– Я не могу… это те юнцы… мы вошли не в тот дом! – зашептал он. – Чёртов туман… он сгубил меня. Уходи отсюда, Банни, пока ещё есть шанс. Не думай обо мне. Пришёл мой черед, старина.
Он крепко сжал моё плечо, прощаясь со мной. Я передал ему электрический фонарик, прежде чем покинул его, дрожа с головы до пят, но без единого слова.
Уйти? Его черёд?! Да, я выйду, но только, чтобы войти снова, потому что это был мой черед… мой… не его. Разве Раффлс оставил бы меня, схваченного за руку через отверстие в двери? Я должен был сделать то, что он сделал бы на моём месте. Первым делом я нырнул головой вперёд в окно кладовой и приземлился снаружи на четвереньки. Но даже когда я встал и стряхнул щебень с ладоней и колен, у меня не было ни малейшего понятия, как поступить дальше. И всё же я был уже на полпути к входной двери, когда вспомнил о жуткой чёрной маске на своём лице и мгновенно сорвал её, прежде чем дверь распахнулась, и я взбежал по ступеням.
– Он побежал в соседний сад, – набрав полную грудь воздуха, закричал я кучке пижам, из которых торчали снизу босые ноги, а сверху – молодые лица.
– Кто? Кто? – загомонили они, расступаясь передо мной.
– Какой-то парень, который выпрыгнул из вашего окна головой вперёд.
– Ещё один ворюга, другой ворюга, – хором завыли ангелочки.
– Я ехал мимо на велосипеде… увидел свет… почему… что это там у вас?
Разумеется, это была рука Раффлса, но теперь я был по другую сторону, среди них. Красномордый тучный мальчишка одной рукой обхватил запястье, а другой – ладонь, коленями он упирался в дверь. Другой мальчишка всем своим видом демонстрировал желание содействовать, но у него это никак не получалось, трое или четверо других приплясывали вокруг в пижамах. В конце концов, их было не больше четверых на одного. Я кричал громче, чем следовало, чтобы Раффлс услышал меня и приободрился. Но до сих пор я не могу объяснить охватившее меня вдохновение, которое не нуждается в доказательствах.
– Не кричите так громко, – взмолились мальчишки вполголоса, – а то ещё разбудите тех, что наверху, это наша операция.
– Вы, я смотрю, уже одного поймали, – начал я. – Отлично, если хотите, вы можете схватить и другого. Я видел, что он поранился.
– За ним, за ним! – возбуждённо закричали они.
– По-моему, он перелез через стену.
– Быстрее, ребята, быстрее!
За этим последовала небольшая давка в дверях.
– Не оставляйте меня одного! – выдохнул краснолицый герой, который держал Раффлса.
– Нам нужно схватить обоих, Бифи!
– Это так, но…
– Слушай, – вмешался я. – Я останусь с тобой. Мой друг ждёт снаружи, я и его приведу.
– Спасибо, – пропыхтел доблестный Бифи.
Мы остались наедине. Моё сердце отбивало барабанную дробь.
– Как ты услышал их? – спросил я, изучая его взглядом.
– Мы спустились сюда выпить… поиграть в Нап… вон там.
Бифи кивнул в сторону открытой двери, и краем глаза я уловил блеск стаканов в свете камина, но это всё, что можно было разглядеть отсюда.
– Передохни немного, я подержу его, – сказал я, весь дрожа.
– Нет, я сам.
– Тогда мне придётся настоять на этом.
И прежде чем он успел ответить, я схватил его шею так сильно, что он даже пикнуть не мог, мои пальцы глубоко впились в его горячую плоть. Нет, я совсем не горжусь тем, что сделал. Мои действия были предельно подлыми. Но я не собирался смотреть, как Раффлса арестуют, моим единственным желанием было спасти его, и даже сейчас, стоит мне подумать, как далеко я мог бы зайти, чтобы оно исполнилось, меня бросает в дрожь. Как бы то ни было, я давил и дёргал, пока сначала одна рука юноши не потянулась ко мне, а затем и другая, но очень слабо. И как вы думаете, что произошло в этот момент? Измученная белая рука Раффлса с глубокой ссадиной на запястье, розовея от возвращающейся крови, уже протянулась вверх и повернула ключ в замке, не упустив ни секунды.
– Банни, успокойся!
И только сейчас я увидел, что уши Бифи посинели. Раффлс уже искал что-то в своём кармане. «А теперь дай ему сделать вдох», – сказал он, накрыв рот несчастного юноши носовым платком. Пустой флакон был в другой его руке и первые же несколько хриплых вдохов, которые совершил бедняга, мгновенно усыпили его. Это было настоящим злодейством, особенно с моей стороны, потому что он потерял сознание слишком быстро, и я был тому причиной. Я начал с того, что не горжусь этим поступком, но в полной мере я осознал его подлый характер именно потому, что написал об этом. В тот день я увидел в себе то, чего раньше не замечал. Но вы можете быть уверены, что я никогда не сделаю что-либо подобное впредь. У меня не было ни малейшего желания задушить этого невинного парня (я не зашёл слишком далеко тогда), я хотел лишь вытащить Раффлса из самого безнадёжного положения, в которое он когда-либо попадал. И, в конце концов, это лучше, чем удар сзади. В общем, я не изменю здесь ни слова и не буду больше скулить о содеянном.
