– Поглядим, что за тип. – Стендерн немного подумал и натянул под рубашку тонкую стальную кольчугу с хорошо смазанными звеньями. Так, на всякий случай.
– Он ожидает в вашем кабинете, милорд, – в словах вестового против воли прозвучало облегчение. Кажется, он правильно сделал, решившись разбудить хранителя. – Только милорд… вид у него… малость потрепанный, а лошадь, на которой он приехал, сдохла у самых ворот. Загнал.
– Значит, дело и впрямь срочное. Скажи начальнику стражи, чтобы прислал двух ребят покрепче… и вина подать!
Тяжело ступая, хранитель прошел по коридорам. У дверей кабинета уже ожидали два дюжих солдата, вооруженные короткими мечами наголо: начальник стражи, человек опытный, обо всем позаботился сам. Хранитель кивнул, воины отсалютовали мечами. Перед тем как войти, он помедлил, собираясь мыслями, затем решительно толкнул дверь.
Незнакомец был высок и худощав. В кабинете горело всего несколько свечей, и Стендерн не сразу понял, что перед ним магиер. Одежда его была изодрана и покрыта грязью, черные волосы спутаны и запачканы кровью, но лицо хранило выражение достоинства, а за поясом переливался драгоценными камнями магический жезл. Наметанный глаз старого воина сразу выделил рукояти двух мечей, обычного стального, выглядывающего из-под плаща, и серебрянного в ножнах за спиной.
Магиер шагнул навстречу, протягивая перстень с голубоватым прозрачным камнем – знак лендлорда. Отсвет пламени упал на его лицо, и хранитель увидел след сильного удара.
– На представления нет времени, милорд, – сказал магиер хриплым голосом. – Скажите, узнаете ли вы этот перстень и понимаете ли его значение?
Услышав ритуальную фразу, Стендерн только кивнул. Он ожидал чего-то подобного.
– Отлично. Прочтите, милорд. – Магиер достал из-под плаща небольшой свиток, запечатанный алым воском.
Николар Стендерн сломал печать и пробежал текст глазами. Брови его поднялись, но истинность написанного не подлежала сомнению. На свитки такого рода лендлорд накладывал заклятия лично, в случайных руках пергамент просто обращался в пепел. Положив послание на стол, Стендерн повернулся к магиеру. Гостя пошатывало от усталости и ран, но взгляд его оставался тверд.
– Чего ты хочешь, магиер?
– Властью, данной мне лендлордом, я собираюсь сделать мир чище. Сколько в форте солдат?
– Около двух сотен, и столько же ополченцев из мастеровых. Форт Риг – один из самых больших в Пограничье… – Николар Стендерн запнулся. – Но… я не смогу дать всех. Мой первый долг – защищать Риг.
– Достаточно будет сотни конных и несколько офицеров. Выступать придется немедленно. Вы слышали о вольном торговце Деле Гремене?
Стендерн поморщился.
– Конечно. Возрождение Чаплтека. Вольный торговец? Скорее удачливый мошенник. Он и его наемники сильно смахивают на бандитов, но, насколько я понимаю, у лендлорда не было выбора.
– И все же не стоило отдавать ему Чаплтек. Теперь Дел Гремен показал истинное лицо, и я остановлю его.
Через полчаса старшие офицеры форта, собранные на срочный совет, молча слушали рассказ магиера. А еще через несколько часов сто двадцать солдат на самых быстрых лошадях уже мчались в долину Чаплтек. Вместе с офицерами во главе отряда ехал магиер, закутанный в черный плащ. В глазах его горела смерть.
Глава 19
Тролль зарычал и оскалил клыки. Чешуйчатое тело подобралось для прыжка, и Одиночка изо всех сил вжался в каменную кладку. Тролль прыгнул, выставив перед собой скрюченные когтистые лапы. Одиночка взмахнул секирой, одновременно стараясь увернуться от страшных клыков. Зубы монстра клацнули в двух ладонях от лица. Одиночку прошиб холодный пот. Он едва не попался. Длина цепи, продетой в ошейник тролля, была рассчитана так, чтобы он не доставал до стены всего лишь один-два шага, а лапами и вовсе мог скрести по кладке. Стоило Одиночке немного зазеваться, и тролль пустил бы когти в ход. Тролль снова ощерился, но Одиночка угрожающе поднял секиру, и монстр отступил.
Наемника, наблюдающего сверху, это совсем не устраивало, он лениво потыкал тварь копьем.
– Давай, зверюга, сожри этого выродка! Когда подрастешь, на халяву кормить не будут!
Одиночка в который уже раз тоскливо огляделся. Никакой возможности бежать. Круглый каменный мешок шириной в три десятка шагов сверху накрыт железной решеткой. Чадят смоляные факелы, где-то капает вода. И до решетки не дотянуться, высота в два человечьих роста. Напротив вход в тоннель, через который приводят троллей, справа еще один, тупик, где запирают его самого. И там тоже решетки.
Уколы копья разозлили тролля, он взвыл и заметался. Особь была совсем молодая, но крупная, цепь жалобно звякала. В бессильной ярости тролль опять повернулся к Одиночке.
Тварь была прикована к каменному столбу в центре. Первое время Одиночка пытался перебегать по площадке, но теперь уже знал: это бесполезно. Площадка абсолютно круглая, только в этом месте тролль не дотягивается до стены чуть больше.
– Давай, давай, животина, нападай! – радостно заорал щербатый наемник. – Посмотри, твой кусок мяса еще шевелится! Только постарайся малость и сможешь хорошо закусить!
