ться.
Я остановил а/машину вблизи домиков стоящих вдоль Минского шоссе, примерно на расстоянии одного километра от поворота на Жаворонки, если ехать в сторону Московской области.
Сын вышел из а/машины, я по его просьбе открыл багажник. Он взял из багажника сумку, с которой я его встретил на Можайском шоссе возле заправочной станции ТНК перед МКАДОМ, сказал мне подождать его примерно 30 минут и пошел в сторону домиков. Он не говорил куда именно пойдет, сказал только что ему «нужно пойти на 30–40 минут». К кому именно, он не говорил.
Примерно через 30–40 минут, время было примерно в 9 часов — 9 часов 10 минут, я услышал звук, схожий со звуком взрыва петарды или выстрела танкового снаряда на большом удалении. Я в это время находился в салоне а/машины, слушал музыку, так как я вставил аудиокассету с песнями группы «Любэ», музыка играла негромко, т. к. я обычно ставлю громкость на уровень 14–15 единиц на моем магнитофоне.
Я не придал данному звуку, похожему по звучанию на отдаленный взрыв, так как недалеко от данного места, где стояла моя а/машина, имеется Кубинский полигон, если не ошибаюсь, танковый полигон.
Примерно через 10–15 минут к машине моей подошел Александр, который был очень возбужден и зол. Такое состояние у него я замечал ранее, когда его обманывали, и он был редко чем-то недоволен.
В руках он держал сумку, с которой уходил. Подойдя к машине сзади, я открыл ему багажник, который открывается кнопкой из салона а/машины. Александр положил сумку в багажник, захлопнул его с силой и сел в салон а/машины рядом на пассажирское сидение. Я спросил у него, что он такой злой, на что он с раздражением ответил: «Тебя это не касается». Я тоже вспылил и высказал ему, что когда ему необходимо помочь, то это мои проблемы и касается меня, и напомнил, что я ему помогал деньгами на лечение зубов, заправку бензином а/машины. Ругаясь между собой мы проехали в кооператив индивидуального застройщика «Зеленая роща», куда доехали примерно через 20–30 минут. Проехав через шлагбаум мы проехали непосредственно на земельный участок. На данном участке у меня находится баня — деревянный сруб, хозяйственный блок. Баня расположена непосредственно в домике, размером 9х7 метров. На участок мы заехали с целью, чтоб я убедился в том, что площадка перед домом для стоянки автомобиля убрана от снега. На дачном участке я был примерно один месяц назад, а так как Александр периодически ездит на дачу с друзьями париться в бане, то я решил проверить исполнил ли сын мою просьбу вычистить от снега площадку.
Подъехав к данному участку, убедившись, что моя просьба об очистке площадки сыном выполнена, я развернулся и поехал обратно на выезд из кооператива. Из машины ни я, ни сын не выходили. После того, как я подъехал к конторе кооператива, остановил а/машину и прошел в контору, чтобы узнать о целевых взносах за электроосвещение, газ и коммуникацию, а заодно заплатить членский взнос. Когда я узнал, что необходимо заплатить значительную сумму за подключение к электросети, примерно около 2000 долларов США, т. к. правление кооператива установило данную сумму, я отказался и ушел. Я вернулся к а/машине и вместе с Александром поехали в г. Москву. Перед переходом через МКАД возле магазина «Ашан» после съезда на МКАД с Минского шоссе, я остановил а/ машину, он недалеко живет от данного места, примерно 10 минут ходьбы пешком. Выйдя из машины он взял спортивную сумку, с которой я его встретил утром, из багажника, попрощался и пошел к переходу. После этого я поехал в Военную академию Генерального штаба, находящуюся в районе метро «Юго-Западная» встретиться с преподавателем Академии генерал-лейтенантом Коротченко, у которого находится моя монография — научная работа. Так как Коротченко не было на рабочем месте, о чем мне сказал его начальник Велистов — генерал-майор, я поехал домой. Приехав домой, обедая, моя жена, слушая новости, сказала мне, что на Чубайса совершено нападение недалеко от нашей дачи. Я сразу же набрал номер телефона, установленного по месту жительства Александра — 446-20-03. А затем и сотовый номер телефона сына, однако мне сын не отвечал. По сотовому телефону звучала информация, что абонент находится вне зоны действия сети.
Я звонил сыну, чтобы еще раз спросить у него, что он делал в деревне, точнее в домиках, куда уходил перед тем, как мы приехали на дачный участок. Меня взволновало то, что он выходил из машины в том районе, где произошло покушение на Чубайса.
До настоящего времени связи с сыном нет, я серьезно обеспокоен судьбой Александра, где он может сейчас находиться, я не знаю, друзей близких его я не знаю. Я могу допустить, что его кто-то обманул и он поехал «разбираться» с обманувшими его людьми, попросив меня подвезти его на машине к месту, где он выходил со спортивной сумкой перед тем, как поехать на дачный участок. Я это допускаю, потому что он вернулся в машину от домиков, куда ходил с сумкой очень возбужденным и злым. Что было в сумке у Александра я не знаю.
Александр работает охранником в банке, расположенном в районе Преображенской площади, как называется банк я не знаю. Каков у него дополнительный заработок я не знаю.
Александр спиртным не злоупотребляет, но курит, какие именно сигареты он курит, я не знаю. Сам я не курю. Наркотики сын не употребляет.
Я работал в Министерстве обороны РФ, воевал офицером в Афганистане, Таджикистане, Чечне. Мое личное дело офицера находится в Раменском военкомате.
