Более того, Флемми ожидал, что Рико не будет лезть в его собственные дела – ни в азартные игры, ни в выбивание долгов, ни даже в убийства. Весной 1967 года, после исчезновения некоего персонажа по имени Уолтер Беннет, Флемми сказал Рико: «ФБР не стоит терять время на розыски Беннета ни во Флориде, ни где-либо еще, потому что Беннета все равно не удастся найти». Рико поинтересовался, что же на самом деле произошло с Беннетом. Флемми уклонился от ответа, сообщив только, что «незачем вникать в то, что случилось с Уолтером, и его исчезновение – только к лучшему». Рико послушно отложил решение проблемы на потом. К концу 1960-х Флемми был подозреваемым уже в нескольких подобных убийствах, но Бюро никогда не давило на него и не вынуждало признаваться в содеянном.
В начале сентября 1969 года Флемми все же пришлось предстать в качестве обвиняемого перед судом присяжных в двух округах. В округе Саффолк он обвинялся в убийстве брата Уолтера Беннета, Уильяма, застреленного в конце 1967 года и выброшенного на ходу из автомобиля в бостонском районе Мэттапан. Кроме того, в округе Миддлсекс Флемми вместе с Салемме был обвинен в подрыве автомобиля, в результате которого у адвоката – владельца машины – оторвало ногу.
Как раз перед тем, как суд должен был предъявить ему обвинения, Флемми позвонили.
Было раннее утро, у телефона был Пол Рико. «Это был очень краткий разговор, – вспоминал Флемми. – Он сказал мне, что обвинения передаются в суд, и посоветовал мне вместе с моим другом немедленно убраться из Бостона или что-то вроде того».
Флемми сделал все, как было сказано. Он уехал из Бостона и провел следующие четыре с половиной года в бегах, сначала в Нью-Йорке, потом в основном в Канаде, в Монреале, где работал печатником в газете. За это время Стиву часто звонил Пол Рико, держа его в курсе ситуации с обвинениями. Рико не передал никакой информации о местонахождении Флемми массачусетским следователям, которые пытались его выследить.
Хоть Рико и проинструктировал Стива, что он не должен считать себя нанятым на службу Бюро, и обсудил с ним основные правила ФБР для информаторов, оба они рассматривали большинство этих инструкций как раздражающую формальность. Гораздо большее значение имело для них обещание, данное агентом преступнику: сам факт, что Флемми – его информатор, будет оставаться в тайне, и это был ключ к успеху их альянса. Это было обещание, которое большинство агентов давали своим информаторам, обещание, которое считалось «священным». Но в устах Рико обещание становилось «священнее» во сто крат, подразумевая даже преступное пособничество и укрывательство беглеца. Рико обещал, что пока Флемми будет работать его информатором, ему будет гарантирована свобода от преследования за все его уголовные деяния.
По понятным причинам, такая сделка представлялась выгодной для Флемми. Ему также льстило, что Рико не относился к нему как к какому-то бандиту-отморозку. Пол не был напыщенным «агентом Купером», готовым опрыскать комнату дезодорантом, как только Стив покидал ее; он вел себя как друг, на равных. «Я считаю, это было скорее партнерством», – утверждал Флемми.
В конце концов все обвинения были сняты с Флемми после того, как ключевые свидетели отказались от своих показаний, и в мае 1974 года Стив смог покончить с жизнью в бегах и вернуться в Бостон. С помощью ФБР он пережил бандитские войны и избежал обвинений в убийстве и подрыве автомобиля. Но намерений вести праведную жизнь у Флемми не было. Возвратившись в Бостон, он связался с Хоуи Винтером и вернулся к тому, что у него получалось лучше всего.
…И вот теперь он стоял рядом с Уайти Балджером в «Маршалл Моторс». «Мне обязательно с ним встречаться?» – спросил Балджер. Флемми минутку подумал. Прошло меньше года с тех пор, как он вернулся в город, и было очевидно, что дел и возможностей становится все больше. Было понятно, что нужны новые договоренности. Он сам даже встретился с Деннисом Кондоном: во время короткой встречи в кафе его познакомили с Джоном Коннолли. Флемми расценивал все подобные мероприятия как своеобразный переход «под крыло» Коннолли, тем более что Пол Рико был уже переведен в Майами и готовился к выходу на пенсию. Со временем Флемми, безусловно, ощутил определенную выгоду от сделки с ФБР. Но ведь он был всего лишь Стивом Флемми, а не легендарным Уайти Балджером.
Флемми осторожно подбирал слова для ответа. Наконец он произнес фразу краткую, хотя и полную скрытого смысла.
«Возможно, это неплохая идея, – сказал он Балджеру. – Сходи поговори с ним».
Коннолли не торопился с предложением. «Я просто хочу, чтобы ты выслушал меня», – сказал он Балджеру, сидя с ним в машине на Уолластон-Бич. Коннолли осторожно разыгрывал карту двойной угрозы, недавно полученной Балджером и его бандой Уинтер-Хилл от мафии Дженнаро Анджуло. «Я слышал, Джерри настучал на тебя в полицию, чтобы тебя прижали», – сказал Коннолли Балджеру. Они сошлись на том, что Джерри Анджуло определенно имеет преимущество над всеми остальными деятелями, поскольку может себе позволить обратиться к продажному копу за услугой. «У мафии есть все связи», – подвел итог Коннолли.
