и осторожно дотронулся пальцами до асфальта, постучал по нему. Ровные края дорожки, окантованные бордюром, доказывали, что эта странная тропа создана усилиями человека и наверняка выведет его к людям. Леон ступил на нее с некоторой опаской, но темно-серое покрытие вело себя нормально: не прогибалось под ногами, было твердым и весьма удобным для ходьбы.
Чем дальше шел Леон, тем громче становился шум, так что перед самой трассой Леон предусмотрительно свернул с дорожки в кусты и с опаской провел рекогносцировку местности на предмет выявления возможных угроз. По очень широкой дороге, сделанной из такого же серого материала, что и тропинка, неслись машины — Леон вспомнил рассказы жены, дополненные примитивными рисунками, которые она смогла нарисовать. Неслись аккуратно, не пересекая белых полос, нарисованных на дороге. А вдоль дороги по отдельной тропе шли несколько человек. Ура! Леон с самым невозмутимым видом пошел вслед за этими людьми, делая вид, что весь окружающий мир ему привычен и он тут — один из аборигенов. Пристально рассмотрев нелепые одежды людей, за которыми он маршировал, Леон понял, что совсем за аборигена ему сойти не удастся. Или у них так странно только нищие одеваются? Эти-то точно из голодранцев: брюки во многих местах порваны и бахрома с дыр свисает, никакого оружия при них нет и идут пешком — значит, точно бедные простолюдины. Правда, Ларочка говорила что-то о том, что понятия простолюдинов в ее стране нет… Ладно, пусть будут просто нищие. Тут один из «нищих» случайно обернулся и застыл, уставившись на Леона. Дернул своих товарищей, те тоже оглянулись, стали что-то лопотать и показывать на него пальцами. Бескультурие и невоспитанность! Понятия простолюдинов тут, может, и нет, но они сами никуда не делись. Леон гордо поднял голову и прошествовал мимо этих хамоватых индивидуумов, краем глаза заметив, что только два голодранца с короткими стрижками — парни, в вот третье чудо с полулысой головой и серьгой в ухе, одетое в такие же порванные брюки — девушка! Безумный мир!!!
За спиной Леона что-то тихо щелкнуло, он резко обернулся, вспомнив все известное о местном тихом огнестрельном оружии. Точно: в руках людишек подозрительные узкие коробочки и он уловил короткую красную вспышку. Это пистолеты! Леон выхватил меч, готовясь дорого продать свою жизнь.
Дикая троица при виде обнаженного меча восторженно завопила, девица захлопала в ладоши, а парни защелкали быстрее. Леон замер, не зная, что предпринять: щелчки этих плоских тонких коробочек никакого вреда ему не причиняли, все свои действия люди сопровождали веселыми улыбками и явно доброжелательно кивали ему головами и что-то лепетали на неведомом наречии.
— Я вас не понимаю, — сказал Леон по-картумски.
— О-о-о, интурист! — завопила девица, но Леон не понял ее слов. Девушка умоляюще сложила ладошки домиком и попросила: — Можно вместе с вами сфотографироваться? Вы такой колоритный!
Слов девушки Леон, естественно, не понял и совершенно опешил, когда эта дамочка в драных штанах подскочила к нему, обняла за талию и положила голову на плечо. Парни продолжили щелкать, а девица улыбалась какой-то шальной улыбкой, продолжала к нему прижиматься и что-то говорить. О, он понял: это местная доступная женщина! Видно, совсем нищая и клиентов зазывает прямо на улице.
Отстранившись от девушки, Леон сурово сказал:
— Простите, я женат, — и пожалел, что у него при себе нет ни одной монетки на милостыню (он же собирался по собственному поместью до храма пройтись, а не на Лискорскую ярмарку ехать!).
Девица опять что-то затрещала, но Леон покачал головой и быстро пошел по дороге дальше. Где-то же здесь должны быть нормальные люди? Его Лара родилась и воспитывалась здесь и стала образцом разумности и благовоспитанности, так что адекватное население в этом мире точно должно присутствовать.
Дорога вывела Леона к небольшой площади, окруженной с двух сторон высокими пятиэтажными домами. Вдоль домов шли приземистые одноэтажные торговые лавки. Леон глянул в витрину одной из лавок и остолбенел: в лавке продавали рваную одежду! Прямо в лавке! Рваную! Ну, дела… Если бы у них какой торговец вздумал бы облапошивать людей, сбывая такое рванье, то ему бы мигом голову отрубили на центральной площади! А за такие цены, что рядом указаны — еще и труп бы ногами попинали! Может, он не понял объяснений жены относительно их цифр и системы записи чисел?