Одиночка сквозь зубы выругался. Он давно поклялся себе, что, если выберется, первым прикончит щербатого. Тварь прыгала снова и снова, каждый раз заставляя Одиночку вжиматься в стену. Из болтовни стражников он знал, что так у троллей вырабатывают особую ненависть к вооруженным людям. Его использовали как вкусную приманку, живца, который должен вызывать у троллей страсть к убийству. Травля продолжалась уже третий день, и каждый раз уворачиваться становилось все труднее: каждое утро наемники удлиняли цепь на два звена. Такую изощренную пытку могли придумать только мариозе. Везде и всегда приговоренный к смерти знал, что его ждет, но здесь смерть была рядом, осязаемая и ужасная. Каждую секунду приходилось отдавать все силы, чтобы прожить хотя бы еще немного. Такую казнь мариозе лицемерно называли милосердной: только от самого обреченного зависело, сколько песчинок жизни осталось в его часах. Прежде чем умереть, многие сходили с ума.
Одиночка совсем потерял счет времени, когда наемник наверху отставил копье к стене.
– Все, хватит на сегодня. Зверюшкам пора спать! Эй, ты, грязнорожий, сейчас я открою твою клетку, так что пошевеливайся!
Решетки загрохотали, поднимаясь, Одиночка медленно поплелся вдоль стены. В первый день он пытался сопротивляться, но его жестоко избили древками копий. Теперь он предпочитал выжидать своего часа. Ему было плевать, что думают о его покорности наемники, сам Одиночка знал точно: он не сломается и в подходящий момент свернет щербатому шею. А пока оставалось только ждать. Каменный мешок был так надежен, что ему даже вернули секиру, чтобы троллям «было веселее».
Решетка за спиной опустилась. Каморка была невелика, всего восемь шагов в длину и пять в ширину. Вместо потолка – все та же решетка. Поначалу стражники развлекались тем, что выливали ему на голову помои и нечистоты, но он не реагировал, и стражникам эта забава быстро надоела. Опустившись на гнилую солому, Одиночка безучастно наблюдал, как тролля готовят к возвращению в зверинец. С помощью хитроумной системы блоков цепи укоротили, и тролль оказался неподвижно растянутым на полу. Затем сверху ловко накинули стальную сеть, зафиксировали зверюгу в особых колодках и поволокли прочь. Сверху за возней наблюдал мариозе, из телохранителей. Теперь Одиночка знал это точно. Их предводитель приходил всего раз, посмотреть, как идет «дрессировка». С Одиночкой он не заговорил.
Наверху послышались шаги. Одиночка отодвинулся в угол, полагая, что принесли ужин. Стражники не церемонились, выплескивали баланду прямо на солому. Одиночка, к их разочарованию, не брезговал и этим, то выбирая из растекающейся по полу жижи кусочки гнилых овощей, подтухшего мяса, то собирая вонючее месиво пригоршнями. Чтобы мстить, ему требовались силы, и голодать он не собирался.
Над решеткой показалось лицо стражника, но вместо миски с баландой в его руках был обнаженный меч. Стражник весело оскалился.
– Сегодня ты остался без ужина, недоносок! Тебя хочет видеть мариозе. И то сказать, ты и так слишком много жрешь!
Щелкнув запором, стражник откинул часть решетки и сбросил вниз веревочную лестницу.
– Поднимайся. И смотри, без шуток! Дернешься – зарублю!
Неторопливо встав, Одиночка потянулся. Пока он лез, наверху показалось еще несколько наемников. Мечи наготове, лица напряжены. Тот, что кидал лестницу, торопливо связал ему запястья. Одиночка ухмыльнулся. Наемники так и не опустили оружия. После схватки во дворе форта его боялись даже измотанного, избитого, со связанными руками.
Его поволокли наверх. Одиночка угрюмо озирался. В каменный мешок он попал без сознания и только теперь начал понимать, как глубоко под землей провел эти дни. Поднявшись по кажущейся бесконечной винтовой лестнице, они миновали ярусы старых подвалов форта. Нанятые Гременом строители не только возвели новые стены, но и построили тайные подземелья. Зверинец и дрессировочная арена были спрятаны под главной башней, намного ниже крепостных подземелий. Одиночка мысленно прикинул размеры зверинца и срок, за который он был построен. Наверняка не обошлось без магических штучек мариозе. Одиночка уже не сомневался, что в форте заправляют чернокожие островитяне, а Дел Гремен всего лишь игрушка в их руках, слепой исполнитель чужой воли. Впрочем, это не уменьшало желания Одиночки разорвать торгаша на куски.
Камень ступеней стал суше, воздух потеплел. Стражник открыл окованную железом дверь и грубо втолкнул Одиночку внутрь. Двое наемников, нехорошо улыбаясь, торопливо прижали его к жесткому подобию каменного трона. Руки связали кожаным ремнем за спинкой. Пользуясь короткой передышкой, Одиночка осмотрелся.
Комната была небольшая, без окон, но ярко освещенная масляными светильниками. Сквозь закрытую дверь доносилось завывание троллей и запах нечистот. Зверинец вроде остался под землей… кто же там воет? В углу стоял железный стол с аккуратно разложенными инструментами, от одного вида которых по коже пленника пробежал холодок. Среди инструментов лежало несколько книг в темных от времени переплетах. На полу Одиночка заметил ложбинки кровостоков и бурые пятна. Один из наемников издевательски усмехнулся: