Микан попивал свое вино и старался не смотреть в ее сторону. Ее взгляд стал настойчивее. Она что-то решила для себя. Он это всей кожей чувствовал и улыбнулся про себя. «Ты подумала, что именно собираешься сделать с добычей, если поймаешь, медвежонок? Похоже, нет. Но вот тебе мой хвост, можешь поиграть с ним».
Все, она решила. Сейчас она допьет наливку в кружке и пойдет к нему. Пора. Она залпом нервно опрокинула остатки наливки и поперхнулась. Глоток оказался слишком большим. Жидкость ободрала горло и нос, оставив неприятное жжение. Пробрало. И неожиданно взбодрило. Как тычок в спину. Мишка отерла лицо и встала на ватные ноги. В животе что-то мелко дрожало. Сжав оледеневшие руки в кулаки, она медленно двинулась к нему.
Она близко. Он чувствовал. Иди же! Ближе, ближе… Еще. Тугой пружиной свернулось где-то в его груди предвкушение, готовое вырваться, превратиться в восторг. Она идет! Ум привычно оценивал эту охоту. В этот раз это была особенная добыча. Ценная, важная. Главная добыча всей его жизни. Подпустить ближе. Тише. Не выдать своей осведомленности, не вспугнуть. Она была уже в паре шагов от него. Он видел ее боковым зрением. Он вскинул взгляд ей навстречу, и она вздрогнула, замешкавшись на мгновение. Темные глаза расширены от волнения, а на лице решимость, удивительным образом смешанная с неуверенностью. Микан встал ей навстречу, и тут между ними ворвалась маленькая рыжая молния.
– Микан! Ты чего здесь сидишь один? Пойдем танцевать! – Яра тянула его за рукав в круг танцующих. Серые глаза горели лихорадочным огнем.
Микан на мгновение отвлекся на тараторящую что-то Яру. А когда посмотрел снова на Мишку, то увидел непроницаемую маску, в которую превратилось ее лицо. Опустел взгляд. Растворилась где-то в глубине глаз недавняя решимость. Мишка прошла мимо него к столу с едой и подхватила кувшинчик с наливкой.
Ватные ноги плохо слушались, когда она шла обратно на свое место. Кувшин с наливкой мелко подрагивал в руках в унисон с дрожью в ее груди. Изо всех сил подавляя желание втянуть голову в плечи, Мишка опустилась на свое место. Плеснула в кружку наливки, пролив добрую половину мимо. Мишка перехватила кружку и стряхнула с руки темно-красные капли.
Яра! Зверомышь ее задери!!!
Свалилась, как снег на голову! Влезла, втиснулась и затоптала Мишкино намерение, как жалкий крохотный уголек, выпавший из костра и тлеющий в неположенном месте. Кажется, знаменитая Черная Медведица теряет хватку, раз мелкая малолетняя девчонка может застать ее врасплох и разбить даже еще не начавшуюся атаку. И теперь эта девчонка стоит там, рядом с охотником на месте Мишки, и он говорит что-то ей на ухо.
Досада жгла горло не хуже той неудачно проглоченной наливки. Мишка выругалась про себя. Не стоило тянуть так долго! Сама виновата. Упустила шанс. Теперь сиди и смотри, как добыча ускользает из рук, которые неудачливая охотница даже не удосужилась протянуть.
Попытка собрать волю в кулак и подойти к Микану забрала очень много сил. Мишке казалось, что руки теперь дрожат от усталости. Не телесной, а душевной. От осознания собственного жалкого поражения и позорного бегства вымораживались остатки чувств. Не придумала ничего лучше, как схватить кувшин. Можно подумать, он не понял, зачем она подходила. Да, вся деревня, наверное, поняла.
Яра что-то сказала Микану, потом бросила в сторону Медведицы полный презрения взгляд и заговорила снова.
Тролли всежрущие! Ну, почему музыка такая громкая? Не слышно ведь! Охотник что-то ответил девушке, а потом погладил ее по щеке тыльной стороной ладони, тронул большим пальцем руки девичий подбородок и обнял. Вот ведь прилип-то! Словно одеяло, вокруг нее обернулся! А теперь он уткнулся лицом девчонке в волосы? Еще бы. Там есть во что уткнуться. Рыжеватые, поцелованные солнцем кудри – не то, что Мишкин чернявый ежик. А Яра прильнула к плечу Микана и посмотрела на Мишку из-под рыжей челки с видом завоевательницы-победительницы.
Охотник, наконец, разжал объятья и заглянул девчонке в глаза. Яра чуть прикрыла глаза и приподняла лицо навстречу. Боги, только не это. Он что, сейчас поцелует ее? Точно такое же выражения лица Мишка видела у Найрани, когда муж собирался ее поцеловать. И у других женщин деревни, подставляющих губы своим мужчинам.
Медведицу словно ветром сдуло. Подхватив недавно добытый кувшинчик с наливкой, она растворилась в ночи.
Она брела вдоль берега реки, то и дело подливая себе наливку в быстро пустеющую кружку. Неповторимый свежий аромат горной реки смешивался с привкусом ягодной наливки и пьянил еще сильнее. Речная прохлада овевала горящие от стыда и злости щеки.
Почему-то сейчас собственное поражение переживалось необычайно остро. Мишка часто проигрывала по началу тренировочные бои. Да и потом в той крепости, сражаясь с бойцами-нелюдями, много раз оказывалась поверженной. Но тогда она вставала, зализывала раны и спокойно ждала, пока все заживет для нового боя. Почему теперь не так? Еще один сбой. Еще одно проявление кого-то неизвестного внутри нее.
