«Да здравствует Народный фронт освобождения Палестины», – успел он выкрикнуть, пока его волокли в полицейский автомобиль.
Все это время Шакал находился на территории аэропорта. Его хладнокровию можно было позавидовать. Он педантично хронометрировал и отслеживал действия службы безопасности. Это представляло бесценный опыт. Через три часа он уже улетел в Европу.
В ходе операции «Большая мишень» за несколько минут террористам удалось застрелить 26 и ранить 72 человека. Практически сразу после совершения теракта – в то время, пока израильтяне оказывали первую помощь раненым, осматривали убитых, и даже кровь не успела еще застыть на мозаичном полу пассажирского терминала, – на волне одной из бейрутских радиостанций прозвучало важное заявление:
«Израиль, это „Народный фронт освобождения Палестины“. Мы берем на себя всю ответственность за эту акцию возмездия».
Арабский мир ликовал! «Этот эпизод показывает, что мы в состоянии одержать победу над Израилем даже на территории врага».
Имена погибших террористов произносили с восхвалением.
Акции Народного фронта резко выросли, в кассу поступили щедрые взносы. За успешно проведенную операцию Карлос получил около миллиона долларов.
Глава 5
Накануне руководителю нелегальной разведки позвонил помощник председателя КГБ СССР и предупредил, что генерала Лазарева завтра в 14:00 вызывает Юрий Владимирович с докладом по Ближнему Востоку. Было понятно, что речь, прежде всего, пойдет о громком теракте в аэропорту Тель-Авива.
Свой доклад генерал начал с описания бойни в аэропорту, но Андропов его остановил:
– Анатолий Иванович, детали и подробности этой бойни оставьте журналистам. Меня интересует, кто стоял за терактом и какие цели преследовали эти люди. У вас есть такая информация?
– Так точно, Юрий Владимирович. Японцев из «Фракции Красной армии» к этой акции привлекли люди Жоржа Хабаша, руководителя Народного фронта освобождения Палестины, входящего, в свою очередь, в структуру Организации освобождения Палестины. Курировал операцию его заместитель по оперативным вопросам Вади Хаддад, а спланировал и осуществил – Ильич Санчес Рамирес, проходящий под псевдонимами Карлос и Шакал.
– Если мне не изменяет память, это тот самый парень из Венесуэлы, которого выгнали из Университета дружбы народов и завербовали в наши осведомители?
– Да, товарищ председатель, он самый.
– То есть вы хотите сказать, что наш агент устроил кровавую бойню в Израиле и мы ничего об этом не знаем?
– Получается так.
– У вас есть с ним связь?
– Нет.
– На Западе могут появиться данные, что мы его вербовали?
– Навряд ли. Заданий мы ему никаких не давали, есть только согласие на сотрудничество в личном деле. Я не думаю, что сам он будет об этом распространяться.
– Поручите своему Пятому отделу, пусть изымут все материалы по этому Шакалу, засекретят и уберут не в общий архив, а в особую папку. У вас опытная контрразведка, они знают, как прятать следы. Мы не должны давать даже намека на то, что имеем к нему какое-то отношение.
– В отношении него предпринять превентивные действия?
Андропов задумался.
– Думаю, не стоит, Анатолий Иванович. Но информацию о нем держите под личным контролем. Он наверняка еще всплывет. – Председатель позволил себе улыбнуться. – В прямом или переносном смысле. Арабы, насколько я могу судить, относятся к иноверцам как к расходному материалу. – Он переложил бумаги на столе и продолжил: – Какие последствия ожидаются от этой акции?
– Израильтяне в ярости. Такой жестокий теракт в столице – это серьезный вызов. Голда Меир объявила в стране трехдневный траур. Уверен, они поднимут и «Моссад», и «Шабак», будут отвечать. Что касается остального мира, то Хабаш показал свои возможности и силу. По сути, это первое выступление не национального, а именно международного террористического движения. Это четкий сигнал, что в международной политике появился сильный игрок, и с ним надо будет считаться. Если боевики смогли неожиданно ударить даже в Израиле, где очень силен контртеррористический режим, значит, они могут это сделать и в любом другом месте в изнеженной Европе.
– Террористический интернационал?
– Именно. Я специально для вас подготовил справку об их потенциале. Там и европейцы, и арабы. Во Франции и Германии несколько тысяч палестинцев учатся на государственные гранты. Это практически неисчерпаемый резерв.
Председатель самой могущественной спецслужбы мира, холодно поблескивая стеклами очков, внимательно ознакомился с документом.
– Активизируйте резидентуру подполковника Саблина. Мы же ее как раз и создавали, чтобы отслеживать экстремистских радикалов на Западе. Взбодрите Севера и его агентов, особенно Батыя. Он у нас связан с ФАТХ, Арафат наверняка захочет поучаствовать в таком деле.
На приставном столике председателя, уставленном телефонной станцией, сработал спикерфон, и голос помощника сообщил:
– Юрий Владимирович, вы просили напомнить. Через десять минут у вас совещание по организации безопасности на предстоящей Олимпиаде. Товарищи уже собираются.
