– Это твоя подружка-змея подколодная тебе пакость устроила. Я тут решил квартиру свою кооперативную завещать… Вике. Ты как на это смотришь? А что, родни у меня нет. Вы и есть мои родственники! – вдруг предложил Федор Леонидович.
– Давайте не будем об этом. Я даже думать об этом не хочу! Вы будете долго-долго жить! – ответила Вероника.
– Всё равно пропадет… Я уже решил! У тебя будет потом девица с приданым! Квартира будет! А в этой ты свою личную жизнь наладишь!
– Да какая там личная жизнь! – махнула рукой Вероника.
– Опять началось! – всплеснул руками старик. – Пока так будешь отмахиваться, так эта самая жизнь и будет обходить тебя стороной!
– Я сейчас думаю только о Вике…
– Это понятно, но когда она подрастет, ты должна подумать и о себе. Ты, кстати, очень красивая женщина! От меня этот комплимент слышала только жена.
– Я ценю, – улыбнулась Вероника, – но вы же знаете, что про меня говорят? Мать-одиночка. То, что я шлюха, то, что я нагуляла от женатого, то что я – гулящая. Я знаю, как вы затыкаете рот местным бабулькам-сплетницам. Один раз чуть не подрались! Мне все равно, пусть сплетничают, главное, чтобы потом Вику не обижали. Будут дразнить безотцовщиной, нагулянной…
– Мне очень жаль, что я не доживу до того времени, чтобы защитить Вику от нападок в школе! Я бы набил наглые морды всем, кто бы посмел обидеть! – сказал Федор Леонидович. – Поэтому ты и должна подумать о Вике и найти себе мужчину, а ей отца и защитника.
– Мужчины или предлагают мне непристойности, раз я гулящая, или шарахаются от меня, как от чумы. А еще они не хотят брать ответственность за чужого ребенка.
– А ты запомни, что тебе нужен мужчина смелый, любящий и ответственный, а не лишь бы кто.
– Где же его взять-то? – вздохнула Вероника. – У меня и возраст уже… критический. Мои ровесники все женатые, а в это болото я уже не вступлю.
– Ну хоть чему-то научилась!
Вероника определила годовалую Викторию в ясли и вышла на работу. С утра она отвозила дочку в коляске в ясли-сад и бежала в банк. Ребенка забирать надо было в пять часов, а работала она до шести. К пяти часам в ясли шел Федор Леонидович и забирал свою внучку, как он называл Вику, и вез ее домой. Зато все сразу почувствовали, что появился стабильный доход. Купили нужные вещи, холодильник наполнился едой, у Виктории появились новые игрушки.
Вероника решила отблагодарить Федора Леонидовича. Она купила ему новое пальто, ботинки, свитер, брюки, меховую шапку и заставила старика ужинать у нее. Жить им стало легче. Только на работе у Вероники не всё ладилось.
Как-то к Веронике подошла ее начальница с кривой улыбкой на полном лице.
– Здравствуй, молодая мамаша. Как жизнь? Как дела? Бледновато выглядишь. Рано вышла из декрета. Не сидится дома?
– Не язвите, Ольга Романовна, вы прекрасно знаете мою ситуацию. Я одна воспитываю дочь, думаете это легко?
– Хочу тебя предупредить – поблажек не будет.
– Я и не прошу.
Через какое-то время неприятный разговор состоялся у Вероники с начальником Сергеем Ивановичем, с которым она столкнулась в коридоре.
– Привет, недотрога, – сказал он, остановившись. – Как дела? Справляешься?
– Да, спасибо, всё хорошо.
– А то заглянула бы ко мне. Думаю, нам есть о чем поговорить.
– Извините, но у меня мало времени.
– Да брось ты! Чего ломаешься?
– Сергей Иванович, я не понимаю, откуда этот тон? Я дала повод?
– В том-то и дело, что не дала…
– Еще слово, и я могу врезать…
– И потерять работу? Ты знаешь, какая сейчас безработица? Куда ты пойдешь и что с дочкой будешь есть? Может, всё-таки заглянешь на огонек? А я бы тебе обязательно помог…
– Какое-то у вас понятие о помощи странное, Сергей Иванович. Я что, должна телом платить за вашу благосклонность?
– Не наглей, – ответил Сергей Иванович, проводя пальцем по ее щеке. – Материнство пошло тебе на пользу, ты стала еще привлекательнее. Ты кормишь грудью?
– Нет, давно нет, – растерялась Вероника.
– Значит, твоя грудь сохранилась в прекрасном состоянии. Класс! И всё же, Вероничка, я приглашаю тебя на свидание. Жду ответ в течение недели. А потом или увольнение, или… И я предваряю твой возможный вопрос. Да, я совершенно серьезно! Хочешь вылететь на улицу? Подумай о ребенке.
После разговора с начальником Вероника вернулась на рабочее место сама не своя. Фактически ни жива ни мертва. Она понимала, что никогда не уступит наглецу-начальнику, будучи в твердом уме и трезвой памяти, но остаться с ребенком на руках без средств к существованию она тоже не хотела.
Вероника каждый день видела Нину, но реально бывшие подруги даже не здоровались. Это тоже было тяжело, потому что сидели они в одном большом кабинете, разделенном перегородками. Веронике приходилось проходить мимо рабочего места Нины по несколько раз в день. Это было очень неприятно, Вероника старалась даже не смотреть в ее сторону.
Но неожиданно Нина нарушила полосу отчуждения. Она подошла к столу Вероники и спросила:
– Долго будем молчать?
