, уже специализировалось на противодействии наркоторговле, ФБР в начале 1980-х старалось усилить свое влияние в этой сфере. Моррис очень быстро заскучал без своей девушки, Дебби Ноузворти, и по приезде в Джорджию у него возникла идея.
«Я позвонил Коннолли, – рассказывал Моррис, – и напомнил ему о предложении, которое когда-то сделали Балджер и Флемми: чтобы я дал им знать, если мне что-то понадобится. Так что я спросил Коннолли: “Как думаешь, смогут ли они организовать билет на самолет?”
Тот ответил: “Конечно”».
Джон Коннолли отвечал на звонок Морриса прямо из отдела по борьбе с организованной преступностью. Дебби сидела рядом, за своим столом у входа в кабинет Морриса, и едва ли могла догадаться, о чем тот говорит и с кем. Потом Коннолли ненадолго вышел, а чуть позже вернулся, подошел к Дебби с конвертом в руке и отдал его ей.
«Он сказал, что это мне от Джона, – вспоминала она. – Я спросила, что это, и он ответил: “Просто открой конверт и взгляни”». Дебби так и сделала: в конверте лежала тысяча долларов наличными. Сумма была немаленькая, поэтому она удивилась и поинтересовалась, откуда эти деньги. Рассказав историю, заранее придуманную им и Моррисом, Коннолли объяснил, что ее дружок подкопил денег и спрятал их в столе на всякий случай – и вот такой случай настал. Джон добавил, что Моррис хочет, чтобы она взяла эти деньги и полетела в Джорджию на свидание с ним.
Дебби не заметила, чтобы Коннолли заходил в кабинет Морриса и приближался к его рабочему столу. Она сама много раз заглядывала в ящик стола своего босса и никаких денег там не видела. Но ей так не хотелось отказываться от своего маленького счастья. Дебби была даже немного заинтригована. Коннолли, вспоминала Дебби, потом сказал ей: «Разве не прекрасно, что ты полетишь туда?» Она быстренько подсуетилась и взяла несколько дней отгула. Как только Дебби освободилась, она немедленно покинула офис, купила билет и вылетела ближайшим рейсом из аэропорта Логан. Благодаря Коннолли и Балджеру парочка вскоре наслаждалась друг другом в Джорджии.
Спустя шесть месяцев после того, как Моррис получил первое вознаграждение за свои труды, он передал управление отделом по борьбе с организованной преступностью Джиму Рингу и был назначен координатором нового подразделения ФБР по борьбе с наркотиками. Это произошло в начале 1983 года, Моррис чувствовал, что начинает выгорать. Причина лежала на поверхности. Во время впечатляющей, но более чем утомительной операции по прослушке бостонской штаб-квартиры мафии у Морриса в подчинении было огромное количество людей. Сейчас расследование находилось в руках Эда Куинна, который возглавлял группу агентов, день и ночь прослушивающих и расшифровывающих добытые записи. Улики против Дженнаро Анджуло и его подручных были неопровержимыми, да еще и основывались на собственных словах мафиози. Впрочем, выгорание Морриса имело и личную подоплеку – его репутация была окончательно испорчена.
Несомненно, он с благодарностью принял очередной подарок от преступного дуэта.
Но теперь между ним и Коннолли, Балджером и Флемми имелись посредники в лице новых агентов. Моррис пытался предупредить своего преемника, Джима Ринга, о Балджере. Про деньги он, конечно, не упоминал. Он поговорил с Рингом о специфических делах Бюро, рассказав новому начальнику отдела о том, что, возможно, лучшие времена Балджера и Флемми уже прошли и их следует исключить из списка информаторов ФБР. Это было подсознательным, инфантильным желанием Морриса, чтобы Ринг как-нибудь разгреб весь бардак, оставшийся после него. Ринг позже скажет, что он не припоминает, чтобы Моррис когда-либо напрямую советовал ему расстаться с Балджером. В отделении два этих агента считались больше соперниками, чем друзьями. Ринг был склонен давать всему собственную оценку, а не просто сторожить обломки дела Анджуло.
Коннолли немедленно устроил Рингу встречу с Балджером и Флемми, надеясь открыть новую главу приятельских отношений. Он провел «посвящение» в собственной квартире, и двое информаторов обнаружили, что Ринг вовсе не такой дружелюбный и уступчивый, как Моррис. «Мне было спокойно с Джоном Моррисом, но Джим Ринг был совершенно другим, – рассказывал Флемми. – Он казался более сосредоточенным на деталях и не производил впечатления человека, который хотел бы тесно с нами общаться».
Однако вскоре Ринг все же присоединился к остальным за многочисленными зваными ужинами. Так было и в тот памятный вечер в доме матери Флемми. Билли Балджер, председатель сената из дома напротив, неожиданно зашел к ним. Пораженный начальник федералов узнал известного политика: когда Билли появился на пороге гостиной и передал Уайти какие-то семейные фотографии, перед ним внезапно оказались оба Балджера (Билли позже отрицал, что такая встреча когда-либо происходила, но Ринг дал показания под присягой).