– Спасибо. – Андропов отключил связь. – Вот кстати, у вас есть данные по Мюнхену? Что там нас может ждать?
– Я вам отправлял сводный отчет от наших источников, что НТС готовит пропагандистские антисоветские акции. Они добиваются от немецкой стороны открыть в Олимпийской деревне свой пресс-центр. Мы провели профилактическую работу, власти пока сопротивляются.
– Это я помню. Я имел в виду острые мероприятия. Тут мне вчера шеф разведки ГДР жаловался, что западные немцы совсем заигрались в борьбу с тоталитарным нацистским прошлым. Их полиция намеренно не вооружена, чтобы не вызывать негативные милитаристские ассоциации с гитлеровской Олимпиадой 1936 года. Полиции в форме с оружием даже запрещено входить на территорию Олимпийской деревни. Таким образом власти считают необходимым поддерживать у спортсменов и гостей чувство праздника. Большое количество людей с оружием могло повредить имиджу «игр мира и радости». Немецкая «Группа Красной армии» не собирается там что-нибудь предпринять? Что докладывает Батый?
– По его сообщениям, они обсуждали ситуацию и еще раз подтвердили, что ГКА борется не против гражданских лиц, а против профашистской власти и засилья американского милитаризма. Так что с их стороны мы угрозы не наблюдаем.
– Хорошо. Отслеживайте ситуацию и дальше. Появятся малейшие признаки опасности – сразу сообщайте мне, будем предпринимать меры.
– Какие, Юрий Владимирович?
– От нас едет внушительная делегация, почти четыреста человек. Это без туристов. Соответственно и группа наших сотрудников будет солидная. Я в подбор кадров специально не вмешиваюсь. Доброжелатели и влиятельные люди пропихивают своих родственников. Полторы недели за государственный счет в капиталистическом раю, командировочные в валюте. Конечно, желающих много. Тут такие интриги идут, что я и не ожидал от наследников славной ЧК. На всякий случай, товарищ генерал, подготовьте резерв из боевых ребят со знанием языка. Человек десять. Если появятся сигналы опасности, не посмотрю на просильщиков, выкину балласт и включу ваших.
– Понял, Юрий Владимирович, – засобирался начальник нелегальной разведки. – Могу идти?
– Можете. – Внезапно Андропов остановил Лазарева в дверях: – Анатолий Иванович, а насчет Шакала – попробуйте выйти с ним на связь, может быть, удастся получать от него информацию. Он теперь занимает особое положение в кругах террористов, и, я подозреваю, не только арабских. Сейчас к нему будут искать подходы разведки Германии, Франции, Турции, Ливана и прочие. Только обязательно позаботьтесь о безопасности тех, кто пойдет с ним на связь.
Ясир Арафат был талантливым и очень энергичным организатором. По жизни им двигали две страсти: революция, как способ возрождения родной Палестины, и неимоверное честолюбие. Этот огонь пылал в его груди, не угасая ни на мгновение. Чуть позднее к ним добавилась и тяга к материальным благам.
Получая сведения, как восторженно восприняли акцию в израильском аэропорту арабские лидеры, он испытал жестокий приступ зависти к своему давнему товарищу и конкуренту доктору Хабашу. Есть люди, которые искренне радуются успехам своих друзей и близких. Арафат был не такой человек. Сейчас его натура требовала реванша. Это о нем должен был заговорить весь мир, а не о Жорже.
Лидер крупнейшей палестинской организации метался по комнате как тигр в клетке. Он срочно вызвал Абу Дауда. Это был псевдоним, под которым скрывался один из главных офицеров ФАТХ – человек, создавший и выпестовавший бойцов «Черного сентября». Опытнейший профессионал, который руководил оперативным отделом в организации. Именно он являлся «мозговым центром» и главным вдохновителем многих операций этой террористической структуры.
За год своего существования «Черный сентябрь» достиг чрезвычайно высокого уровня подготовки. Эта группа качественно отличалась от других палестинских террористических организаций. ФАТХ осознанно возвел вокруг «Черного сентября» непроницаемую завесу секретности. Конечно, независимость и автономность организации были весьма условными. Руководители организации имели свободу действий лишь на тактическом уровне. Однако ни Арафат, ни какой-либо другой высокопоставленный функционер ФАТХ никогда не признавал свою связь с «Черным сентябрем». В структуре была принята не только повышенная секретность, основанная на жесткой дисциплине, но и тщательный отбор участников.
– Мохаммад, я хочу услышать, что предпринято по операции в Мюнхене. – Только когда они были наедине, руководитель ФАТХ позволял себе называть подчиненного настоящим именем. Это был своеобразный знак доверия.
– С одной стороны, уважаемый Ясир, операция настолько серьезная и секретная, что о ней знает исключительно ограниченный круг лиц, с другой – ее масштабность предполагает задействовать десятки исполнителей и помощников. Поэтому они будут использоваться втемную, зная только свою узкую конкретную задачу. Цели на конечном этапе до исполнителей будут доведены только перед самой акцией.