Мысль о том, что охотник поцелует Яру, вызывала омерзение и злость. От этого перехватывало дыхание. И Мишка опять сбежала. Может, надо было тоже влезть между ними. Разбить эту парочку? Оттащить охотника от рыжей девчонки. А может, Медведица окончательно опоздала? Может, ему надоело ждать, и он решил переключить свое внимание на более покладистую женщину? И что тогда делать? Бороться с Ярой, у которой явное преимущество? Ведь ее растили девушкой, которая должна нравиться охотникам.
Вопросы роились в голове, как растревоженные пчелы. По мере того, как пустел кувшин с наливкой, мысли жужжали все громче, перерастая в рой готовых жалить беспощадных маленьких чудовищ.
Яра ушла с праздника рано. А какой смысл оставаться после того, как тот, ради кого она вообще сюда пришла, пролепетал ей на ухо что-то о том, что сегодня он не может. Дела у него, видите ли… Но пообещал, что в следующий праздник непременно вернет ей долг. Зачем ей какой-то несуществующий праздник? Ей нужно сейчас! А он чмокнул ее в лобик по-братски, не обратив внимания на подставленное лицо, и, вильнув хвостом, умчался за этой чужачкой.
Девушка ворочалась в постели, не в силах отогнать мрачные мысли. Если так пойдет дальше, то следующий танец, обещанный Яре Миканом будет таким же тухло-братским на его свадьбе с этой дикаркой.
Безымянная хотела к нему подойти! Сначала смотрела на Микана, как лиса на кролика, а потом вдруг осмелела. Она решила присвоить его! Эта мысль навевала панику. Даже эффект от собственной состроенной украдкой от Микана победной рожи не подсластил горечь. Лицо чужачки даже немного позеленело от злости. Хорошая мина при плохой игре. Яре стоило нечеловеческих усилий демонстрировать торжествующую улыбку сопернице, слыша разбивающее сердце: «Не сегодня!».
Нет! Яра должна что-то придумать! Что-то действенное. Нужно как-то отвлечь Микана от чужачки. Спустя пару часов лихорадочных раздумий в голове девушки начал вырисовываться план действий.
Мишка бродила долго. Петляла по долине. Сделав крюк по склону горы, она незаметно для себя повернула назад в деревню. Стихли звуки праздника. Погасли почти все огни, и деревня рассеялась на фоне темных горных громад. Последние капли наливки стекли в кружку, и опустевший кувшинчик покачивался вместе с рукой в такт шагам.
Возле деревенского костровища было тихо. Еще отдавал последнее тепло погасший костер. Мишка поставила на столик свой кувшинчик, мысленно поблагодарив тех, кто так и не убрал со стола большой чан, примерно на треть заполненный вином.
Медведица черпнула кружкой вина и глотнула. После наливки оно показалось кисловатым. Плевать. Сойдет. Мишка уселась прямо на стол возле чана с вином. Мысли текли, видоизменялись, разбавлялись винными парами, смягчались и растворялись в них.
К моменту, когда Мишка приказала себе собраться, не уступать Яре и бороться дальше, она уже не боялась. Как-то внутренне успокоилась. Завтра она найдет Микана, выяснит, чего ждать от Яры, и решит, как действовать дальше. А пока было вкусно. Здесь же на столе на блюде нашлись уже холодные остатки зажаренного мяса. Прохладное вино легко опускалось в желудок. Унялась проклятая дрожь в руках и в груди. Расслабились окаменевшие от напряжения мышцы.
Она учуяла его приближение. Эй! Она собиралась начать только завтра! А сейчас она еще не готова! А-а-а, ладно! Все равно. Убегать и прятаться не хотелось. Страх тоже удивительным образом не просыпался. Она просто сидела на столе, покачивая ногами, и ждала, когда он подойдет.
– Я искал тебя, – Микан остановился чуть сбоку.
– А я тебя нет, – пробормотала Мишка и удивилась тому, как неохотно ворочается во рту расслабленный вином язык.
Микан подошел ближе. Вот она, сидит, не убегает. С аппетитом поедает мясо с кости, увлеченно слизывая мясной сок со своих пальцев, и запивает вином. Он бы тоже с удовольствием облизал эти пальчики… Сердце екнуло и забилось чаще. Как же это привлекательно – смотреть, как ест женщина. Его женщина.
– А тебе не говорили, что культурные девушки не должны облизывать пальцы, когда кушают?
– Когда я встречу культурную девушку, я так ей и скажу… Хочешь? – Мишка протянула Микану полусъеденную жареную баранью ногу.
Он уселся на стол рядом с Медведицей и откусил мяса от куска в ее руках.
– Очень вкусно! – Микан с наслаждением жевал мясо.
– Бери же, – Мишка снова протянула ему кусок.
– Нет, держи ты. Если я возьму, мне тогда тоже придется облизывать пальцы, а культурные люди так не делают, – он ей подмигнул. Она удивленно хлопала ресницами, застыв с бараньей ногой в руках. Медведица как завороженная смотрела, как Микан наклонился снова. Так близко… Она даже почувствовала его дыхание на своей руке. Теплое. Он аккуратно откусил еще кусок, прожевал и облизал губы.
Они ели вместе. Обменивались взглядами, делили одну пищу, одну кружку с вином на двоих. Медведице нравилось. Нравилось, как пробегала по спине волна удовольствия, когда он откусывал новый кусочек. Потому что он смотрел на нее так… Она не могла описать как. Она потерялась в этом взгляде. Чувствовала, как трепещет что-то в душе в предвкушении чего-то большего. Растворилась и забывала дышать всякий раз, когда он склонялся к ее рукам за новым аппетитным кусочком. Она не заметила, как сама стала отрывать кусочки и подавать ему. И тогда иногда ее пальцев касались мягкие мужские губы, или чуть царапали короткие волоски в его бороде. Он забрал у Мишки очередной кусочек и поймал ее за руку. Медведица напряглась.