— Прелестное видение! — Кари посмотрела на них с умилением и, понизив голос, спросила: — Слушай, она и правда в душе такой ребенок или просто хорошо притворяется?
— Кто притворяется? — шепотом удивился Айво. — Это чудо-то? Да она даже врать прилично не умеет, не то, что хорошо притворятся! Она у нас простая, как три копейки!
— Неправда! Врать она умеет! — встрял Фэйт.
— А ты за ней наблюдал, когда она начинает сочинять на ходу? — насмешливо хмыкнул оборотень, ласково проводя рукой по светлым взъерошенным волосам спящей Лиры. — Видел, как у нее уши сразу краснеют? Нет, врать, выдумывать, притворяться — это не ее стиль.
— Где вы ее такую нашли? — с улыбкой спросила она.
— Соло выцепил на лесной Границе в Поднебесье, — пояснил Айво, — у чуда Маги дедушку сюда забрали, а он как раз проходил мимо. Ну, старик и попросил его присмотреть за внучкой. Тот, по доброте душевной и согласился. Не знал, бедняга, с кем связывается… Но я рад, что все так вышло.
— То-то я думаю, кого она мне так напоминает, — вспомнила Кари, внимательно всматриваясь в безмятежное личико спящей эльфийки, — я же встречалась с ее дедушкой! Он очень сильный Маг, надо сказать, и наделен даром видеть во сне будущее.
— Правда?
— Честно! Я вот думаю, что и у Лиры должны быть подобные способности. У эльфов, вроде, вся сила по наследству передается.
Неторопливый разговор оборотня и вампира плавно перетек на магию, ее свойства и последствия. Похоже, они уже забыли и о взаимной неприязни, и о некоторых разногласиях. Да что там, похоже, в этот момент они забыли вообще обо всем, и были целиком и полностью поглощены интересным разговором и друг другом.
…Она, спотыкаясь, быстро бежала по извилистой лесной дорожке. Ноги гудели, болели и почти не слушались, но она знала, что останавливаться нельзя, потому что позади — Смерть. Скользкий корень незаметно выбрался на тропу, подвернувшись под ногу. Она запнулась и неловко упала, с трудом сдержав стон боли. Тряхнув головой и пытаясь разогнать кровавый туман, застилающий глаза, она посмотрела перед собой и… Нет, этого не может быть! Перед ней лежал без движения друг, об которого она и запнулась. Друг, из живота которого торчал окровавленный меч. И этот меч был очень знакомым и каким-то… живым. Он весь светился изнутри, излучая злую энергию, как печально знакомый генератор черной магии, и жадно впитывал в себя жизнь ее друга.
…Над ними склонилась черная тень. Она подняла голову, вздрогнув от страха: ее догнали, это была Смерть. Знакомый, но странно размытый и расплывчатый, силуэт мрачный Смерти взялся за пылающую рукоять меча, и тело друга вспыхнуло всеми оттенками синего, яростно сопротивляясь и не желая отдавать прожорливой черной тени свою жизнь. И тогда тень откинула капюшон, взглянув на нее глазами, черными и пустыми, как два бездонных омута. Глазами, которые еще вчера смеялись и искрились радостью… Не дождешься, черный мерзавец! Я не отдам тебе двух своих самых лучших друзей! Она, пошатываясь, встала на ноги и начала быстро читать заклинание на каком-то древнем певучем языке. Из медальона на ее груди вырвался сноп света, ударив в черную тень и, сорвав с нее плащ… В порыве бессильной злобы, тень громко взвыла, растворившись в бездонном мраке родных глаз…
…Страшная тягостная и мучительная боль… Откуда она? Где-то глубоко внутри, там, где бьется сердце… Странно, но это не мое сердце! Мое всегда горячее. И душа не моя… Моя всегда поет, смеется… А эти… Ледяное сердце, ледяная душа… Ледяные от темных волн беспросветного одиночества… Ледяные по собственной инициативе…
…Как же холодно! Это черная тень во всем виновата! А вот и она: стоит и злобно ухмыляется, наступив на его сердце, которое рвется ко мне, которое хочет согреться и жить…Мы вместе с ним блуждаем по общим лабиринтам одиночества целое столетие, но никак не можем встретимся, хотя наши пути уже давно пересеклись… Нет, только теперь я поняла, что это мое сердце и моя душа. Моя и чужая… И я никому их не отдам! Никому! Потому что не смогу без них жить. Отвоюю, отогрею, оживлю. И не отдам! Верни мне мое сердце, черный мерзавец!.. Я не отдам тебе своих друзей, проклятый черный колдун!..
— Чудо!!! Чудо, что случилось? — испуганно вопил над ухом знакомый приятный голос, вырывая ее из холодных лап тягостного липкого кошмара. — Немедленно открой глаза, солнышко! Мы здесь, с тобой, слышишь?! Чудо, проснись, я тебя умоляю! Если ты немедленно не откроешь глаза, я с тобой сам не знаю, что сделаю! Чудо!
Лира с трудом открыла глаза, из которых солеными ручьями стекали обильные слезы, и, увидев встревоженного Айво, обняла его за шею, мелко дрожа.
— Холод… — пробормотала она, уткнувшись носом в сильное плечо друга, — какой холод… Мне страшно!
— Тише, сестренка, все хорошо, — оборотень осторожно закутал ее в одеяло, успокаивающе пригладив взъерошенные светлые волосы, — ничего бойся. Мы никому не дадим тебя в обиду! Что случилось, солнце? Что такое страшное тебе приснилось?
