– Спрошу, – пообещала Лариса, пряча листок в карман.
– И на кой черт тебе сдался этот сексопатолог? – спросила я, когда мы вышли из подъезда на улицу.
– А затем, что этот человек мог знать о сокровенных проблемах Бориса. Лариса утверждает, что этот тип вцепился в Гришина мертвой хваткой. Ну не молчали же они на своих оздоровительных сеансах? Помнишь фразу, которой пользуются все психоаналитики: «Вы хотите поговорить об этом?» О чем должен говорить пациент? Правильно – о наболевшем! Может, заодно мы узнаем, куда подевались документы из сейфа Гришина.
– А что ты скажешь о пропаже картины и часов?
– Что? Если картина стояла в прихожей, то вряд ли Вероника может точно сказать, в тот день она пропала, или накануне, или два дня назад. Часы надо поискать в доме. Борис, отправляясь в ванную, пускай даже не резать вены, мог снять их. Лично я, как только вхожу в дом, тоже снимаю часы. Что касается денег: деньги взяла домработница, уходя на рынок. Не такая и большая сумма.
– И я так подумала.
– Значит так, делаем акцент на сексопатологе, – решительно утвердила дальнейшее направление нашего расследования Алина.
Я устало посмотрела на часы.
– Только не говори, что сейчас мы бросимся со всех ног искать этого сексика. Половина седьмого. Ты обещала отвезти меня домой – прямо к подъезду, – напомнила я Алине ее же слова.
– Довезу до квартиры, – задумчиво сказала она.
По тому, как Алина ответила, я поняла: если бы мы знали фамилию доктора, она бы уже сегодня обзвонила все частные клиники и кабинеты, уже сегодня нашла бы его и учинила допрос с пристрастием, такой, что никакая врачебная тайна не стала бы тому препятствием.
Глава 18
Алина, как и обещала, доставила меня прямо к подъезду. Изрядно уставшая и до головной боли отягощенная информацией, я ввалилась в родную квартиру. У меня было одно желание: выпить пару таблеток шипучего аспирина, принять теплую ванную и завалиться спать.
Какого же было мое удивление, когда на кухне я увидела своего мужа в компании с майором Воронковым. Мужчины наслаждались копченой рыбой и холодным пивом. По их довольным лицам я поняла – им хорошо и весело. Сергей Петрович рассказывал анекдоты из ментовской жизни. Олег громко хохотал, не забывая подливать приятелю свежее пиво.
История знакомства Олега и Сергея Петровича Воронкова такова: несколько лет назад мой супруг поехал с компаньоном на рыбалку и пропал. В полиции заявление о пропаже мужа у меня приняли не через три дня, как это принято, а сразу, поскольку недалеко с удочками, оставленными на прибрежном песке без присмотра, был найден труп молодой женщины. Собственно, почему «найден»? Его нашли я и Алина. Нам, как всегда, «повезло». Не повезло Олегу: его сразу стали подозревать в совершенном убийстве. Вел дело – тогда еще капитан – Воронков. Надо отдать должное, он быстро вычислил убийцу девушки. Правда, немного ему помогли мы с Алиной. А Олег потом сам нашелся и был крайне удивлен всеми событиями, произошедшими в его отсутствие. С тех самых пор мой муж Олег и Сергей Петрович Воронков поддерживают дружеские отношения.
– Тыприехал? – без радости спросила я.
Появлению мужа я удивилась куда больше, чем Воронкову. Сегодня Олега я как-то не ждала. А вот майор, подозреваю, явился ко мне домой, чтобы сделать контрольное промывание мозгов. Когда наши пути-дорожки пересекаются, он часто так поступает: сначала разорется на месте преступления, а потом вызывает нас в управление или, как сегодня, без приглашения является домой, как он говорит: «Шел мимо».
Плохо, что Олег так некстати из командировки вернулся. Больше чем уверена, Воронков ему уже обо всем рассказал: и о том, что я труп Артура нашла, и том, что видел сегодня меня и Алину в «Комп и К*». Не дурак же он? Наверняка уже догадался о том, что мы с Алиной по уши завязли в новом расследовании.
Ой, как плохо для меня все складывается. Голова просто раскалывается, но боли головной, похоже, еще добавится. Ишь как посерьезнели их лица! Теперь они на меня вдвоем набросятся. Воронков будет угрожать засадить меня и Алину в тюрьму (исключительно ради нашей же пользы). Олег будет грозить разводом, чтобы Аню при этом оставить у себя – что за мать, сидящая в тюрьме. Потом они на пару будут «выкручивать» мне руки, требовать, чтобы я пообещала им не лезть туда, где мне – женщине интеллигентной – быть никак не пристало. Полиция, мол, сама разберется с преступниками. На закуску начнут взывать к совести, напоминать о материнском долге и разжигать во мне чувство ревности. А вдруг со мной что-нибудь случится, кто вырастит мою дочь? Другая женщина? Олег молод, красив, респектабелен. Дамочек, желающих его захомутать, найдется предостаточно. А как водится, самая прыткая не есть самая благопристойная. Проявив фантазию, можете себе представить, какая мачеха достанется моей дочери?
Так, давя на все болевые точки одновременно, они вырвут из меня обещание не заниматься «ерундой» и вести себя благоразумно. А чтобы я вообще забыла, чем в свое время баловалась на досуге, выкинут из книжного шкафа все детективные романы. Один раз такое уже было.
– Мариночка? – воскликнул Олег, глядя на меня с нежностью и почему-то с состраданием.
