Дозорные ушли слишком далеко, и Тим больше не мог разобрать их разговор. Но главное было понятно: с госпожой сделали что-то плохое. Как же так? Ведь не виновата ни в чем? Как и он сам. Значит, хозяин решил, что не нужна больше… Вот ведь ублюдок! Ненормальный!
В висках стучало от напряжения. Даже усталость и боль последних дней схлынули, отступили куда-то на задний план. Убили! Неужели ее больше нет? А может, не убили, а просто спрятали где-то? Надо узнать… Надо разведать… Как?
Тим осторожно отполз от лагеря подальше, чтоб отдохнуть и подумать. Надежда на то, что госпожу просто спрятали, чтоб вернуться побыстрее, таяла под натиском простой логики. Разум настойчиво внушал, что господин не мог простить жене воображаемой измены. Несправедливость всей ситуации жгла внутренности. Как можно было так наплевательски отнестись к любящему тебя человеку? Выбросить, как ненужный мусор. Ну, не нужна стала, верни домой. Зачем губить-то?
Нет. Теперь Тим так легко не оставит в покое бывшего хозяина. Раньше он собирался только воспользоваться ситуацией, чтоб выжить и уцелеть, пока не выздоровеет. Теперь же он сделает все, что от него зависит, чтоб поквитаться. Да, силы очень неравны. У хозяина целое войско, у Тима – одна целая рука из двух и кусок веревки, который чудом не отобрали палачи.
«Но ничего, хозяин… Я тебя все равно достану. Тебе не все время будет везти. А я шанс не упущу!»
Возможность начать действовать представилась Тиму той же ночью. «Возможность» расположилась в кустах в низком приседе. Одной руки и колена оказалось достаточно, чтоб стреноженный спущенными штанами солдат оказался прижатым лицом к земле. Собравшиеся на уровне колен портки не давали отбиваться ногами.
– Что, Ренар? Гадишь? – прошипел ему в ухо Тим, нажимая на горло. – Спокойненько сожрал паек и портишь местные кусты?
– Какого… – прохрипел Ренар.
– Куда госпожу дел, говнюк?
Солдат пытался достать руками оседлавшего его врага. Тим несильно ударил кулаком в ухо бывшему сослуживцу. Аккуратно. Не убить раньше времени… Голова Ренара от удара крепко впечаталась в землю. Полуоглушенный солдат тяжело дышал, пытаясь удержать глаза открытыми.
– Забыл уже, сучок? Где госпожа?! Я тебя сейчас твоим же дерьмом накормлю!
– Иди нахрен, – сипел Ренар, отплевываясь от земли.
– Нет, это ты туда пойдешь… – шипел Тим, намертво приматывая руки и шею солдата к соседнему дереву, помогая себе зубами затянуть веревку. – Вот и веревочка пригодилась. Попытаешься заорать, убью! Говори, гнида!
Солдат молча пытался освободить руки, раздирая их в кровь о веревку. Тим приподнял голову Ренара за волосы и поднял с земли внушительную палку.
– Я сейчас досчитаю до трех… Не скажешь, где госпожа, я заткну тебе рот и отымею тебя в зад вот этой веткой, – Тим продемонстрировал солдату сучковатую толстую ветку. – Тем более, что штаны ты уже снял.
Ренар задергался. Тим раздвинул ноги солдата коленом.
– Раз…
Солдат захрипел и попытался сбросить врага. И тут же почувствовал, как уперся в голый зад твердый зазубренный край палки.
– Два…
– В лесу бросили ее… госпожу, – выдавил из себя Ренар. – Хозяин приказал…
– Где? – тряхнул жертву Тим.
– На восток от прошлой стоянки войска. Полдня пути верхом.
– Где именно?
– Не знаю… Там еще гора в форме трезубца… И озеро такое… Вода в нем ярко-голубая…
Тим отшвырнул палку.
– Покажешь, где это… – Тим обыскал пленника, отобрав у того два ножа.
– Ты спятил? Меня сочтут дезертиром!
– А мне плевать.
– Да ты все равно ее не найдешь! Неделя прошла. Ее уже волки сожрали, или она в ущелье свалилась.
– Эй! Кто там? – раздался недалеко зычный голос. Тим обернулся и увидел идущего прямо на них дозорного.
Ренар задергался с новой силой. Сейчас заорет! Тим быстро надавил коленом на затылок врага, рукой выкручивая его голову. Короткий хруст, и тело солдата обмякло под Тимом.
Дозорный приближался, держа меч на изготовке.
Что делать? Убить этого? Тим сомневался, что сможет его одолеть. Второй раз ему так не повезет. Убегать? Но когда дозорный найдет тело солдата, поднимется тревога. Лес вокруг прочешут, и тогда Тиму точно не уйти далеко.
– Что там, Дик? – раздался второй окрик. С другой стороны приближался второй дозорный.
– Я слышал здесь что-то, – первый дозорный остановился в пяти шагах от Тима, обшаривая взглядом местность. Тим затаил дыхание, надеясь, что кусты скрывают его и тело солдата достаточно хорошо. Дозорный стал медленно обходить кусты, прислушиваясь.
Тим взял один из ножей Ренара и приготовился драться.
Шаг, еще шаг… Тим видел в просвете под ветками сапоги дозорного. Он весь подобрался для броска. Мелькнуло в воздухе изогнутое лезвие меча, прошуршала листьями срубленная ветка, и в образовавшийся просвет заглянул дозорный.
