е с привычкой Балджера включать радио в машине, пока он и Флемми разговаривали шепотом, максимально осторожно подбирая выражения.
Это была постоянная борьба – с невероятным трудом расшифровывать, кто именно говорил в машине и о чем. Самый удачный вечер выдался 17 февраля 1985 года, когда двум агентам УБН и Бержерону удалось проследить за Балджером и Флемми, ездившими на встречу с Джорджем Кауфманом в «Три О». Был одиннадцатый час вечера, когда Балджер и Флемми вышли из бара и поехали прочь. Продираясь сквозь дорожный шум и радиопомехи, агенты все же расслышали, как в машине разговаривают о переменах в криминальной иерархии. Они услышали, что бандиты упоминают Хоуи Винтера, который уже совсем скоро должен был выйти из тюрьмы. «Провалился бы этот Хоуи», – сказал Балджер.
Удалось поймать и обрывки разговора о наркотиках:
…«Ебаная сделка по кокаину», – сказал Флемми.
…«Я управляю делами и вообще всем по телефону», – ответил Балджер.
Прослушка была мучительным делом, но так и не дала ничего, кроме обрывков фраз. Они записали куски разговоров о деньгах, «складах наркоты» и бизнесе Балджера на азартных играх. Записали даже нечто, что, по их мнению, относилось к местным агентам ФБР, но они не понимали, что это могло означать: «Коннолли что-то чертовски нервный последнее время», – заметил по какому-то поводу Флемми.
Агенты тем не менее были рады и этим записям: время шло, а им так и не удавалось выловить достаточно связных фраз, чтобы получить наконец единую криминальную историю. Они видели, как Балджер сидит в машине вместе с Патриком Неем, который выполнял роль связного между Балджером и Джо Мюрреем, но не удалось уловить, что именно было ими сказано. В другой раз они наблюдали, как подручный Балджера залез в машину и передал боссу пачку денег, – и снова разговор был почти не слышен. Как-то им повезло: они услышали, как рассерженный Балджер ругает своего пособника за то, что тот осмелился искать его в доме Терезы Стэнли. Балджер посчитал этот «косяк» актом неповиновения, заявив, что порвет любого, кто сунется туда. «Семья не имеет ничего общего с нашей “темой”, – заявил он.
Ни в одном из предыдущих расследований не удавалось записать Балджера на пленку – даже отрывочные фразы, но следователи понимали, что если они хотят выдвинуть обвинение, которое можно будет представить в суде, то им необходимо улучшить качество их записей. 7 марта в 2 часа 40 минут ночи Рейли и Бержерон предприняли последнюю попытку изменить расположение микрофона. «Мы думали, он спит, потому что он всегда отправлялся спать примерно в полтретьего ночи, – вспоминал Рейли. – Мы завернули за угол здания, а он как раз выходил из дома. Он заметил нас, а мы его, так что мы просто развернулись и побежали». Бержерон сказал, что взбешенный Балджер запрыгнул в свою машину, где уже сидела его подружка Грейг, и принялся нарезать круги по парковке. «Он гонял по кругу как сумасшедший, орал на спутницу, в высшей степени разозленный и полный подозрений, и кричал, что знает все о копах».
Флемми не было в городе – он находился в Мексике, и нервный Балджер по-настоящему вспылил. Проклиная следователей, на следующий же день, 8 марта, он встретился с Коннолли. Потом, три дня спустя, агенты УБН Рейли и Бери последовали за Балджером, когда он направлялся в своем черном «Шеви» в гараж, находившийся за магазином спиртных напитков в Саути.
Слова, которые они услышали от Балджера, означали крах всех их усилий.
«Он прав – они действительно запихали “жучка” в машину».
Агенты выскочили из своего фургона и бросились к гаражу снимать оборудование для прослушки. Они меньше всего хотели, чтобы подозреваемые точно узнали, какая именно технология была использована против них. Они обнаружили Балджера, придерживавшего открытую дверцу автомобиля, и Кевина Уикса, стоявшего рядом и державшего в руках детектор радиочастотных излучений, способный обнаруживать такие «жучки», которые использовало УБН. Увидев Рейли, Бери и еще двоих агентов УБН у себя в гараже, Балджер применил свой обычный прием «бей первым», столь характерный для его общения с полицией. Он сказал, что удивлен, как это им удалось установить «жучок». «У меня такая крутая сигнализация», – проговорил он, в то время как Рейли подался вперед и стал шарить рукой по дверной панели, пытаясь вытащить микрофон. Балджер отметил, что он догадывался, что «что-то такое» происходит, еще с того дня, как несколько месяцев назад столкнулся с Бержероном и Рейли на парковке у дома. Однако он ни словом не обмолвился о своих контактах с ФБР.
Бери заметил, что у Балджера на ремне необычная пряжка, с выбитым на ней словом и датами: «АЛЬКАТРАС: 1934–1963». Чтобы поддержать разговор, агент отметил красивую пряжку, Балджер не стал объяснять, как она к нему попала.
Криминальный авторитет и агенты продолжали подкалывать друг друга. Балджер все пытался выудить у них в деталях, когда же все-таки ему подсунули «жучок» и как долго он работал. Он попытался угадать: «Семь, ну максимум девять дней назад, да?» Уикс встрял в разговор, предположив, что прослушку поставили месяца два назад, и добавил: «Может, у меня в машине тоже теперь “жучок”».