– Что надо? – не очень вежливо ответила Вероника.
– Как дочка?
– Спасибо, всё хорошо.
– Как назвала?
– Победа. Вопреки всем и всему.
Нина опустила глаза.
– Виктория? Красивое имя.
– Спасибо. – Вероника стала перебирать бумаги, словно ища нужный документ. Но Нина не отставала.
– Я знаю, что мне нет прощения. Ну, сделала глупость… прости! Меня ведь тоже можно понять – жить без детей трудно, тем более когда знаешь, что их у тебя никогда не будет. – Нина шмыгнула носом. – Ты ведь не знаешь, Вовка бросил меня… Ушел. Уже женился подлец. Его жена ждет ребенка. Я осталась одна… То, чего боялась, то и случилось. Это мое наказание. В итоге я предала дружбу ради личного счастья и осталась без личного счастья и… без подруги. Не ругай меня, прости, Вероничка! Я и так наказана.
Вероника внимательно выслушала Нину и задумалась.
– Да, дел ты натворила немало. Ведь даже если я тебя прощу сейчас, то ничего не смогу изменить.. Я не смогу больше тебе доверять, а дружба – это полное доверие. Сочувствую тебе.
– Я понимаю. Ничего и не прошу, хоть здороваться будем.
– Это всегда пожалуйста.
– Спасибо, – улыбнулась Вероника.
Прошла неделя. И тут Вероника снова столкнулась с шефом. Тот взял ее за руку.
– Ну что, надумала?
– Простите, Сергей Иванович, но должна сказать вам «нет», – вырвала она свою руку.
– Гляди, тебе жить… – хмыкнул начальник и, не оглядываясь, пошел по коридору.
Вероника несколько дней пыталась забыть о неприятном разговоре, но потом ей в голову пришла одна идея…
Вероника постучала в дверь и вошла в кабинет Ольги Романовны. Та удивленно подняла на нее глаза.
– Слушаю.
– Ольга Романовна, мне нужно с вами поговорить.
Начальница указала рукой на стул. Вероника села. Торопясь и волнуясь, она рассказала Письменной о домогательствах начальника. Ольга Романовна слушала молча, не перебивая. Потом сказала:
– Ну от меня-то ты что хочешь?
– Я, если честно, не знаю, что мне делать. – сказала Вероника. – Если я родила ребенка, а не убила его, сделав аборт, значит, я гулящая и теперь должна спать с каждым желающим? Я не могу потерять работу, у меня маленький ребенок, я мать-одиночка. Меня нельзя уволить. Я подам в суд! Я готова рассказать все жене Сергея Ивановича, если он не отстанет от меня.
Ольга Романовна рассмеялась.
– Наивная… Я не советую тебе это делать. Ты просто не знаешь его жену. Да она сама, если надо, девок под него подкладывает. Это страшный человек! Амбициозная стерва. Ты вылетишь с работы не просто так, а по статье. Он тебе это устроит.
– И что же мне делать? – растерялась Вероника, готовая разрыдаться.
– Не паникуй, это надо обдумать, – внезапно сменила тон Ольга Романовна.
– Спасибо, – вздохнула Вероника.
– Знаешь, что ты красивая? Ну, стройная, глаза, улыбка, волосы, – пояснила начальница, – не то что я…
– Мне говорили, – сухо согласилась Вероника. – Но при чем тут это…
– Ты когда-нибудь имела отношения с Сергеем Ивановичем? Мне нужна правда.
– Нет!
– Почему ты не устроила свою жизнь как положено? – Ольга Романовна словно сверлила Веронику взглядом.
– А кто решил как положено, а как нет? И кто прожил, ни разу не ошибившись? Я влюбилась не в того человека, в женатого, и потратила на него кучу своего женского времени. А когда поняла, что беременна и поддержки от него не будет, сообразила, что для моего возраста это единственный шанс пусть не стать законной супругой, так хоть матерью. Я никогда об этом не пожалела. Сейчас это чудо тянет ко мне ручки, улыбается и называет «мама». И это мое счастье, душа и жизнь. Вы можете обзывать меня как хотите, я люблю свою дочь и не хочу, чтобы ко мне приставали и принуждали к сожительству.
Ольга Романовна задумалась.
– Я могу подумать, как лучше воздействовать на Сергея Ивановича, но мне надо время. Женщина мужчину перехитрит.
– Он торопит.
– Единственно, что могу для тебя сделать, это отправить в командировку. За это время попробую уладить проблему. У меня есть некоторые рычаги давления.
– В командировку? – переспросила Вероника.
– На две недели в Стерлитамак, это Башкирия. Там произошло землетрясение. Все наши региональные отделения послали своих сотрудников. Работы там хватает.
– Стер-ти-мат?
– Стерлитамак, – повторила Ольга Романовна. – У меня заявка на двух человек. Я уже наметила две кандидатуры. Как говорится, Гриша и Миша. Но если такая ситуация… полететь можешь ты. Но твоему ребенку годик…
– Ольга Романовна, за это время вы уладите вопрос?
– Я обещаю.
– Тогда я лечу.
– Ты – решительная женщина, – прищурилась начальница.
– Всегда считала, что я – тряпка.
– Зря так считала. Принять такое решение дорогого стоит. Иди в отдел кадров, затем в кассу. Получи командировочные, потом к моему заму за пакетом документов и заданием, что надо сделать. Билеты не забудь. И, кстати, тебе Гришу или Мишу? – спросила Ольга Романовна. – Хотя что я спрашиваю? Того, что не женат?