Тим уже готов был броситься, как вдруг взгляд дозорного словно остекленел.
Почувствовав затылком чье-то присутствие, Тим оглянулся, но никого не обнаружил. Но кто-то рядом все же был. Ощущение чужой силы заставило волоски на теле Тима подняться дыбом. Парень поежился, стряхивая наваждение.
Дозорный невидящими глазами осмотрел кусты. И, глядя прямо сквозь Тима, крикнул напарнику:
– Здесь никого. Показалось, наверное.
– Да, поди звери какие-нибудь возились, – ответил второй дозорный. И оба, потеряв интерес к кустам, двинулись прочь.
Тим вспомнил, как дышать, когда дозорные скрылись за деревьями. Чужой больше не ощущался рядом. Может, показалось?
Надо спрятать тело. Тим поднялся на ноги и не без труда выволок Ренара из кустов. Оттащив тело на плечах в ближайший овраг, Тим прикрыл его ветками и вернулся к кустам, замести следы.
Но следов не было. Вообще. Словно Тим никогда не заходил в эти кусты, не привязывал к дереву пленника, не тащил по земле и сквозь ветки тяжелое тело. Ни одной сломанной веточки или оборванного листика. Ни одного отпечатка ноги. Ничего! Даже куча, оставленная Ренаром, исчезла.
Тим осматривал место, бессмысленно моргая. Как так? Ему же не приснилось? Неужели это удар по голове при побеге так сказывается? Может, Тим потихоньку сходит с ума?
Он тряхнул головой и пошел к оврагу. Нужно спрятать тело получше.
Парень стоял над голозадым распростертым телом солдата и соображал. Куда его девать? На дне оврага тек ручей, но он слишком мелкий, чтоб скрыть тело. Горные реки ненадежны в этом плане. Течение скорей всего снесет тело, даже с камнем на шее. Может, найти расщелину в глубине оврага и понадеяться, что местные хищники или падальщики обрадуются мертвечине.
Тим собрался уже снова тащить тело, как оно каким-то непостижимым уму образом исчезло. Парень от неожиданности сел на землю прямо там, где стоял. Тело словно просеялось сквозь землю и камни.
Перед глазами поплыло. Тим лихорадочно озирался, снова ощущая того невидимого чужака. Парень ощупал землю в том месте, где лежало тело. Ничего! Не осталось ни малейшего следа, что здесь когда-то лежал убитый солдат. Затем Тим зачем-то ощупал свое тело и схватился за голову.
Страшно? Еще как! Тим многое повидал для своего молодого возраста. Много смертей, драк, голод. Но он ни разу не видел, чтоб тело человека растворялось. И не ощущал вот таких сущностей рядом с собой. Кто это такой? Какой-нибудь местный дух? Он слышал, что есть где-то старцы, заклинающие духов. Кто знает, какие еще сущности водятся в этих горах?
Кем бы ни была эта загадочная сила, она вроде на стороне Тима. Отвела глаза дозорному, спрятала тело. Наверное, следы в кустах тоже она подчистила. Но почему? Чем он, Тим, такое заслужил? Почему сила заступилась именно за него?
К страху примешалось чувство благодарности.
– Спасибо тебе, неведомый помощник! – Тим чувствовал себя немного глупо, благодаря пустоту. Но ведь в пустоте кто-то был. Тим до сих пор ощущал это присутствие. Или его отголоски, он не мог разобрать. А может быть, он уже просто запутался в собственных ощущениях, но тем не менее, парень продолжал говорить вполголоса. – Ты не злись, я скоро уйду и не буду тебе мешать. Отпусти меня, пожалуйста, и не растворяй мое тело в земле, если тебе не трудно…
И почти тут же пространство вокруг вернулась к нормальному состоянию. Неведомый помощник ушел. Тим понял это сразу. Перестало звенеть в ушах от посторонней силы.
Она теперь очень сильная. Она может прыгнуть с одной горы на другую. Собственно, ей даже прыгать не обязательно. Нужно только пожелать оказаться на соседней вершине. Или на любой другой горе в мире. Она может погладить пуму или медведя. Может бегать со стаей волков как своя. Может летать с ветром и течь вместе с водами реки. Ей больше не требуются еда и питье.
Она умерла?
Нет. Ну, почти…
Она – больше не она.
Ну, почти…
Она нашла его… Тима… Он жив. Почуяла чье-то отчаянное желание выжить. И тоску… Светлую и легкую. Тоску по несбыточной мечте. Не по такой мечте, которая превращается в в камень на шее, иссушая силы, забирая радость. Не по такой мечте, в которой ты каждый раз разбиваешься о напрасность всех попыток достичь ее, а надежда собирает твое истерзанное естество, склеивая его во все более неточное подобие целого. Не по такой мечте, какая была у нее самой, когда она была просто человеком. Когда ее звали просто Карими.
Она крутилась вокруг Тима последние дни. Купалась в его любви к жизни. Рядом с ним нечего было делать таким, как она. Не требовалось.
Ее вмешательство нужно было чуть дальше. Там, где стояло войско.
Оно напоминало ей чудовищный винегрет, в котором откровенно протухшие продукты были смешаны со свежими, теряющимися в общей кисло-плесневелой вони. Войско источало злобу, алчность, похоть, ненависть, иногда надежду, еще реже – любовь. Это чувство, как поистине бесценный бриллиант, не портилось вне зависимости от того, среди какого дерьма находилось. Именно эти крупицы человеческого Света и надлежало собирать в специальные сосуды таким сущностям, как она.