Валя не могла ее слышать, она не пришла ночевать.
Вспомнив, что Валя предупредила жениха – она сойдет на берег со старым красным клетчатым чемоданом на молнии, Лиля заглянула в багажный ящик. Там такой чемодан был. Она заглянула в него. Одно старье. Длинные юбки, кофты, безликие блузки, туфли без каблуков. Зато на вешалках висели три платья – одно длинное, вечернее, а два до пупка. В углу стояли «шпильки».
– Дорожные гарнитурчики. Жаль будет выбрасывать.
Валентина явилась под утро. От макияжа ничего не осталось. Ее покачивало.
– Я балдею, Лилька! Какой мужик! Ему бы мозгов да денег.
– Либо одно, либо другое.
– Природа несправедлива.
Валентина, как была, в платье, рухнула на койку.
– Ты двоих обслуживала?
– Зачем? Зря ты его приятеля отшила. У них каюты одноместные, побольше нашей. Его триста одиннадцатая. Прямо у нас над головой. Комфорт. Свой бар. Мальчики живут нехило. Устала как собака. Всю ночь без передышки.
– Будет о чем вспомнить.
– Сутки пути, и я на берегу в объятиях своего ненаглядного. Правда, у меня есть еще одна ночь в запасе. Отыграюсь по полной. Все. До полудня сплю, на завтрак не иду.
– Ты ему представилась Верой. Зачем?
– Дуреха. Не дай бог приклеится. Он даже не знает, в какой каюте мы едем. Мужики не должны надоедать. Ты сама должна возникать перед ними, когда в них нуждаешься. Остальное дело техники. Сначала твоей, потом его.
Через секунду по каюте разнесся смачный храп.
«Ее партнер наверняка не в лучшем виде», – подумала Лиля и вышла из каюты. Тишина. Пассажиры спали. Под утро самый крепкий сон.
Лиля поднялась на один этаж. Ни души. Она тихо прошла по ковровой дорожке вдоль коридора до номера триста одиннадцать. Такой джентльмен, как этот урка, вряд ли станет провожать даму до дверей каюты. Она ушла сама, и о ней забыли. Стало быть, дверь не заперта. Валя ее попросту захлопнула за собой. Так оно и оказалось. Дверь открылась при повороте ручки. Лиля вошла. Подруга не преувеличивала. Апартаменты с большими иллюминаторами. Сквозь стекло проникали слабые лучи восходящего солнца. На кровати спал здоровенный жлоб с волосатой грудью и открытым ртом, полным золотых коронок. На полу валялись пустые бутылки из-под шампанского и коньяка. Запах стоял соответствующий.
Лиля обшарила карманы пиджака. В одном был бумажник с визитными карточками и толстая пачка стодолларовых купюр, в другом – паспорт и еще один бумажник. В документ она на всякий случай заглянула. Урка представился им тоже не своим именем. Во втором бумажнике лежала пачка пятитысячных купюр родного отечества. Паспорт Лиля оставила на месте, а бумажники забрала с собой.
Деньги – это понятно, но зачем бумажники? Улики! Она решила все по-своему.
Развязки ждать пришлось недолго. Он схватил ее за горло, когда Лиля стояла у борта на третьей палубе.
– Где эта гнида?
Лиля ухитрилась врезать ему пощечину.
– Не распускай грязные лапы, не то сдам тебя охране. Я тебе не шлюха, а порядочная женщина.
Здоровенный детина вдруг заговорил шепотом:
– Ты хоть знаешь, сколько бабок она стянула?
– Я с ней познакомилась на теплоходе, как и вы. У нее на лбу не написано, что она воровка.
– Где она?
– Понятия не имею. Даже номер каюты не знаю.
– Если врешь, я тебя щукам скормлю.
– Хочешь, чтобы я пошла к капитану? Не пяль на меня свои зенки, не напугаешь. Я жена крупного адвоката. Тронешь – с нар не слезешь.
– Ладно. Закончим базар. Где ее искать?
– Найду, сама приведу. Пора бы знать, на транспорте щипачей больше, чем крыс.
– Договорились. Приведи ее на это место.
– Наберись терпения. Как стемнеет, приведу. Мне ее еще найти надо. После такого куша она из своей норы не вылезет, а следующая пристань только завтра утром. И не дергайся, спугнешь.
– С меня ящик шампанского.
– Подачек не принимаю. Ворье ненавижу.
Лилия направилась вдоль борта к корме.
8
Лилию разбудил телефонный звонок. Мерзкий телефон не умолкал. Она с трудом сняла трубку. Какое счастье, что ее разбудили.
– Звонит твой друг. Имен называть не будем. Хорошо?
Лиля узнала голос Петракова.
– Позвони через пару часов.
– Полчаса тебе на сборы. Встретимся в скверике напротив того места, где сидели вчера. Лучше будет, если ты возьмешь такси или «частника».
– Ладно, постараюсь успеть.
Она заставила себя встать, приняла холодный душ. Тело освежилось, но голова разламывалась на части. Еще одно разочарование – бар опустел, ничего, кроме зеркальных стенок. Лилия со злостью захлопнула дверцу.
– Змея! Ишь, какая заботливая стервозина!
Лилия вышла из дома через двор на другую улицу и тут же поймала частника. Она понимала, что такое безопасность, и если ее предупреждали или она сама замечала слежку, как правило, ей удавалось ускользнуть от преследователей. Машину остановила за квартал от скверика и прогулялась по дворам. Внимания к своей персоне не обнаружила.
