– Да пошла ты, – бросил Балджер охраннице.
Он подхватил чемодан с наличными, быстро зашагал прочь и передал чемодан какому-то мужчине, сказав: «Ну-ка, Кевин, забери это». Кевин Уикс быстро выскочил за дверь, впрыгнул в черный «шеви-блейзер» и уехал. Балджер подставил ногу под вращающуюся дверь аэропорта, чтобы задержать второго охранника, бросившегося в погоню за чемоданом с деньгами.
Балджер спорил с охранниками, когда прибыл одетый в штатское полицейский Билли Джонсон из аэродромной казармы полиции штата Массачусетс. Никто из них не узнал Балджера, глумившегося над охранниками. Тереза стояла рядом.
– Эй ты там, иди сюда! – крикнул Балджер.
Джонсон назвался, и охранница принялась объяснять ситуацию, но Балджер ее перебил, ткнув в нее пальцем. «Заткнись на хрен, – рявкнул он. – Ты врешь». Джонсон потребовал назваться, и Балджер показал водительские права: «Джеймс Дж. Балджер, 17 Твоми-Корт, Южный Бостон».
Охранница снова попыталась заговорить с Джонсоном, но Балджер опять ее перебил: «Заткнись на хрен».
Джонсон повернулся к Балджеру. «Это ты заткнись. – Он прижал Балджера к стене, вероятно, будучи одним из небольшого числа тех, кто когда-либо посмел прикоснуться к гангстеру. – Еще одно слово, и отправишься в каталажку».
Балджер не отступил. «Ах вот как ты обращаешься с жителями города? – рявкнул он. – Вот как ты с горожанами обращаешься?» – заорал он. Джонсон его проигнорировал. Он забрал у Терезы наличные в сумме 9 923 доллара. Известили таможенников, но сумма была чуть ниже той, что требует декларация. В конце концов, после совещания с другими агентами, Джонсон понял, что у него нет оснований задерживать Балджера. Вероятно, он мог бы обвинить его в нарушении общественного порядка, но решил, что это будет «дешевый прием». Он отпустил Балджера и Стэнли. Балджер выскочил на улицу, взял такси и уехал.
Жизнь текла гладко. Флемми теперь частенько отвлекался от криминальной деятельности, потакая своей страсти к парашютному спорту – посещал встречи однополчан, вступил в Международную ассоциацию воздушно-десантных войск. Он начал путешествовать по всему миру, чтобы прыгать там с парашютом, – в Южную Африку, Восточную Германию, Таиланд, Израиль. Возобновил дружбу с другими ветеранами войны в Корее. Тем временем в мире Джона Коннолли тоже все шло без сбоев – новый брак, повышение до инспектора оперативной группы по борьбе с наркотиками, в перспективе выход в отставку. Благодаря записанной на пленку в конце 1989 года знаменитой церемонии посвящения в мафию директор ФБР Уильям Сэшшнс прибыл в Бостон, чтобы лично поздравить тамошних агентов и отметить персонально Коннолли за успешную работу с осведомителями. Коннолли продвигался вверх и перемещался – в буквальном смысле слова. В 1990 году он продал свой дом в Томас-Парке и ненадолго переехал в дом в Южном Бостоне – шестиквартирный жилой комплекс, где у Балджера и Уикса тоже были квартиры. Но Коннолли уже приглядывался к Норт-Шору, вскоре купил землю в Линфилде и построил там большой двухэтажный дом из красного кирпича.
Хотя Джим Ринг приказал Коннолли прекратить встречи с осведомителями у него дома, посиделки продолжались, просто переместились в дом агента Джона Ньютона или Ника Джантурко. Джантурко однажды на несколько дней пригласил в город двоих знаменитых агентов ФБР из Нью-Йорка. Джозеф Д. Пистоун, уволившись из бюро, написал книгу «Донни Браско: моя жизнь в мафии под прикрытием». Книга, изданная в 1987 году, стала бестселлером, по ней сняли фильм с Аль Пачино в главной роли. Вместе с Пистоуном приехал Джулс Бонаволонта, ветеран борьбы с мафией, который в конце концов тоже написал книгу. Джантурко готовил еду, а Коннолли с гордостью представил заезжим гостям Балджера и Флемми. «Было совершенно очевидно, – вспоминал Бонаволонта, – что Балджер и Стив – друзья Коннолли». Коннолли начал разглагольствовать о том, что в один прекрасный день тоже напишет книгу о своих триумфальных успехах в ФБР.
Моррис же стал персоной нон грата. В 1989 году он давал объяснения во время внутреннего дознания по поводу того, как в «Глоуб» просочилась информация о расследовании дела о доме 75 по Стейт-стрит. Он отказался пройти проверку на детекторе лжи и изо всех сил пытался выбраться из неприятностей при помощи вранья – писал фальшивые отчеты и отказывался признать перед важными фэбээровскими шишками, что сам и есть источник утечки информации. И все это время Коннолли охотился за скальпом своего бывшего друга. «Он меня подозревал», – сказал Моррис о Коннолли. Но Моррис сумел после внутреннего расследования отделаться лишь выговором и двумя неделями неоплаченного отпуска.