Мы положили отважного паренька в кладовую, заперли его и сквозь дыру в филёнке бросили туда же ключ. Пора было подумать о себе, и снова эта адская маска, которую так любил Раффлс, чуть не погубила нас. Мы достигли лестницы, когда нас окликнул голос не снаружи, а изнутри, и у меня была секунда на то, чтобы сорвать проклятую маску с лица Раффлса, прежде чем он обернулся.
На лестнице стоял тучный мужчина со светлыми усами, одетый в такую же пижаму, как и мальчики.
– Что вы здесь делаете? – спросил он.
– На ваш дом было совершено покушение, – взял я на себя роль переговорщика, всё ещё окрылённый вдохновением.
– Ваши сыновья…
– Мои ученики.
– Верно. Ну, они услышали звуки взлома, прогнали воров и помчались в погоню.
– А когда вы вошли? – спросил он, спускаясь к нам.
– Мы проезжали на велосипедах мимо вашего дома, и я увидел, как один из них выскочил из окна вашей кладовой. Я думаю, что он перелез через стену.
В это время вернулся запыхавшийся мальчик.
– Его нигде не видно, – выдохнул он.
– Значит, это правда, – заметил их учитель.
– Взгляните на дверь, – сказал я.
Но, к сожалению, мальчик тоже посмотрел на дверь, а теперь к нему присоединились и другие запыхавшиеся юнцы.
– Где Бифи? – закричал он. – Что с ним случилось?
– Ребята, – обратился к ним наставник, – Кто-нибудь из вас может объяснить, что вы делали всё это время, и какую помощь вам оказали эти джентльмены? Все внутрь, пока не попали в большие неприятности. Я вижу, вы расположились в классной комнате. У вас там была пирушка?
– Абсолютно невинная, сэр, – сказал поджарый молодой человек, у которого усы были гуще, чем у меня.
– Ну-ну, Ольферт, мальчишки есть мальчишки. Давайте вы расскажете обо всём, что произошло, прежде чем мы перейдём к обвинениям.
Старая пословица была для меня первым предупреждением. Я заметил, как двое молодых людей, обмениваются взглядами, многозначительно подняв брови. Но их тучный, спокойный наставник кинул в мою сторону столь обнадёживающий взгляд, полный мягкого юмора, каким смотрят друг на друга люди, умудрённые жизнью, что усомниться в отсутствии подозрений на наш счёт было трудно. Но я всё равно с нетерпением ждал возможности уйти.
Ольферт подробно поведал обо всём с юношеской прямотой. Это правда, что они спустились сюда поиграть в карты и покурить. Невозможно было отрицать и то, что в стаканах виски. Теперь уже все мальчики собрались в классной комнате, я думаю, чтобы согреться, а поскольку мы с Раффлсом были в бриджах и норфолкских куртках, то, вполне естественно, остались снаружи, а их военный наставник (обутый в шлёпанцы) стоял на пороге, поглядывая в обе стороны. Чем больше я смотрел на этого человека, тем больше я испытывал к нему смесь уважения и страха. До сих пор он больше всего досадовал на то, что они не позвали его, когда услышали шум и тем самым желали лишить его развлечения. Но он казался больше обиженным, чем сердитым.
– И вот так, сэр, – закончил Ольферт, – мы оставили старину Бифи Смита, ухватившегося за руку грабителя, а с ним – вот этого джентльмена, так что, возможно, он может рассказать нам, что произошло дальше?
– Я и сам хотел бы это знать, – взревел я, когда все взгляды обратились ко мне, ведь у меня было время подготовиться к вопросам. – Вы, наверное, слышали, как я сказал, что приведу моего друга с дороги?
– Да, я слышал, – пропищал один из них.
– Когда я вернулся с ним, всё было так, как вы можете видеть сейчас. Очевидно, тот мужчина был гораздо сильнее мальчика, но убежал ли он наверх или наружу, я знаю не больше вашего.
– Это не похоже на него – вот так убежать, – проговорил наставник, внимательно глядя на меня ясными голубыми глазами.
– Но он мог погнаться за ним!
– Мне с трудом верится, что он бы отпустил руку вора.
– Я тоже не верю, что Бифи мог отпустить его, – согласился с ним Ольферт. – Иначе, мы бы не оставили его.
– Он мог последовать за ним в окно кладовой, – выдвинул я дикое предположение.
– Но дверь заперта, – возразил кто-то.
– Надо посмотреть поближе, – сказал наставник.
Ключа в замке больше нет, а внутри спрятан бесчувственный юноша! Можно обойтись и без ключа – дверь просто выбьют. Проклятье, под пристальным взглядом наставника мне почудилось, что пахнет хлороформом.
Мне показалось, я слышу стон, теперь в любой момент могло произойти что угодно. И как же он сверлил меня взглядом! С тех пор я ненавижу голубые глаза, светлые усы и вообще всех этих тучных добряков, которые совсем не так глупы, как кажется. Я легко могу водить за нос мальчишек, но вот взрослого человека обхитрить совсем непросто, и кровь отхлынула от моего сердца, я совсем забыл, что мой тыл прикрывает Раффлс. Да, от ужаса я напрочь забыл о нём. Я так хотел справиться сам! Даже будучи на грани провала, я почти огорчился, когда его родной спокойный голос целительным бальзамом пролился в мои уши. Но гораздо интереснее отметить, как его голос подействовал на других. До сих пор наставник оставался в центре внимания, но Раффлс моментально узурпировал это место, как и всегда, когда он этого хотел. Вот и теперь все ждали, что он скажет, как будто не было для них сейчас ничего более важного и естественного.