Запыхавшиеся мюнхенцы вручили Батыю портфель, получили вознаграждение и отправились праздновать победу, а заодно залечивать раны. Разведчик спрятал трофей в объемный пакет известного магазина и поспешил в заранее присмотренное кафе. Здесь он не спеша сделал заказ и отправился в туалет. Запершись в кабинке, он аккуратно сфотографировал нужные материалы.
Быстро расправившись с заказом, озабоченный своими мыслями, он так и не понял, с чем был салат – с мясом или рыбой, вернулся к месту нападения. На всякий случай избавляться от портфеля надо было только при приближении автомобиля с потерпевшим.
Бригита знала, где будет лежать пропажа, наводки не потребовалось. Олимпиец, хоть у него и был залеплен один глаз, быстро разыскал свою пропажу. Он проверил содержимое, обрадовался, что служебные бумаги на месте, выругался по поводу пропавшего кошелька с деньгами, сердечно поблагодарил новых друзей и отправился домой.
Девушка сияла от гордости за выполненную работу. Ганс был более сдержан.
– Ну что, бойцы, вы молодцы, – похвалил Батый «красноармейцев».
– Нам положена награда? – весело поинтересовалась Бригита.
– Конечно. – Удо вручил им по крупной купюре. – Можете отправляться домой.
– Могу я рассчитывать на торжественный ужин за успешно проведенную операцию? – хитро улыбаясь, спросила девушка. Ганс, наоборот, сердито насупил брови.
– Не возражаю, – вынужден был заявить руководитель операции.
– Ганс, ты можешь идти. Встретимся в Берлине, – безапелляционно заявила Бригита, решительно подхватила Батыя под руку и потащила к машине. Ганс остался стоять в одиночестве.
– Куда поедем? – вежливо поинтересовался Батый у своей взбалмошной спутницы.
– В твой ресторан.
– В какой – мой? – Эта женщина не переставала его удивлять своими причудами.
– В «Четыре сезона».
– Ты же собиралась явиться туда только с автоматом. Ты что, принесла с собой «калашников»? – Молодой разведчик, чувствуя возбуждение, перешел на игривый тон.
– Нет, придумала получше. Скорее поехали.
– Куда?
– Сначала в Кауфхоф, я присмотрела там миленькое платье. Тебе же не жалко потратить на меня немножко денег, чтобы я могла появиться с тобой в этом ужасном буржуйском ресторане?
Очевидно, что роскошный ресторан произвел на нее неизгладимое впечатление и стал навязчивой идеей. Хотя утром, когда убегала из его номера в отеле, она ничего такого не говорила.
Платье было недешевым, но смотрелась она в нем очаровательно. Выйдя из примерочной, она несколько раз крутнулась, и юбка плотно обернулась вокруг ее талии, демонстрируя грациозность фигуры. Удо привык видеть ее одетой в мужском стиле: джинсы, куртки, рубашки, – а здесь она раскрылась перед ним как неотразимая и очень привлекательная женщина. Конечно, он не смог устоять, они приобрели наряд и отправились в отель.
Дорога до гостиницы прошла в молчании. Бригита, очевидно, представляла свой выход на публику, а Юрий мрачно раздумывал, как ему поступить. Север предупреждал его не заводить серьезных отношений, ограничиваться короткими интрижками. Так у него с Евой и получалось, а тут вдруг вспыхнуло чувство к Бригите, боевику террористического подполья. Если процесс запустить, то отношения могут принять серьезный характер, а это, в свою очередь, может отразиться на выполнении задания. Девушка, видимо, влюбилась в него по уши. Раскрыть перед ней свое истинное лицо советского разведчика немыслимо. Значит, надо рвать отношения. От одной мысли об этом у него начинало противно ныть где-то под ложечкой. Потому он и был так мрачен.
Бригита уже начала понемногу осваиваться в атмосфере великолепия элитного ресторана. Растерянность сменилась любопытством, которое начало переходить в удовольствие от комфорта. Очарование настоящей роскошью все глубже проникало в девичью душу.
Молодой официант принес тяжелые книги меню и с едва скрываемым ехидством посмотрел на девушку.
– Слушай, я ничего не понимаю. Тут почти все по-французски, – обратилась она за помощью к Удо.
Он владел французским, но исключительно разговорным и жаргонным, а никак не ресторанным. Одно из правил поведения в критической ситуации гласило: «Чтобы выйти самому из неловкого положения, надо в него поставить других». Он нахмурил брови и с плохо скрываемым раздражением выговорил официанту:
– Прекратите ухмыляться, что вы себе позволяете по отношению к моей даме!
Парень вытянулся в струнку и, казалось, перестал дышать.
