Нину волновало еще кое-что:
– А курицу ты уговорил не бояться смерти?
– Считай, что так. Животные в момент заклания не испытывают волнения и страха. Душа, избранная для жертвы, покидает тело до момента физического убийства, поэтому животные не вырываются и спокойно ждут своей участи. Не переживай, судьба этой курицы куда лучше, чем у ее подруг в курятнике. Она была самой достойной. И приняла красивый финал.
– Вот как, – со смесью удивления и невольного пиетета проговорила Нина.
– Да. Она просила Эрлик-хана оставить в покое Андрея. Этот грозный властелин преисподней если обращает внимание на кого-то, то у человека возникают огромные проблемы. Он теряет работу, любовь отворачивается от него, здоровье уходит. Все получается не так, как хочется. Это беда, Нина. Поэтому Эрлика нужно задобрить, накормить жертвенным животным. Успокоить. И это способен сделать лишь сильный шаман.
– Значит, ты – сильный шаман? – скорее сформулировала для себя, чем спросила Нина.
– Да, я сильный, – без всяких эмоций, односложно ответил Алексей.
Они помолчали. Нина раздумывала над событиями прошедших дней. Подумать только. Всего два дня! А как будто прошла целая жизнь, неведомая раньше, непредсказуемая, опасная, но такая невероятная – настоящая! И этот человек, что находился так близко последние часы, вошел в ее судьбу, как бы ни повернулись дальнейшие события. Никогда, никогда не встречала она подобных мужчин… Никогда.
Рука Алексея накрыла ее руку. Она все поняла в этот миг. Чувство было названо. Значит, ей не показалось…
– Нина, – произнес чемпион низким голосом, – вы простите меня за все это когда-нибудь?
«Ни за что!» – подумала она и улыбнулась.
– За то, что я превратилась в вечную беженку? За то, что разбились мои иллюзии об академической медицине? За то, что мне пришлось совершать безумные поступки?..
– Какие это?
– Какие? Прыжок с крыши одной девятиэтажки на другую считается?
– Ох, – пришла очередь изумиться Алексею, – да вы просто Джеймс Бонд в юбке!
– Бонд, – подтвердила она, – только без его шпионских гаджетов… Простила уже, конечно. Куда мне деваться…
Они ехали к Москве.
Нина перестала раздумывать и анализировать, отдалась влекущему ее потоку. И в сердце почему-то поселилась странная радость. Как будто у нее в руках оказался ключ от некоей двери, закрепощавшей ее собственное сознание, и она наконец вырвалась из подвала на свет божий. Конечно, влюбленность настигала ее и раньше, причем куда чаще, чем предполагали окружающие и даже самые близкие. Но сейчас все было иначе: как в самой ранней юности, когда веришь всему безоговорочно, купаясь в чистом, ничем не замутненном потоке любви, которая рождается в тебе и преобразует мир вокруг.
Нина отвернулась к окну. На губах ее играла улыбка. Она знала, что Алексей чувствовал то же самое. Откуда она это знала? Неизвестно. И какая разница?
Катастрофа, в которую женщина была погружена всем существом еще несколько часов назад, неожиданно отступила, будто туман развеялся. Казалось, все проблемы разрешимы. Нужно лишь верить. Нина, ощущая, как катится ее кровь в тысяче рек кровеносной системы, испытывала растущее чувство какой-то странной эйфории. Это было похоже на полет из тех, что иногда она совершала во сне – полет без каких-либо приспособлений…
– Я о тебе ничего не знаю. – Она посмотрела на него и убедилась в правильности своих предчувствий: да, он улыбался, совсем как она.
– Зачем тебе? Ты уже знаешь достаточно… А остальное – расскажу потом, тут никаких тайн.
– А ты правда чемпион мира? Извини, я ведь за спортивными новостями не слежу…
– Было дело. Я из спорта ушел.
Она опять улыбнулась. Нет, нужно сделать строгое лицо, а то подумает о ней бог знает что!
– И правильно, борьба – это, наверное, очень опасно? Вывихи. Переломы… У мужчин тяжелая жизнь.
Алексей взглянул на нее. Глаза его смеялись.
– Ты не расслабляйся пока, пожалуйста. Я тебя все-таки отвезу к своим знакомым, а? Там переждешь, пока все закончится…
Она мотнула головой. Да что же это такое? Состояние – как будто она находилась подшофе. Встряхнуться… И Нина блаженно потянулась всем телом.
– Нет. Я поеду с тобой. Никаких знакомых. И вообще…
Алексей наблюдал за ней краем глаза.
– Что – вообще?
– Вообще… Хватит уже командовать мной и единолично распоряжаться. Я сама. В том смысле, что я могу сама решить. Нарешался ты уже. Вот что получилось… Мужчин вообще нельзя до власти допускать. Они легкомысленные…
У Нины стал заплетаться язык, мысли скакали друг за дружкой, как блошки, ее потянуло в сон. Но она пыталась сопротивляться этой внезапной вялости, как могла.
– Леш, что-то странное со мной… Я как будто улетаю…
Алексей, одной рукой придерживая руль, достал с заднего сиденья покрывало и накинул на Нину. Она положила одну руку под голову, закрыла глаза.
– Все нормально. Реакция пошла. Все будет хорошо…
Прошло пять минут. Нина произнесла с закрытыми глазами:
– Все-таки не пойму, как мы найдем Андрея? Ты знаешь, куда ехать? Адрес? Где он?
