В начале 1975 года Балджеру позвонил один из знакомых полицейских и попросил усмирить Томми Кинга, который вздумал угрожать семье служителя закона.
Через неделю после того разговора Уайти наткнулся в ночном клубе на Томми. Молодой человек был сильно пьян. При виде Балджера он начал орать на него. В ход пошли личные оскорбления, а затем Кинг переключилсяна тему семьи Балджера. Когда Кинг пообещал поджечь дом, в котором живет Линдси, Балджеру пришлось ударить парня. Кинг потерял сознание, а Балджер ни слова не говоря, ушел с вечеринки.
На следующий день бедному Томми Кингу пришлось выслушать несколько версий событий вчерашнего дня. Молодой человек понимал, что Балджер ни за что не оставит безнаказанным оскорбление своей семьи, да еще и публичное. Кинг тем же утром, превозмогая головную боль, отправился к дому Балджера. Уайти вышел к нему и вопросительно кивнул. Кинг начал суетливо извиняться за вчерашнее.
– Ок. Забыли, не переживай, – коротко сообщил Балджер.
Пару дней Кинг панически боялся за свою жизнь, а на третьи сутки жажда развлечений все-таки победила. Тот вышел на улицу, и буквально через пару кварталов перед ним остановилась машина. Кинг с ужасом воззрился на экипаж автомобиля: Джон Марторано, Стив Флемми и Уайти Балджер. Джон вышел из машины и с силой затолкал Кинга на пассажирское сиденье.
– Кинг, я тебя поздравлю, ты просто выиграл в лотерею не меньше, – елейным голосом протянул Флемми.
– Мы сегодня решили кого-нибудь убить.
– В целях психотерапии, и, знаешь что? Мы встретили тебя! Бинго!
Джон Марторано спокойно достал пистолет и приставил его к виску Кинга. Раздался хлопок. Кинг умер моментально. Вся машина была залита кровью. Балджер снял Кепку, повертел ее в руках и надел ее на то, что осталось от головы Кинга.
– Мне нужно выйти, – сообщил он.
Через несколько минут троица уже ехала закапывать очередной труп. Впоследствии Флемми рассказывал о том, что у них появился ритуал. Они клали на место захоронения двадцатидолларовую купюру. Если через несколько дней купюра была все еще на месте, значит, тела пока не нашли.
На следующий день после убийства Кинга Джим позвонил тому полицейскому и сообщил, что проблема улажена. Таким образом, он убил двух зайцев. Вообще-то он и в прямом смысле слова убил двоих. Вскоре таким же способом был застрелен Френсис Леонард. Как впоследствии предположил Кевин Уикс, Кинга нужно было убрать. Та ссора в баре стала просто детонатором. Кинг никому не подчинялся и не признавал авторитета Балджера. Если тебя смеет не уважать один человек, то остальным это дает повод для сомнений, а для «бизнеса» Балджера это было недопустимо. Неуправляемые люди устранялись в первую очередь.
Сделка
Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе.
1949 год.
Бейсбольное поле неподалеку от Loganway street появилось в Southie совсем недавно. Еще год назад здесь его не было. Джим Балджер бесцельно наблюдал за тем, как несколько подростков бегали по полю, пытаясь изобразить подобие игры. Мальчик помладше еле успел словить мяч. Подросток слева закричал мальчику, чтобы тот быстрее делал подачу. Черноволосый сосед Уайти со всей силы кинул мяч и нечаянно сбил с ног подростка. Приятели парня начали орать на мальчика. Уже через минуту трое мальчишек избивали лежавшего в позе эмбриона восьмилетнего ребенка.
Джим Балджер тут же направился к месту конфликта. Он прикрикнул на ребят и те моментально поумерили свой пыл. На всякий случай Джим с силой толкнул одного из них, после чего приказал ребятам бежать отсюда куда подальше.
– Ты как? Все нормально, сосед? – поинтересовался Балджер.
Мальчик оторопело отряхивал брюки. На лице уже появились первые признаки фингала, но в остальном мальчик выглядел здоровым. Балджер похлопал того по плечу и вернулся к борту площадки.
Джон Конноли тогда в очередной раз убедился во всесильности своего соседа. Он жил в доме 33 по той же улице, что и Уайти, в точно таком же квадратном кирпичном доме Проекта. Кварталы Southie вот уже несколько десятилетий было принято называть Кирпичами или Проектами. Первое название объяснялось тем, что здесь повсюду можно было увидеть малоэтажные дома, выкрашенные в серо-коричневый цвет. По форме дома напоминали кирпичи. Ну а Проектами их стали называть, скорее всего, потому, что изначально застройка района была социальным проектом мэра города. В целом семьи Балджера и Конноли были очень похожи. Отец Джона был намного старше матери. Когда Конноли исполнилось десять, его отец уже справил свое пятидесятилетие. У Джона была сестра-погодка Мэри-Энн и младший брат Джеймс.
Как и у всех здесь, лишних денег в семье Конноли не водилось, но в отличие от Балджеров и серьезных проблем с финансами никогда не было. Отец исправно работал на расположенном здесь заводе Gillette и старался обеспечить своим детям достойное будущее. В компании по производству бритвенных станков мужчина проработал несколько десятилетий и был с почетом отправлен на пенсию.
