— Вот что я тебе скажу, — решился Айво, задумчиво глядя на стену. — Пока я бродил по Подземному миру, то словно вернулся снова в те далекие дни, когда учился жить один, без семьи. Я потому и отстал от вас тогда… И знаешь, мне показалось, что с Соло случилось что-то вроде того, что и со мной. За исключением того, что я не таскаю с собой повсюду живое зло. Ты заметила, что он никогда не смеется… Я научился улыбаться только через тридцать лет, а он, видимо, по каким-то своим причинам просто не хочет этому учиться… Может быть, еще просто не пришло его время. И это вовсе не значит, что мы ему безразличны… Ты как-то сказала, что он иногда хочет убить нас. Мне тоже так кажется, поэтому, я думаю, он и удирает от нас все время. И знаешь, мне тоже было нелегко начать путешествовать с вами… Одному гораздо проще: отвечаешь только за себя и… Не приходиться терять своих друзей и опасаться за их жизни. Я смог перешагнуть через эту боязнь, а Соло не может. Я больше не боюсь привязываться к друзьям, а он боится… Но я начал бояться трясины одиночества, а он, видимо, привык к ней. И вот это страшно… Он может окончательно заблудиться в лабиринте собственного одиночества, если ему не помочь.
— Когда ты научился так разбираться в людях? — Лира была поражена до глубины души.
— Когда я досконально разобрался в себе и начал изучать окружающий мир, то понял, что у большинства существ такие же проблемы, как и у меня, — охотно разъяснил ей оборотень. — Со временем я просто научился подмечать некоторые невзрачные, на первый взгляд, мелочи, анализировать их и делать соответствующие выводы.
Эльфийка так глубоко задумалась над его словами, что незаметно для самой себя принялась механически жевать бутерброд, который ей ловко подсунул приятель, правда, при этом абсолютно не обращая внимания на вкус хлеба.
— Тебя что, каждый раз перед смертью тянет на философию? — наконец спросила Лира, чуть не подавившись недожеванным куском и начиная активно прокашливаться.
— Всякое бывает, — он пожал плечами, лениво развалившись на шуршащих водорослях.
— Ты думаешь, что Соло придет сюда за нами? — нерешительно спросила она.
— Ему кажется, что он заморозил свою душу, — Айво в упор посмотрел на Лиру, — но, по-моему, кое-кому удалось туда просочиться…
— Ты на что намекаешь? — эльфийка уставилась на него с искренним изумлением и подозрением.
— Святая наивность! Ты и правда, ничего не понимаешь?
— А что я должна понимать? — девушка посмотрела на него в полной растерянности.
— Ладно, всему свое время, — вздохнул оборотень, — ложись спать, чудо, у нас сегодня был тяжелый день.
Лира растянулась рядом, положив голову ему на плечо. Ненадолго в комнате наступила тишина.
— Айво?
— Мм?
— Чем мы можем помочь Соло?
— Человеку ничем нельзя помочь, пока он сам этого не захочет, — вздохнул он. — Подождем…
— Чего?
— Утра. Я тебя умоляю, чудо, давай спать!
Она проснулась сама и первое, что ей бросилось в глаза, было абсолютно спокойное и безмятежное лицо приятеля, который с отрешенным видом бродил по комнате. Как тигр в тесной клетке, который предчувствовал приближение обеда.
— Проснулась? — оборотень тепло улыбнулся. — Как раз вовремя!
Лира собрала свой рюкзачок и, что-то вспомнив, спросила:
— Как самочувствие?
— Потрясающе, — признался Айво, — наверно, ты все-таки немного волшебница.
— В травах тоже заключена магия, — просто сказала эльфийка, — надо только уметь ее видеть и использовать.
— Есть хочешь? — спросил оборотень.
— Нет! — с отвращением ответила Лира. — Только не это!
Примерно полчаса прошло в тоскливом молчании и нервных хождениях по тесной комнатке. А потом заскрипела двери и акулы, скрутив пленникам руки, вывели их из дворца. На улице всех поджидал знакомый белый кит, который поделился с ребятами сочувственным и понимающим взглядом и поспешно отвернулся. Приятелей посадили на кита, окружив плотным кольцом охраны, и они поехали к океану.
Айво, заметив, что Лира совсем расклеилась и была готова разреветься, ободряюще толкнул ее локтем:
— Не кисни, чудо, слышишь? Не смей!
— Да, но…
— Меня тоже не раз хотели казнить, а я все еще живу, как видишь! И в ближайшие лет так триста подыхать не собираюсь. Тем более, таким способом и от рук всяких сумасшедших.
— А как ты выбирался? — безо всякого интереса спросила девушка, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Первое время просто ждал, пока останусь один, превращался кого-нибудь и удирал, — отозвался он, — а потом постепенно вошел во вкус и устраивал своим «палачам» небольшое шоу. Вот последний раз я напоролся в Пустынном мире на племя ящериц-воителей, у главаря которых я однажды стянул… Ну, не важно, что. Важно, что из-за этого он был страшно зол на меня и грозился сжечь на костре. Так вот, сцапали они меня, пока я мирно спал, и потащили к себе в логово. Тамошний вождь был на седьмом небе от счастья и через каждые полчаса приходил в камеру и размышлял, каким бы способом меня убить.