Петраков ждал ее в скверике с газетой в руках, прикрывая лицо, как это делают плохие актеры, играющие шпионов или сыщиков. Она присела рядом.
– Хвоста за мной нет. Пивом угостишь?
– У тебя трясутся руки.
– Не твое дело. Я не руками думаю.
– Тут есть уютный погребок. Но на шик не рассчитывай, я тоже на мели.
– У меня сломался станок, печатающий доллары.
– Идем.
Они прошли пару переулков и спустились в полуподвальное помещение бара с названием «Бочка».
Прохлада, полумрак, безлюдье, то, что им требовалось. Петраков положил «кейс» на стол.
– Ты опять опухла.
– Хватит обо мне.
– Только о тебе. Я же на тебя работаю. Пусть они следят за тобой, погоды это не делает, но ты не должна выводить их на меня. Оставаясь в тени, я могу вести себя свободно. Если меня возьмут на крючок, перекроют кислород, я буду беспомощен и бесполезен.
– Слишком долгая преамбула.
Официант принес пиво. Первую кружку Лилия выпила залпом и попросила принести еще одну.
– Есть две новости. Одна плохая, другая еще хуже.
– Хороших я в своей жизни не слышала.
– Нужны деньги. Много денег. За каждую информацию приходится платить. Даже за мелкую справку. Не будем платить, забуксуем на месте.
– Боюсь, что моя стервозина-дочка денег мне не даст. Она весь бар отправила в мусоропровод.
– Уйди от нее. Вербицкий и его команда уехали из города в турне. Сейчас ищут тебя в Омске, потом начнут ворошить Челябинск, далее Екатеринбург. Здесь им удача не обломилась, и вряд ли они вернутся.
– Предлагаешь вернуться на свою помойку?
– Ради дела можно и потерпеть. Я же предупреждал. К роскоши вредно привыкать. Она засасывает.
– Ладно. Давай к делу. Чей ярлык я приклеила себе на лоб?
– В ближайшие дни мы этого не узнаем. Ксению Чебрец все боятся и в то же время ее здесь ждали. Если она уникальная шантажистка, то почему от нее не избавились раньше? Выходит все наоборот – она светская дама и у нее море поклонников.
– В чем же ее секрет?
– Даже не догадываюсь. Но знаю одно. О тебе кто-то заботится. Кому-то ты здесь нужна, но напрямую на тебя выйти не решаются.
– Не морочь мне голову. Конкретно.
Петраков раскрыл чемоданчик и вынул ноутбук.
– Слышала об автокатастрофе на шоссе?
– Мельком.
– Смотри. – Детектив включил запись. – Эту копию я купил у местного телеоператора. Далеко не весь материал пошел в эфир. Тут есть опрос свидетелей. Ничего особенного, каждый обронил два-три слова… А вот и он.
Петраков остановил кадр.
– И что? Красивый молодой мужик. Обаятельный. Я бы такого не упустила.
Сыщик выложил на стол фотографии того же мужчины.
– За них мне тоже пришлось платить. Это Геннадий Краснопольский. Твой второй муж, тот, что тебя убил. Освободился пять месяцев назад, где живет, неизвестно. В протоколах его имени нет, а на кадрах он есть.
– И что? Гаишники проморгали?
– Ничего подобного. По «ящику» показали другую аварию. Эта произошла в другом месте. Скала смерти. О ней уже боятся упоминать. Пять машин за последний год сорвались в пропасть с высоты около двухсот метров. Дорога опасная, но я вчера там проезжал и понял, что сам я в пропасть не упаду. Меня надо подтолкнуть… Ударом в водительскую дверцу, например. Так оно и происходит. Ни от людей, ни от машин ничего не остается. Лепешка. Был удар в дверь или нет – доказать невозможно.
– Зачем же рисковать?
– Наверху плато и сосновый бор. Там живут самые влиятельные люди. Усадьбы, виллы, особняки. По дороге к ним Скалу смерти объехать невозможно.
Лилия сделала несколько глотков пива.
– Сколько можно мне пудрить мозги? Подозреваешь, будто бывший муженек Ксении кого-то пришил? А меня каким боком ты пристроил к этой пирамиде?
Петраков выложил на стол еще две фотографии. На них мужчина и женщина, обоим под шестьдесят.
– Это жертвы, Лилечка. Те, что вчера погибли. Старшая сестра твоего другого мужа, Чебреца, Алевтина и ее муж, начальник следственного отдела городской прокуратуры Аркадий Попов, который пришил убийство Ксении Геннадию Краснопольскому и засадил его на пять лет.
– Месть?
– Не похоже. В километре от скалы дорога резко сворачивает влево, и с того места отлично виден крутой склон. Там произошла авария за час до той, которая транслировалась. Собралась пробка. Краснопольский не рискнул бы светиться, перенес бы покушение на другой день. Гаишники прибыли на место аварии в течение нескольких минут. Они могли видеть падающую со скалы машину.
– И что ты думаешь?
– Краснопольского подставили, но он чудом выскользнул. А стариков убрали намеренно. Они знали, кто лежит на кладбище, и могли не признать в тебе Ксению.
Лилия допила пиво и закурила.
– Осталась еще одна сестра. Регина. Она тоже может меня разоблачить.
– Я посмотрю на нее во время похорон. Если она опасна, то долго не проживет. Гибель Алевтины и Аркадия очень некстати, их смерть совпадает с твоим воскрешением. Важно понять главное. Либо тебя хотят возвести на твой бывший престол, либо желают похоронить во второй раз. В пользу того и другого есть свои аргументы.