— Подожди, ей надо успокоиться, — перебила его Кари, подсаживаясь к насмерть перепуганной девушке, — выпей чаю, согрейся и ничего не бойся. Мы никому не позволим тебя обидеть!
Лира, сжавшись в комок под одеялом и часто вздрагивая, с трудом ополовинила кружку.
— Все в порядке? — друг наклонил голову, заглянул в ее глаза, и вздрогнул: — Боги, что они с тобой сделали?!
Кари подсела ближе, тоже заглянув в бледное заостренное личико эльфийки… И отчаянно испугалась. Испугалась того, что увидела в ее всегда живых, выразительных и веселых глазах.
— Что тебе приснилось? — мягко спросила она, стараясь не выдать голосом своего испуга и удивления.
— Это был не сон, — Лира снова вздрогнула, — это было что-то вроде видения. Как с картами Магов.
— И что ты там увидела?
Девушка посмотрела в никуда, помолчала, а потом перевела на ребят свой сильно повзрослевший взгляд с едва заметным отпечатком чужой боли и чужого одиночества.
— Я бежала по лесной дороге, а за мной по пятам гналась смерть, — начала тихо рассказывать она, — мне было очень страшно, но я не могла остановиться. А потом я споткнулась об…
— Обо что? — осторожно спросил Айво.
— О тебя, — шепотом ответила она, — ты лежал весь в крови и у тебя из живота торчал меч… Вот.
— Нда… приятная перспектива, — проворчал оборотень, на всякий случай прикасаясь к названному месту. Словно проверял, нет ли там еще, случайно, этого самого меча.
— А потом подошло оно, — тихо продолжила Лира свой рассказ, снова задрожав и плотнее закутываясь в одеяло, — схватило меч и начало с его помощью забирать из тебя жизнь… Помню, меч еще извивался и вертелся, как живой.
— Не понял! — удивился Айво, успокаивающе обняв ее за дрожащие плечи. — Как это так, забирал мою жизнь? С чего ты взяла?
— А меч сильно светился, пока торчал из тебя, — наивно пояснила эльфийка, — а когда оно взялось за рукоять, так же начал светиться и ты. Таким сочным синим светом, который плавно перетекал в руку тени. Как будто он забирал твою жизнь.
— А ты что?
— А что я? Испугалась сильно, а тут оно обернулось, сняло капюшон и уставилось на меня так, словно собиралось забрать душу… И глаза у него резали побольнее меча…
— И кто там был? — затаив дыхание, спросила Кари. — Кто был этой кровавой тенью?
— Соло, — глухим голосом ответила Лира, — то есть, одновременно и он, и не он. Весь расплывчатый, размытый какой-то, только глубоко в глазах его боль, а остальное — не он… Я, когда поняла, что оно собирается забрать вас обоих, разозлилась сильно, даже бояться перестала и начала читать какое-то заклинание, чтобы отогнать тень.
Она ненадолго замолчала, снова сильно побледнев и похолодев, словно теперь на яву переживая недавний приснившийся кошмар. Молчали и ребята, переваривая услышанное. В дверь резво рванулась песчаная буря, отвлекая их от тяжелых раздумий.
— А дальше что? — негромко спросил Айво. — Что ты там кричала про холод?
— Дальше… Дальше я не очень хорошо помню, если честно. Я, вроде как, в чью-то душу залезла, а там такой безумный холод… А сердце работает как морозильная установка и по собственному желанию вырабатывает этот холод… И эта черная тень там была, — вспоминала эльфийка, — стояла рядом с сердцем и ухмылялось совсем как…
— Как что?
— Как тот жуткий черный медальон, — хриплым шепотом пояснила Лира, — который Соло с собой все время таскает и не может снять… Как тогда, когда он попытался убить нас с Фэйтом, возле замка призрака… Я тебе рассказывала.
— Это все? — тихо спросила Кари, вдруг сильно побледнев. — А что ты там кричала про черного колдуна?
— А что я там кричала про черного колдуна? — искренне удивилась эльфийка. — Не помню! Я помню еще, что оно хотело забрать ребят, а я была против, вот. Вроде все.
— Пошли, — девушка-вампир встала, поманив за собой Айво, — поговорить надо.
— У вас что, уже секреты от меня завелись? — немедленно обиделась Лира, почти придя в себя после затяжного кошмара. — И… Я не хочу оставаться одна! Мне страшно!
— Тебе на сегодня хватит потрясений, — решительно сказала Кари, — я кое-что поняла, но и ты в глубине души тоже это знаешь. Подумай, пока мы поговорим.
— И не бойся, — встрял Фэйт, — у меня тут все заклинаниями обложено, так что я никаким теням или колдунам не позволю приблизиться к тебе! Отдыхай, я присмотрю за твоими снами.
— Действительно, отдыхай, чудо, — мягко сказал оборотень, вставая, — мы тебе завтра все расскажем, обещаю.
Лира вскинула на него глаза, потом с тревогой посмотрела по сторонам и тихо спросила:
— А где Соло?
Кари и Айво резко обернулись, но кроме них в пещере больше никого не было. Они обошли все темные закоулки, проверили прочно запертую дверь, за которой все еще бушевала свирепая песчаная буря — и ничего не нашли. Точнее, никого. Соло как будто испарился, не оставив после себя никаких следов.
— Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю! — оборотень снова сел у костра, обхватив голову. — Как он мог так просто исчезнуть?! А главное — куда?! И зачем?!