В задних помещениях винной лавки и соседнего с ней галантерейного магазина Балджер и Флемми по-прежнему занимались грязными делами, укрепляя свою криминальную империю – призывали на разборки непокорных должников, вероятно, потрясали оружием, подкрепляя свои требования и демонстрируя последствия задержек с выплатами. У парадного входа в праздничные дни появлялись агенты ФБР, чтобы забрать свои «рождественские подарки». «Дик Бейкер, друг Джона Коннолли» – было написано в чеке на сумму в 205 долларов за алкоголь, купленный агентом Бейкером в 1989 году.
Коннолли и прочим казалось, что все идет как надо. Джим Ахерн высмеивал любую критику. Вскоре после прибытия в Бостон он приказал своему заместителю пересмотреть статус Балджера, чтобы подавить любые проявления недовольства и злословия в конторе. И результат – настойчивая рекомендация продолжать сотрудничество с Балджером – вряд ли стал для кого-нибудь сюрпризом. Разбирательство состояло в основном из изучения документов Коннолли и бесед с самим Коннолли. 10 февраля 1989 года Ахерн написал директору ФБР, хвастаясь, что Уайти Балджер «уже много лет считается самым важным осведомителем отдела по борьбе с организованной преступностью». (Флемми в этой памятной записке не упоминался даже по имени, хотя именно у Стиви был наиболее полный доступ к делам мафии.) Коннолли, писал Ахерн, обладает «выдающейся репутацией, как агент, разрабатывающий информантов, и его успехи и достижения хорошо известны во всех правоохранительных органах Массачусетса».
Памятная записка РСА Сэшшнсу имела особую цель: опротестовать очередную попытку Агентства по борьбе с наркотиками и полицейского управления Бостона провести проверку наркодеятельности Балджера. Ахерн всего за день узнал об этом совместном расследовании, но, что еще хуже, оно тянулось аж с 1987 года. Ахерн был просто вне себя – злился, что его оставили за бортом, и был в бешенстве из-за того, что какое-то второсортное Агентство по борьбе с наркотиками осмеливается подобным образом относиться к Федеральному бюро расследований.
Но решение оставить ФБР ни с чем было тщательно продумано. «Я был просто счастлив не подпустить ФБР к этому расследованию, – говорил Билл Уэльд, в то время глава Управления по уголовным делам министерства юстиции. – Я предполагал, что проблема вполне может таиться где-то в ФБР. Думал, что на нижнем уровне, где-то на уровне Джона Коннолли. Полагал, что она уже в прошлом, но все же это проблема».
Но Джима Ахерна это не волновало. Он заявил директору ФБР, что поведение АБН «предосудительно». Он был «глубоко разочарован». Его слова были «вызывающе агрессивны»: бостонское отделение и Джон Коннолли вне всяких подозрений, а Уайти Балджер – это самое лучшее, что вообще когда-либо случалось в ФБР.
Это было время, когда очковтирательство со стороны Балджера и бравада ФБР достигли своего пика. И снова Уайти переждал бурю у себя на заднем дворе. Расследование АБН помогло захватить крутых бойцов, таких как Джон Ши Рыжий и Пол Хорек Мор, а также несколько десятков дилеров. Но не Уайти. А теперь настало время возвращаться домой. Ближе к отставке Коннолли написал отчет, указав, что Балджер и Флемми тоже подумывают о том, что пора заканчивать, «сворачиваться и заняться своим легальным бизнесом». Флемми, к примеру, потратил больше миллиона долларов – наличными! – для покупки недвижимости в богатом районе Бэк-Бей.
Но то, что Коннолли считал «легальным бизнесом», новая команда федеральных прокуроров скоро сочтет отмыванием денег. Несмотря на то как славно все выглядело в конце десятилетия, Коннолли и его банда уже никогда больше не смогут жить так же хорошо.
Часть третья
Есть вещи дурные по необходимости.
А есть вещи дурные сверх необходимости.
Глава 17. Фред Вышак
Посвящение в мафию 1989 года, запечатленное ФБР на пленку, напоминало сцену из телешоу «Субботним вечером в прямом эфире» – здоровенные мужики произносили высокопарные клятвы и сжигали священные карты. Но это было чрезвычайно серьезное событие в истории преступного подполья Новой Англии, попытка объединить враждующие бостонские группировки, которую на последнем издыхании предпринял загнанный в угол главарь, Реймонд Патриарка с Род-Айленда. «Младший» был претендентом на трон, который когда-то прочно удерживал его покойный отец, и он надеялся, что если добавит немного свежей крови в свою организацию, это поможет успокоить бурные бостонские воды. Всем известные мятежники от бостонской мафии, Винни Феррара и Дж. Р. Руссо, тоже находились там, с улыбкой наблюдая за происходившим. Уходя с этой демонстрации единства, Феррара заметил: «Только дьяволу известно, что тут сегодня на самом деле произошло, клянусь Богом».
Не совсем. Уайти Балджер, стоя в сторонке, радостно потирал руки, с ликованием понимая, что очередная хитрая задумка мафии вот-вот накроется, потому что доказательство рэкета записано федералами на пленку. Главные мафиози снова будут слушать в суде «музыку» с пленок, и у них не останется выбора, как только признать себя виновными и сесть на долгий срок. Руссо получил шестнадцать лет, а Феррару приговорили к самому суровому наказанию – дали двадцать два года. А Стиви с Уайти опять помогли вычислить своих врагов и убрать их с дороги.