Когда Джону исполнилось двенадцать, семья накопила на квартиру в другом районе Southie. Он считался здесь элитным, потому как тут располагались все магазины, рядом был хороший парк, несколько школ, церковь и, что самое главное, отсюда можно было увидеть побережье океана.
Конноли перевели в другую школу. Джону казалось, что он переехал не на соседнюю улицу, а в другой мир. Вместо обшарпанных стен одинаковых домов, тут были деревья, аллеи и побережье океана. Здесь он провел свое детство. От друзей Джон получил кличку Элвис, за густые непослушные волосы иссиня-черного цвета. Впоследствии прозвище перекочевало с Джоном в колледж и даже в офис Бюро.
По признанию Джона, Джеймс Балджер был кумиром его детства. Когда Уайти Балджер шел по улице, все вокруг замирали. Он лет с тринадцати был хозяином Южного Бостона, просто потому, что Балджер сам так считал. Впоследствии, когда он присоединился к последователям легендарных братьев Гастинс «Трилистникам», это осознание подкрепилось реальной властью. Джон Конноли был на одиннадцать лет младше Балджера и помнил Джима уже взрослым парнем, только пришедшим из колонии для несовершеннолетних.
Хулиганы, преступники и рэкетиры здесь в то время не считались изгоями общества. Их уважали все, а вот к полиции относились отрицательно. Как стать столь же уважаемым человеком, но без ежедневного риска попасть в Алькатрас? Фильмы про g-менов (агентов ФБР) сделали свое дело. К окончанию школы единственной мечтой Конноли было стать лучшим агентом ФБР за всю историю Бюро. Таких как он здесь было много. Младший брат Джона Мортарано Джеймс поступил на юридический вместе с Конноли. Джон прекрасно знал о том, чем брат Джеймса зарабатывает на жизнь. Джеймс стыдился брата и потому сторонился Джона. Впрочем, здесь многие студенты имели родственников по ту сторону закона.
Джон поступил в Бостонский колледж, а впоследствии и на юридический факультет университета в Саффолке. По личным причинам Джон так и не получил здесь степень бакалавра и вернулся в Southie. Вскоре после своего возвращения он женился на своей первой любви – девушке по имени Марианна Локкери.
Джон, казалось, похоронил свою мечту о работе в Бюрои с завистью наблюдал за братом и сестрой, которые как раз заканчивали юридический факультет. Вскоре Джон устроился на работу учителем начальных классов в одной из местных школ.
В тот момент Уильям Балджер как раз начал набор людей в свою компанию на выборы в департамент Массачусетса. Джон записался одним из добровольцев. Билли вспомнил соседа и, естественно, сразу принял его в штат. Никогда до этого они близко не общались, а в период проведения той кампании очень сблизились. Билли выиграл выборы в палату представителей Массачусетса. С Джоном он продолжил общаться и после окончания кампании, а очень скоро Конноли и семья Билли Балджера стали стали дружить семьями.
Однажды Джон прогуливался неподалеку от порта и случайно встретил начальника ФБР Х. Пауль-Рико. Тот поинтересовался, чем сейчас занимается Джон и каким видит свое будущее. Конноли не знал, что на это ответить, поэтому вспомнил о детской мечте стать сотрудником Бюро. Начальник ФБР Бостона тут же начал расспрашивать молодого человека о том, какое он получил образование и ужасно разозлился, когда узнал, что Джон бросил учебу.
Та встреча еще долго не давала Джону покоя. В конце концов, он случайно обмолвился о ней Билли. Балджер расхохотался и сказал, что не стоит искать проблему там, где ее нет. На следующий день Билли попросил спикера палаты Джона Маккормака попросить Эдгара Гувера о Конноли. Маккормак всегда хорошо относился к Билли, да и такое страстное желание работать в ФБР подкупало, так что спикер в тот же день, 1 августа 1968 года, отправил начальнику ФБР США Эдгару Гуверу официальную записку, с просьбой зачислить Конноли на службу в Бюро.
Бессменный глава ФБР просто не смог отказать. Редко когда можно встретить такое рвение. Джона отправили на службу в Балтимор, но уже через несколько месяцев перевели в Сан-Франциско. Здесь он проработал несколько лет. Единственной целью Конноли была карьера. Он хотел сделать по-настоящему головокружительную карьеру в Бюро. Вскоре Джона перевели на службу в Нью-Йорк. В течение нескольких лет он продолжал оставаться «подающим надежды сотрудником». Отец Джона недавно заболел и Конноли несколько раз подавал запрос о переводе в Бостон. Каждый раз ему вежливо отказывали.
В начале 1972 года Джону Конноли позвонил его старый приятель из Бостона Дэннис Кондон. После пары минут ничего не значащего разговора, Дэннис сообщил Джону, что завтра неподалеку от Центрального парка будет Фрэнк Салем, обвиняющийся в организации взрыва автомобиля Джона Фицджеральда. Это напоминало подарок на Рождество. Конноли выпал шанс отличиться перед начальством. Джон искренне поблагодарил друга и поинтересовался, откуда информация.
– Очень ценный осведомитель сообщил.