«Хочешь купить мою тачку? Дешево отдам», – сострил Уикс.
Бери спросил у Балджера, где Флемми.
«Отъехал по делам», – соврал Балджер.
Разговор пошел по кругу. «Слушайте, – вдруг заявил Балджер агентам, откликаясь на какую-то их реплику, – да мы тут все хорошие парни».
«Как так»?
«Вы – хорошие хорошие парни, а мы – хорошие плохие».
Агенты забрали свое оборудование и уехали. Два дня спустя Бери и Бержерон проезжали мимо дома Терезы, когда Балджер вдруг замахал им рукой. Остановились. Он все продолжал прогонять свои бандитские «телеги» о том, что агентам не стоит верить всему тому, что о нем говорят. Он показал им, что дверная панель не совсем плотно закрывается, и попросил их помочь починить ее.
«Изобретательная установочка», – польстил Балджер Бери, пытаясь повернуть разговор на тему «жучка» в надежде на дополнительную информацию.
Вернувшись из Мексики, Флемми напоролся на Бери и Рейли прямо на парковке у клуба «Маркони в Роксбери», где он частенько проводил время. Они поговорили о «непонятке», случившейся не так давно в гараже по поводу «жучка». Флемми поинтересовался насчет качества сигнала. «А что, холодная погода и вправду влияет на работу батарейки?» – подколол он агентов. Агенты ответили, что все работало прекрасно. Они не собирались уступать бандитам ни пяди.
Флемми настаивал, что им всем надо поладить. Вместо того чтобы гоняться друг за другом, им лучше помогать друг другу. «Ну что вам надо? – шутил он. – Хватит нам на мозги капать вашей “Мирандой”. Мы можем любому накинуть веревку на шею. Просто скажите, чего вы хотите». Потом он спросил, когда все это закончится. И добавил, что надеется, что они не собираются беспокоить их в дальнейшем. «Вы же не станете организовать за мной с Джимми пожизненную слежку»?
«Расслабься, мы только начали», – ответил Бери.
Балджер и Флемми прекрасно знали, что агенты блефуют. Преступный дуэт уже успел пообщаться с Коннолли. «Джон Коннолли сказал, что Джим Ринг проговорился ему: расследование УБН загибается или уже загнулось, как-то так, – пояснял Флемми. – Коннолли рассказывал мне обо всем. Мы часто встречались у него дома, помимо наших обычных встреч с кураторами».
В тот самый момент, когда в гараже раздались слова Балджера: «Он прав – у нас в машине “жучок”», – агент Рейли догадался, что ФБР опять слило информацию Балджеру. У Рейли и раньше были подозрения, но он не мог сказать точно, к кому именно в Бюро относились слова Балджера. Эти слова были настоящим финальным аккордом к давно вынашиваемым подозрениям о связях Балджера с ФБР. С того самого дня Рейли, Бери и Бержерон были полностью уверены, что их усилия скомпрометированы.
Впоследствии так и не было проведено ни одного правительственного расследования по поводу этих подозрений. Так же как и не было предпринято ни одной попытки установить, хотя бы постфактум, причины, по которым операция «Бобы» провалилась. Каждый занялся своими делами. Было похоже, что очередная неудача следствия привела к своеобразному параличу и полицейские службы, против своей воли, смирились и признали «крышу» ФБР над Балджером и Флемми просто как данность жизни, как привычный ход вещей в Бостоне, часть городских устоев.
Чисто внешне преступная парочка «держала хвост пистолетом». «Не думаю, что им пришлось как-то особенно об этом беспокоиться, – вспоминал Ринг. – Балджер и Флемми вели себя так, будто вся история с “жучком” в машине была просто забавной шуткой. – Это было скорее чем-то вроде… думаю, я бы назвал это приколом».
Истина же заключалась в том, что такое «чудесное спасение» не было особым поводом для веселья. Преследование, продолжавшееся целый год, вымотало бандитам все нервы. Балджер и Флемми чувствовали себя абсолютно выжатыми. Несмотря на противодействие ФБР, Управлению по борьбе с наркотиками удалось решить сложнейшую задачу: установить «жучок» у Балджера. Детектив Бержерон и агенты УБН Рейли и Бери показали истинное лицо человека, скрытое сентиментальным мифом, хотя и не настолько убедительно, чтобы закончить дело предъявлением обвинения. К сожалению, все, что Бержерону и работавшим с ним агентам удалось узнать, осталось под замком в конфиденциальных материалах правоохранительных служб. Джон Коннолли, Балджер и Флемми продолжали твердить свою антинаркотическую мантру. Они вновь были на коне, не дав провести очередную операцию, направленную против них.
Но пока было рано успокаиваться. Их жизнь перестала быть похожей на то беззаботное существование, на которое надеялись бандиты, заключая сделку с ФБР. В апреле 1985 года, всего через несколько дней после «свидания» Флемми с агентами УБН у клуба «Маркони», Балджеру и Флемми понадобились новые гарантии того, что все в порядке – и так и останется. В город вернулся Джон Моррис, пришло время навестить его.