Ни один последующий руководитель или напарник так и не смог заменить для всей группы Джона Морриса. Хотя он больше и не был начальником Коннолли, не заведовал отделом по борьбе с организованной преступностью, и Коннолли, и Балджер с Флемми хотели продолжить с ним общение. Моррис полностью был в их власти и обошелся им довольно дешево: по цене билета на самолет для его любимой секретарши. Моррис вскоре почувствовал, что дальше так продолжаться не может. Он понимал, что все кончено, уже в тот момент, когда Дебби Ноузворти вылетела из аэропорта Логан: это не его пассия защелкнула ремень безопасности в салоне самолета – это вокруг его шеи сомкнулось удушающее кольцо. Ему пришел конец, и к середине 1980-х все становилось только хуже. Моррис пытался все как следует обдумать, подобно Коннолли, пытался оправдывать себя разглагольствованиями об особой сделке и специальном задании, которое они выполняли, чтобы дать бой мафии. Но защита, которую они обеспечивали Балджеру и Флемми, была необходима вовсе не для сбора информации из преступного мира, которую, бесспорно, всегда было приятно получить, но которая никогда не была такой уж жизненно важной, как агенты это умели представить. Пора уже было взглянуть правде в глаза: их защита была всего лишь одним из проявлений коррупции в рядах ФБР.
Моррис был не в состоянии самостоятельно разобраться со всем этим – после отеля «Колоннада», дружеских ужинов и подарков, утечек информации о прослушке, а теперь еще и взяток наличными. Он полностью отдавал себе отчет в том, что они с Коннолли зашли намного дальше умелых искажений и лжи в отчетах для ФБР, или невинного подделывания досье на Балджера, лишь бы у их начальства складывалось исключительно хорошее мнение об Уайти, а также растягивания служебных правил до немыслимых границ.
Они полностью отрезали себе все пути к отступлению за те восемнадцать месяцев, что прошли с конца 1980-го до середины 1982 года: теперь они были преступниками все – и агенты ФБР, и оба бандита. Они совместно искали пути избегать проблемы любого рода, включая обвинения в убийстве.
10. Корпорация «Убийство»
Вскоре после наступления нового, 1981 года Брайан Халлоран припарковал свой подержанный «Кадиллак» неподалеку от популярного в Норт-Энде ресторана «Ржавый желоб» и поднялся наверх, в лофт своего приятеля и собутыльника из мира высокопоставленных финансистов. Бухгалтер Джон Каллахан попросил его заехать, чтобы поговорить о делах, и это прозвучало как намек на возможность подзаработать для привычно сидящего «на мели» Халлорана.
Трудно было найти более непохожих друг на друга приятелей. Халлорана, мускулистого костолома из банды Уинтер-Хилл, и Каллахана, специалиста по арбитражу и консультанта бостонских банков, связывала дружба, которая уходила своими корнями в ночную жизнь Бостона. Они впервые встретились еще в начале 1970-х в «Чандлере», популярном месте отдыха бандитов в Южном Бостоне, которое крышевал Хоуи Винтер. Общительный Каллахан пришел туда в поисках опасных удовольствий[85], и именно там постоянно тусовался неряшливый подвыпивший Халлоран, который с трудом сводил концы с концами и промышлял выбиванием долгов для сурового криминального бизнеса.
Днем Каллахан общался с банкирами, а ночью тусовался с бандитами. Как и Халлоран, он напивался и отрывался. Бандиты считали его транжирой, который, однако, явно разбирается в том, как зарабатывать деньги и, что более важно, как их отмывать. После нескольких лет зависания в «Чандлере» Каллахан попытался соединить деловой мир с преступным, предложив Халлорану ошеломляющую сделку. Однажды вечером, в середине 1970-х, Каллахан спросил Халлорана, не «ограбит» ли он его, когда бухгалтер потащит увесистую сумку с деньгами от своего основного клиента, компании «Ворлд Джай Алай»[86], поднявшей состояние на азартных играх. Предполагалось, что Халлоран выхватит у Каллахана сумку на пути того к своему автомобилю, а потом они разделят деньги. Мнимое ограбление так никогда и не случилось, но Халлоран понял, что Каллахан был не просто забавным толстосумом – он был игроком.
Оказавшись в квартире Каллахана, окна которой выходили на Бостонский залив, Халлоран с удивлением обнаружил в гостиной Уайти Балджера и Стиви Флемми. Он уважительно приветствовал их: Стиви ответил ему, Уайти промолчал. Он недолюбливал Халлорана и не скрывал этого. В криминальном уличном мире такое молчание Балджера воспринималось как смертный приговор.
Но Халлоран удивлялся недолго. Последние месяцы Каллахан все уши ему прожужжал по поводу Балджера и Флемми, которые желали стать партнерами «Ворлд Джай Алай», заботливо выпестованной Каллаханом на ставках, сопровождавших эту игру, особенно популярную в Коннектикуте и Флориде. Для Халлорана присутствие Балджера и Флемми послужило сигналом к тому, что сделка уже миновала стадию переговоров, – и теперь было понятно, что Каллахан вовсе не какой-то там жалкий бухгалтеришка-тусовщик со связями в финансовом мире. Фактически он отмывал деньги для Балджера и Флемми, и неважно, понимал он это или нет: главное – что он проделал поистине невероятный путь из финансового центра города в район, принадлежавший Уинтер-Хилл.