– Не волнуйся. Нина, Нина… Что же мне с тобой делать? – Последняя фраза вырвалась у него невольно…
На ум ему пришла какая-то мысль. Лицо стало серьезным. Он отрицательно покачал головой… Нет, так ничего не получится…
А вдруг?..
Нужно просто ехать. Дух сам приведет куда следует.
Глава 13
Телефон Бессонова зазвонил.
На панели не высветился номер. Генерал судорожно сглотнул комок в горле. Вот уже несколько часов он ждал момента расплаты. Разбираться никто не будет, ему конец. Все против него. Слишком крупная игра…
Он поднес трубку к уху.
– Господин генерал? – поинтересовался звонивший, речь выдавала легкий акцент иностранца. – Я хочу предложить вам сделку.
– Сделку? – сухо переспросил Бессонов.
Что это еще?!
– Именно. Я знаю, в каком затруднительном положении вы оказались.
Генерал помолчал. Голос был ему незнаком. И этот звонок мог значить все, что угодно.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Бросьте валять дурака. Спускайтесь к машине. Я буду ждать.
– Где?
– Езжайте по левой стороне улицы. Я дам о себе знать. Только никаких посторонних. Это в ваших интересах.
– Ладно. Выезжаю.
Бессонов зарядил пистолет, сунул его за пояс под пиджак, вышел из кабинета и прошел быстрым шагом через приемную.
– Меня нет, – сказал секретарше.
На улице огляделся. Ничего подозрительного. Прошел на служебную стоянку. Дежурный встал по стойке «смирно», проводил генерала глазами. Впервые он видел, чтобы тот сам садился за руль.
– Вольно, – дал команду Бессонов и открыл дверцу машины.
Он выехал на Большую Лубянку. Двигался в потоке, держась второй линии. Периодически нервно посматривал в зеркало заднего вида. И наконец поймал: за ним неотступно следовал автомобиль цвета «мокрый асфальт». Бессонов доехал до Сретенского монастыря и увидел сигнал фарами. Значит, следовало свернуть тут.
Он проехал вдоль белой кирпичной стены, остановился у зеленых ворот. Вышел из машины. Прошел через калитку во двор. Побродил немного по территории среди верующих. Подошел к уединенному Поклонному кресту. Здесь стояла скамейка. Бессонов сел. И тут же рядом присел мужчина, лицо которого генералу было слишком хорошо знакомо после бесконечных просмотров видеозаписи с показа в Гостином Дворе.
– Жарко у вас в Москве, так и инфаркт получить можно, – с учтивой белоснежной улыбкой произнес незнакомец.
– День добрый, – стараясь принять непринужденную позу, сказал Бессонов. – А что вас, собственно, держит у нас? В Лондоне-то погода куда комфортнее. Дожди…
Англичанин кивнул:
– Да. Вот только улажу одно дело. Оно не терпит отлагательств. Вы, вероятно, поняли, о чем пойдет речь?
– Догадываюсь, господин Снайпс, директор фонда Анастасии Романовой, – Бессонов достал сигареты из кармана и закурил.
– Приятно, когда не требуются рекомендации, – с улыбкой кивнул Энтони. – Насколько мне известно, именно под вашим руководством ведется поиск украденного бриллианта?
– Да, под моим. Секретов тут нет.
– С этим я бы не согласился. Секретов тут куда больше, чем хотелось бы… – Энтони переждал, пока две старушки, подошедшие к каменному кресту, не закончили свою молитву.
Вот старушки расцеловали крест и удалились. Можно продолжить разговор.
Энтони вытащил из кармана цветную фотографию. И положил ее на скамейке так, чтобы Бессонов увидел снимок.
– Красивая девушка, не так ли? – спросил Снайпс.
Генерал взглянул на фотографию. И отвернулся.
– Уверен, у вас есть такая же, – невозмутимо проговорил Снайпс, пряча снимок обратно в карман, – Эта девушка держит вас под руку. Как близкая знакомая.
– Я внимательно слушаю вас. – Бессонов стал оглядываться в поисках урны, увидел ее и метко пульнул туда окурок.
Энтони усмехнулся. Вояка…
– Когда я прибыл сюда, моя миссия заключалась в том, чтобы убедить российскую сторону в передаче «Кондора» Великобритании. Точнее, камень следовало тихо, без шумихи, вернуть туда, откуда он был взят…
– Не имею ни малейшего понятия. Камень нашли в стене тобольского монастыря…
Снайпс покачал головой.
– Вы ведь уже в курсе, что там он находился лишь последние десять лет. А до того хранился в Европе. Имеется паспорт на этот бриллиант, в паспорте описаны все его передвижения за триста лет. Но теперь мне хотелось бы изменить свое предложение.
– Изменить? То есть?
– Я готов взять на себя смелость предложить России оставить этот камень за собой. При одном условии.
Бессонов посмотрел на англичанина с интересом:
– Что за условие?
Снайпс взглядом ощупывал физиономию генерала. Он читал по его мимике, как по раскрытой книге, все, что тот пытался утаить. Да, девушка стоила столько, что на этой струне можно было бы играть и играть. Он не ошибся.
– Мне нужна эта леди. И мне нужен ее компаньон. Тот, с кем она находится сейчас. И еще мне нужно официальное признание российской стороной Анастасии Романовой. Взамен вы получите бриллиант.