Странно, вообще-то я от него ожидала совершенно другой реакции. А, понимаю, он хочет, чтобы я потеряла бдительность, расслабилась – и тогда … Не выйдет! Буду начеку.
– Ты приехал? – повторила я свой вопрос, как будто сомневалась: мой это муж передо мной сидит или чужой.
– Ты знаешь, мне что-то так стало беспокойно. Звоню тебе на мобильный. Ты не отвечаешь…
– Я забыла отключить его от подзарядного устройства, – сказала я. Это была чистая правда. Телефонная трубка целый день пролежала рядом с холодильником, подключенная к электросети.
– В «Пилигриме» тебя тоже не было.
– Не было, – подтвердила я, не объясняя, по какой причине.
– Я сел в машину и рванул домой. Для бешеного кобеля семь верст не крюк, – пошутил он. – Только перешагнул порог квартиры – звонок в дверь. Сергей Петрович! Честно тебе скажу, его увидел – внутри все оборвалось. Первое, что подумал, с тобой беда. Господи, как же я испугался.
«Ври, да не завирайся. Не слишком ты перепуганным выглядел, когда я в дом вошла».
– Но он мне сказал, что несколько часов назад видел тебя живую и здоровую, и у меня отлегло от сердца.
Приподняв брови, я перевела взгляд на Воронкова. «Чего тогда пожаловал?» Воронков смолчал. Зато у Олега рот не закрывался.
– Оказывается, Алину надо спасать! Марина, она твоя подруга, и ты обязана заботиться о ее душевном состоянии, – сказано это было с такой тревогой и заботой об участи моей единственной подруги, что я на некоторое время потеряла дар речи.
Наверное, в этот момент мои глаза были похожи на перископы. Я даже отступила на полшага назад, чтобы эти двое попали в поле моего зрения: и Олег, который всю жизнь видел в Алине источник наших семейных ссор, и Воронков, который считал, что именно моя подруга сбивает меня с пути истинного.
– Сергей Петрович очень обеспокоен ее душевным состоянием. Он даже советовался со специалистом из института судебной психиатрии. Этот специалист, профессор, между прочим, порекомендовал послать Алину в командировку. Куда-нибудь очень далеко. На недельку-другую, а еще лучше на месяц. Ты ведь без нее в «Пилигриме» справишься? Лето закончилось, туристов не так много, – с жалким видом лепетал мой супруг.
В этот момент в моей голове начало кое-что проясняться: «Хитрецы! Хотите разбить наш тандем. Думаете, отсечете от меня Алину, и я заброшу расследование?»
– Сергей Петрович, в чем дело? – в лоб спросила я Воронкова. – Откуда такая забота об Алине. Институт судебной психиатрии приплели.
– Но я же Алину Николаевну сегодня видел! В каком она была состоянии! Дать ей в руки кинжал – она бы себе харакири сделала! И все это на ровном месте. Вообразила себе, что все члены группы должны умереть вслед за своим гуру, и теперь боится, что и ее затянет в водоворот повального суицида.
– А я и не знал, что умер кто-то, – растеряно произнес Олег. – Я думал, что у Алины очередное психическое расстройство.
«Хорошенькое мнение у него сложилось об Алине. Психопатка! Нормально. А вам, Сергей Петрович, большое спасибо, не стали говорить, что труп Артура Ковалева нашла я, – мысленно поблагодарила я Воронкова. – Что ж, не все так плохо, если ваше общение с моим мужем ограничилось только распитием пива».
У меня поднялось настроение. Я улыбнулась. Возможно, сегодняшний день закончится тихо и мирно. В предвкушении скорого отдыха я блаженно прикрыла веки.
Но как только мое лицо просветлело, меня тут же уличили в равнодушии к ближним.
– Марина, как тебе не стыдно! Ты смеешься? – устыдил меня Олег. – Сергей Петрович столько страстей мне рассказал о разных сектах, призывающих к групповому самоубийству. Буквально сегодня ему попалась на глаза газетная заметка о «Белом братстве». Помнишь, лет десять назад некая аферистка, именовавшая себя Деви Мария Христос, пророчила близкий конец света. А вдруг у Алины тоже появится навязчивая идея отправиться досрочно на тот свет?
– Нет-нет, вы ошибаетесь, – замотала я головой. – Она бы мне сказала. У Алины что на уме, то и на языке.
– А вот Сергей Петрович говорит, что люди, одержимые мыслью о самоубийстве, весьма скрытны. И только по случайному эмоциональному всплеску, очень похожему на сегодняшний случай с твоей подругой, можно распознать об их планах. И как только Алине пришло в голову посреди улицы кричать на майора полиции? На такое способен только самоубийца.
– Вы обиделись? – мой взгляд уткнулся в Воронкова. – Хотите, чтобы я попросила за Алину прощение?
– Нет. Хотел с вами поговорить. Вы уж успокойте свою подругу. Все три смерти не связаны между собой.
– Умерло три человека?! – ужаснулся Олег.
Не думала, что мой муж такой впечатлительный. Воронков не обратил внимания на его реакцию.
– А уж о том, что Гришин и Богун последовали за своим учителем на тот свет, и речи не может быть. Сначала убили Гришина, потом повесился Богун, у него – я ведь вам уже говорил – были проблемы с психикой, он даже несколько лет назад состоял на учете у районного психиатра. И только потом убили Артура Ковалева. Патологоанатомы подтвердили именно такую хронологию. И если с первыми двумя смертями все более или менее ясно, то убийцу третьего придется поискать, но кое-какие соображения на этот счет у нас уже имеются.