— А почему ты не удрал сразу? — с любопытством спросил Фэйт. — Ведь была же возможность.
— Есть сильно хотелось, а в этом Пустынном мире легче умереть от голода, чем найти приличную жратву. Я и решил у них поесть, выспаться и по домам. Так вот, мы с вождем поговорили по душам и сошлись на том, что меня надо сжечь. Утром они меня накормили, привязали к столбу и подожгли. Как только огонь разгорелся, я превратился в птицу и полетел. А эти суеверные идиоты тут же решили, что я какой-нибудь бог, начали возносить мне молитвы и просить прощения, — Айво насмешливо фыркнул. — Когда я был там последний раз, то обнаружил храм самому себе с едой и всеми прочими удобствами.
— Забавно, — заметил дух огня.
— Угу, — рассеянно кивнула Лира, которая становилась все мрачнее и мрачнее по мере их приближения к морскому берегу: мучительные и страшные предчувствия не давали ей спать всю ночь, и сейчас не оставляли в покое.
Айво же наоборот: становился все спокойнее.
— А сейчас ты не можешь превратиться в кого-нибудь? — с надеждой спросил Фэйт.
Вместо ответа оборотень выразительно показал на свои руки: они были связаны небезызвестным невзрачным серым поясом, а так как огненный дух уже знал о здешних злоключениях приятелей, он немедленно угрюмо замолчал, тяжело вздохнув.
Они подъехали к океану, и акулы столкнули пленников на песок. Девушка окинула взглядом местность, сразу же узнав ее: отсюда начались их с Соло приключения. И здесь их уже поджидала королева, сидящая на изящном троне, который имел вид раскрытой раковины, наполненной большими черными жемчужинами.
Ребят подвели к трону и поставили на колени. Королева, протянув руку по направлению к ним и закрыв глаза, начала декламировать нараспев какую-то молитву.
— Ты понимаешь, что она говорит? — тихо спросил оборотень, толкнув Лиру локтем.
Эльфийка побледнела, как мел, и тихо пробормотала:
— Она собирается принести нас в жертву какому-то морскому чудищу!
— Даже так? — хмыкнул Айво. — Это еще интереснее, чем я думал! Надо же, в жертву принести!
— Ты что, совсем не боишься? — растерялась девушка. — Оно же нас сожрет с потрохами и не поморщится!
— Какой ужас! — спокойно прокомментировал оборотень.
Приятелей привязали друг к другу спина к спине, и, подтащив к океану, опустили по шею в воду. И, для профилактики, прикрутили все теми же вонючими водорослями к воткнутому столбу.
— Ты не находишь, что нам пришла пора прощаться? — заикаясь, пролепетала Лира.
— Не нахожу, — спокойно ответил Айво, — хотя если хочешь исповедаться в своих грехах, с удовольствием послушаю. Судя по всему, их должно быть много, и они такие же забавные, как и ты.
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — с подозрением переспросила эльфийка, отплевываясь от соленой морской волны, заливающей лицо. — Фэйт, а ты что молчишь, как будто воды в рот набрал?
Снизу раздалось негромкое бульканье, на гладкой водной поверхности появились большие пузыри, легкий пар и снова бульканье. А потом уже больше никакие посторонние звуки не нарушали мирной песни морских бирюзовых волн.
Прошло примерно полчаса. Лира фыркала и громко чихала, выплевывая соленую воду, попадавшую в рот и нос, и похожие звуки доносились со стороны оборотня. От огненного духа же по-прежнему не было никаких вестей, и все так же сидела на берегу королева, окруженная преданными и вооруженными до зубов акулами.
— И что дальше? — не выдержала в конец измучившаяся Лира. — Нас будут есть, или как? Мне до чертиков надоело тут сидеть! Меня достала эта вода, у меня все от нее чешется! Я хочу кушать, наконец!
— Так кто тебе не давал завтракать утром, когда была возможность? — невозмутимо спросил Айво, по непонятным причинам сохраняющий олимпийское спокойствие.
— В отличие от некоторых, меня собственная жизнь волнует больше, чем желания желудка! — отрезала она.
— Вот и мучайся теперь! — оборотень слегка передернул плечами. — А желания желудка, к слову, могут сохранить жизнь. Я тебе потом расскажу одну историю на эту тему.
— Слушай, я что-то никак не могу понять, — эльфийка старательно попыталась обернуться и смерить приятеля взглядом, полным сомнений и подозрений, — почему ты ни о чем не волнуешься? А ну, признавайся! Ты что-то знаешь?
— Ну-у-у, видишь ли… — нерешительно протянул Айво и замялся, смущенно пробормотав после небольшой паузы: — понимаешь… Как бы… В общем, это не важно…
— Колись, я сказала! — скомандовала Лира.
— Не сочти меня суеверным, — наконец негромко сказал он, — но я с детства верю в то, что сны, которые видишь накануне смертельной опасности, вещие…
— Ну-ка, ну-ка! — оживилась девушка. — И что ты увидел во сне? Что-то хорошее, да?
— Не буду говорить, а то не сбудется, — нашелся Айво.
— Нет, скажи! — продолжала настаивать на своем эльфийка. — Это же и меня касается!
— Если ты соизволишь подождать еще минут десять-пятнадцать, то мне и говорить ничего не надо будет. Сама все увидишь. Если сны, все же, не соврут… Кто их знает…