Потом Коннолли сменил тему и заговорил о конфликте вокруг уличных автоматов. Ходят слухи, продолжил он, что Дзаннино готов «наехать» на Балджера и его дружков из Уинтер-Хилл. «Я знаю, ты в курсе: ублюдок собирается напасть на вас».
Последнее замечание особенно задело Балджера. Честно говоря, Коза ностра и Уинтер-Хилл всегда умудрялись находить возможности к сосуществованию. Не то чтобы у них совсем не было «непоняток», но обе группы были скорее партнерами, чем врагами на грани войны. Даже резкий и непредсказуемый Дзаннино, этот Джекил и Хайд[29] от мафии, мог в один момент злобно проклинать Уинтер-Хилл и обещать изрешетить их всех пулями, а буквально через секунду с наигранной миролюбивостью заявлять: «Хилл – из наших!» По правде сказать, Анджуло в это время был больше обеспокоен угрозами, которые он получал от беглого итальянского отморозка, известного как «Бобби Кочегар», чем вероятностью неизбежной войны с Уинтер-Хилл. Но для целей Коннолли как нельзя лучше подходил конфликт между Коза ностра и Уинтер-Хиллом по поводу уличных автоматов, и Коннолли мгновенно понял, что задел бесстрашного Балджера за живое, упомянув о возможности насилия. Балджер по-настоящему разозлился.
«То есть ты думаешь, что мы не сможем победить?» – резко бросил он в лицо собеседнику.
Коннолли и вправду думал, что Балджер сильнее. Он был полностью уверен в том, что Анджуло и его парням нечего тягаться с Балджером и Флемми – «бесчувственными убийцами», как он их называл. Но сейчас это не имело значения.
«У меня есть предложение: почему бы тебе не задействовать нас, чтобы сделать то, что они собираются сделать тебе? Бороться с огнем с помощью огня?»
Сделка была очень простой: Балджеру следовало использовать ФБР для устранения своих конкурентов из итальянской мафии. И как будто этого предложения самого по себе было недостаточно, Коннолли также пообещал, что ФБР впредь не будет преследовать Балджера, если он будет с ним сотрудничать. Что скрывать, в это самое время другие федеральные агенты буквально рыскали по округе, вынюхивая подробности о ростовщических делах Балджера. Присоединяйся к нам, словно говорил Коннолли. Мы защитим тебя, обещал он – точно так же, как в свое время Рико обещал это Флемми.
Балджер был явно заинтригован. «Ты не сможешь выжить без друзей из правоохранительных органов», – подытожил Коннолли в конце разговора. Однако никакими договоренностями встреча не увенчалась.
Двумя неделями позже Коннолли и Балджер снова встретились в Куинси – на этот раз чтобы подтвердить сделку.
«Договорились, – сообщил Балджер. – Я в деле. Если они хотят играть в шашки, мы сыграем в шахматы. Черт с ними».
Какой же приятной музыкой эти слова прозвучали в ушах Джона Коннолли… Невероятно: он только что затащил в ФБР самого Уайти! Если вербовка информаторов считалась вершиной работы агента, то Коннолли мог с гордостью зачислить себя в высшую лигу. Одним смелым ударом он оставил позади годы черновой работы в ФБР и теперь принадлежал к «сливкам общества», наряду с недавно вышедшим на пенсию Полом Рико. Если Рико был тем агентом, на которого так хотелось быть похожими новому поколению молодых федералов, то Балджер являлся настоящей криминальной легендой квартала, и от него были в восторге все мальчишки в Саути. Коннолли ощущал, что в этот момент происходит слияние двух противоположных миров.
Более того, он был лично заинтересован в сделке. Уайти Балджер из Южного Бостона – последний человек из всего преступного сообщества, которого можно было заподозрить в работе на ФБР. И долгие годы Коннолли острее других ощущал это, на первый взгляд кажущееся, несоответствие. Среди своих коллег в ФБР агент крайне редко (не исключено, что вообще ни разу) называл Балджера информатором, доносчиком или стукачом, и всегда злился, когда слышал, как другие используют подобные ярлыки. Для него Балджер был исключительно «источником». Или же, на худой конец, «стратегом» либо «связным» (эти термины предложил сам Балджер). Казалось, что сам человек, привлекший Уайти к сотрудничеству с Бюро, не смог поверить в происходящее окончательно. А может, дело было в том, что эта сделка с самого начала представляла собой не столько формальное соглашение о сотрудничестве агента и преступника, сколько зарождающуюся дружбу между Джонни и Уайти из Олд-Харбор. И хотя Коннолли, без сомнения, заботился о своей карьере, но поддержкой Уайти он заручился не столько из-за каких-то будущих выгод, сколько из-за прошлого, которое их обоих связывало. Круг замкнулся – все дороги вели в Саути.
В дальнейшем Коннолли всегда проявлял уважение к старшему по возрасту Балджеру, называя его именем, которое тот сам предпочитал, – Джим, а не уличной кличкой, что так нравилась прессе. Подобные вещи могли показаться малозначащими деталями, но именно они делали это уникальное взаимодействие приятным для обеих сторон. Балджер, к примеру, настоял, что он будет предоставлять информацию только об итальянской мафии, но не об ирландцах. Более того, в качестве обязательного он выдвинул следующее требование: чтобы Коннолли не сообщал его брату Билли, тогда уже занимавшему пост сенатора, об этом новом «деловом соглашении».