В настоящее время я являюсь ведущим научным сотрудником Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба ВС РФ. Являюсь кандидатом военных наук, соискателем на присвоение ученой степени доктор военных наук» (т.6, л. д. 4-11).
Детально, шаг за шагом, не утаивая, не прячась за 51-ю статью Конституции, дающую каждому человеку право не свидетельствовать против себя самого, своих близких родственников, напротив, стараясь припомнить каждую мелочь, дает показания полковник В. В. Квачков, не сортируя информацию, не разделяя ее на выгодную и невыгодную ни для себя, ни для своего сына-первенца, рассказывает В. В. Квачков как есть, как на духу, хотя мог бы, конечно, многие детали, явно способные насторожить следствие, просто опустить, те же свои чувства и эмоции, о которых, кроме него уж точно никто больше не расскажет. Но если человеку нечего скрывать, то он именно так себя и ведет, как вел себя В. В. Квачков на первом допросе, без утайки, как есть, не подчищая или опуская даже мелочи.
На бесхитростные вопросы следователя Ф. В. Рындина отвечал не перепуганный насмерть своим арестом обыватель, да и ареста еще не было, В. В. Квачкова опрашивали как свидетеля, перед следователем сидел профессиональный разведчик, и по образованию своему и по многолетнему опыту работы, с училища проходивший специальную подготовку поведения на допросах в случае захвата в плен, более того, темой и практическими занятиями на последних курсах повышения квалификации во время службы полковника В. В. Квачкова было именно поведение на допросе — полковника Главного разведывательного управления учили как противостоять не только изощренным мастерам допросов, но и самым хитроумным машинам и препаратам, умеющим развязывать языки. И ведет себя так искренне на допросе полковник Квачков, прекрасно подготовленный на противление различным психотропам и «детекторам лжи», потому что ему действительно нечего скрывать, и потому он даже не заботится о том, что его слова могут трактоваться вплоть до самооговора, доноса, предательства своего родного сына. Так, распахнув душу, может вести себя на допросе только человек, которому действительно нечего скрывать, человек, которому нечего опасаться, и, заметьте, как разительно его поведение отличается от поведения того же следователя Генеральной прокуратуры Н. В. Ущаповского, испуганно спрятавшегося на допросе в суде за 51-ю статью Конституции, как резко, контрастно отличается поведение В. В. Квачкова на допросе от поведения А. Б. Чубайса, который следствию, двум судам, двум коллегиям присяжных заседателей бесстыже врал, что после покушения 17 марта 2005 года на работу в РАО «ЕЭС России» его привезла израненная на Митькинском шоссе бронированная машина, и только припертый к стенке адвокатами обвиняемых, опиравшимися на показания водителя разгонной машины РАО «ЕЭС» Ф. Тупицына, вынужден был признать, что на работу, где его, наконец, увидели, он приехал не на поврежденном BMW, как утверждал прежде, а на совершено другой машине — «Тойота Лэнд Крузер», которой и управлял давший правдивые показания Ф. Тупицын.
То, что А. Б. Чубайс — вор и лжец — два порока немыслимые друг без друга, знает весь мир. В том нет преувеличения. Как в 1993 году за варварским расстрелом по приказу Б. Н. Ельцина народных избранников депутатов Верховного Совета Российской Федерации следил весь мир с помощью прямых телетрансляций СNN, так и в 1996 году, когда президентское кресло опасно скособочилось под Б. Н. Ельциным, оказавшись на одной сгнившей ножке — его реально поддерживали не больше трех процентов населения России, — скандал, разразившийся в это время с бешеным разворовыванием выборных средств, конечно же, снова попал в первополосные новости всего мира. Солировал в том грязном воровском скандале уже не сам Б. Н. Ельцин, а особа особо приближенная к нему — глава его предвыборного штаба А. Б. Чубайс.
Полковник В. А. Стрелецкий, возглавлявший тогда отдел «П» в Службе безопасности Президента: «Вскрыв сейф в кабинете № 2-17 «Белого дома», мои сотрудники обалдели. Внутри, в новеньких банковских целлофановых упаковках лежало 1,5 миллиона долларов наличными. Рядом — документы, которые окончательно убеждали: хищения в штабе не миф, а самая что ни на есть настоящая реальность. Заготовки счетов для перевода предвыборных средств в банки на Багамские острова и в прибалтийские филиалы американских банков. Каждый — на 5 миллионов долларов. Как явствовало из бумаг, деньги перечислялись за якобы полиграфические и рекламные услуги. Явная фикция — нигде в мире нет столь высоких расценок… 19 июня 1996 года в 17 часов 20 минут при выходе из КПП № 2 «Белого дома» сотрудники милиции задержали двух активистов предвыборного штаба — заместителя генерального директора ОРТ Евстафьева, бывшего пресс-секретаря Чубайса, и гендиректора «ОРТ-Реклама» Лисовского. В руках Лисовского была картонная коробка из-под ксероксной бумаги, перевязанная белым шпагатом. В ней находилось 50 запаянных в полиэтилен банковских упаковок. Всего — на общую сумму 500 тысяч долларов США… В страхе, что полномасштабное воровство будет раскрыто, Чубайс превзошел самого себя. Он нес Президенту откровенную чушь, врал ему как сивый мерин: что, дескать, «охранники» готовят переворот, что в Кремле созрел заговор… В спешном порядке Чубайс созвал пресс-конференцию. Под десятками телекамер он клялся: никакой коробки не было, никаких денег не было. Он нагло врал. Коробка была. И несли ее по прямому указанию рыжего «реформатора» (В. Стрелецкий «Мракобесие», М., 1999).