Тут размышления Леона прервались — он заметил, что вокруг него собралась небольшая толпа неадекватов, тыкающих в него пальцами и держащих те же коробочки в руках, которые щелкали и иногда вспыхивали. Когда вперед выдвинулись три девицы с умоляющими выражениями на лицах и сложенными домиком ладошками, Леон мысленно взвыл. Ему срочно нужен те-ле-фон! Срочно!
Увы, никто из толпы не демонстрировал наличие телефона, никто не говорил в коробочку с цифрами. Люди щелкали коробочками, но не говорили в них — значит, это не телефоны, а что-то другое, рассудил Леон. Судорожно оглядевшись, Леон увидел говорящую коробочку с цифрами. Ура! Коробочка была большой, даже не коробочка, а увесистая тумбочка, но это точно был телефон: рядом с тумбочкой стоял парень, нажимал большие кнопки с цифрами, а тумбочка что-то говорила ему приятным женским голосом.
Радостный Леон подскочил к банкомату и встал за спиной парня, дожидаясь своей очереди «позвонить». Смотря, как на экране появляются надписи, Леон задумался, что женский голос-то говорит, а вот парень ничего не отвечает. Плюс, его насторожили размеры этого «телефона»: Лара рассказывала, что телефоны есть даже у детей, а такую тумбочку и ему тяжело нести будет. Тем временем говорящая тумбочка зажужжала и выдала парню ворох разноцветных бумажек, которые тот сунул в карман и отошел. Леон попробовал набрать заветный номер, но номер этот на экране не высвечивался, тумбочка молчала. Мысленно плюнув, Леон отвернулся от банкомата и тут же об этом пожалел: отошедшая было в сторону толпа снова прихлынула к нему. Впервые в жизни генерал Ардамас ощущал себя экспонатом королевского зверинца и ему это ощущение совсем не нравилось. Сумасшедший дом, а не мир!
На краю площади мелькнули два мужских силуэта в форменной одежде. Леон присмотрелся: точно, это были люди в форме! Слава тебе, Господи!
Леон бегом бросился к солдатам: в любом мире воин — это воин, и с другим воином он всегда найдет общий язык, всегда поможет и поддержит собрата по оружию!
Два полицейских, патрулировавших этот окраинный район города, с профессиональным интересом рассматривали собравшуюся на площади толпу:
— До туристического сезона еще далеко, а уличные актеры уже пытаются подзаработать, — сказал первый офицер, рассматривая Леона. — Смотри, какой шикарный мундир старинного покроя: весь увешан медалями и аксельбантами. И меч на боку блестит роскошный.
— Да вроде он денег не берет, — лениво заметил второй офицер, — три девицы за ним уже пять минут с купюрами в руках гоняются, а он только спиной к ним поворачивается.
— Может, ему мэрия платит, чтоб немногочисленным туристам возможность красивого селфи обеспечить. Э-э, а чего это он в нашу сторону чешет? Только не говорите, что у него с мундира цацку со стразами украли! Нам лишние висяки по кражам в отчете не нужны! Эту же бирюльку в ломбард не понесут, это же на сувенир стащили, как мы ее найдем?!
Леон добежал до солдат и выпалил:
— Здравия желаю, служивые! Помогите человека найти — у вас ведь тут волшебные средства связи и розыска имеются?
— Елки-палки, интурист потерялся, — понял, в чем проблема, первый офицер. — Ванька, ты английский знаешь?
— Хм-м, ну как тебе сказать… в школе учил, конечно… — Второй полицейский поскреб затылок и выдал: — Do you speаk English?
Леон разочарованно развел руками, сообразив, что к нему пытаются обращаться на разных языках.
— Тогда без вариантов, — сказал полицейский так огорченно, будто запомнившиеся ему со школы двадцать английских слов могли бы сильно изменить ситуацию к лучшему. — Придется в отделение его отвозить — там разберутся.
— Погоди отвозить, к чему эту писанину разводить! Видишь, он явно с какого-то театрализованного шоу — позвони Славяну, путь прогуглит, где какие культурные мероприятия с маскарадными костюмами проводятся или фестивали исторической реконструкции проходят.
Второй полицейский признал совет стоящим и достал мобильник.
Леон загоревшимися глазами смотрел, как один солдат достал из кармана маленькую черную коробочку, как верхняя плоская поверхность коробочки засветилась приятным зеленым светом, как солдат стал касаться поверхности пальцем, а потом что-то говорить в эту коробочку. Коробочка урчала в ответ мужским басом, так что это точно был он — заветный те-ле-фон. Нашел, ура!