– Черт-те что, – продолжал разыгрывать возмущение Батый. – Сейчас же помогите с выбором нашей гостье, расскажите, что у вас в меню.
Он с досадой хлопнул солидное меню на стол. На них стали оглядываться.
Официант склонился в почтительном поклоне к даме и стал вполголоса объяснять слегка порозовевшей от смущения рыжей красотке содержание каждого пункта с необходимыми комментариями. Бытый внимательно прислушивался, ему тоже было интересно.
Наконец, они сделали заказ. Как принято в таких заведениях, для его исполнения требовалось достаточно времени, и Батый пригласил спутницу на танец. Скоро он понял, что в классическом вальсе она новичок, но ее врожденная ловкость преобразилась в грациозность. Вскоре они почувствовали друг друга, девушка поймала ритм, и молодая пара легко закружилась под звуки восхитительной музыки. Они смотрели только в глаза друг друга. Весь мир сузился до них двоих. Батый ничего не мог поделать с охватившим его состоянием.
…Утром он заказал завтрак в номер. Пока Бригита расправлялась с кофе и круассанами, Батый набирался смелости для серьезного разговора. Наконец, он решился.
– Бригита, я хотел поговорить с тобой о будущем, – начал он, нервно теребя салфетку.
– Так у нас нет с тобой никакого будущего, – погрустнев, перебила его девушка. – Я же видела у тебя на спине пулевые отметины. В тот раз тебе повезло, получается, и мне тоже, что ты выжил. Ни ты, ни я не откажемся от выбранного пути – значит, впереди с большой вероятностью или изгнание, или тюрьма, или пуля. Если мы дадим волю чувствам, то станем слабее, будем более уязвимыми. Это в конце концов приведет к ошибке и провалу. Так что эту тему мы закрываем. Я сейчас допью кофе, соберусь, вызову такси и уеду на вокзал.
– Я могу подвезти тебя.
– Не надо, я не хочу расплакаться при расставании. Ты уже решил, чем займется «Группа Красной армии» дальше? – переменила она тему разговора. – Мы прошли боевую подготовку у арабов, настало время показать этим свиньям из правительства и американским оккупантам нашу силу. Мы считаем, что надо продолжить дело наших старших товарищей, томящихся в тюрьмах, и ударить сразу в нескольких местах. Это должен быть весь арсенал наших возможностей – и налеты, и взрывы, и ликвидации. Мы заставим их с нами считаться. Ты сможешь по своим каналам помочь нам с оружием и взрывчаткой?
– Смогу, – выдавил из себя Батый.
– Ну что ты нахмурился, Юсуф? Так тебя называла Лейла Халеф, звезда палестинских революционеров? Я тоже буду звездой. Когда ты вернешься в Берлин?
– На следующей неделе. Мне надо завершить здесь одно дело.
– Хорошо. Там и встретимся, товарищ Удо.
Она легко поднялась. Он хотел обнять ее на прощание, но Бригита жестом показала, что этого делать не надо.
«Она оказалась смелее и мудрее меня», – вынужден был признать разведчик, но не с горечью, а с уважением.
Батый съездил в фотосалон, проявил негатив и сделал две копии. В полдень в бассейне отеля его ждал Север. Они расположились возле фонтана.
– Тебе на будущее, Удо, необъяснимый научный факт: журчание или звук падающей воды по каким-то причинам лучшее средство против звукозаписывающей аппаратуры. Учти. Итак, я тебя слушаю.
Подчиненный рассказал резиденту о приезде Абу Дауда, о своих наблюдениях и предположениях.
– Готовится террористическая акция против израильской делегации во время Олимпийских игр. Что будем делать?
– Центр решит. Пока твоя задача остается прежней – внедрение в террористическое движение в Европе. Только вектор меняется.
– Что ты имеешь в виду?
– Боевая активность немцев, да и других радикальных молодежных движений пошла на убыль. Я думаю, ты и сам это заметил.
– Мне тоже так кажется.
– Это не значит, что мы сбрасываем со счетов «Группу Красной армии». Судя по твоим словам, они после подготовки на Ближнем Востоке рвутся в бой. Учтем. Громкие акции накануне Олимпиады заставят полицию и контрразведку вывернуться наизнанку, но задавить любыми способами смутьянов. Правительство даст им на это зеленый свет и закроет глаза на любые действия. Спецслужбы Германии теперь стали гораздо профессиональнее, и я думаю, у них это получится.
– Судя по всему, к этому все и идет, – согласился Батый, внимательно слушая руководителя резидентуры.
– Поэтому ты аккуратно отстраняешься от нынешних заводил, но связь с ними поддерживаешь. «Красная армия» нам нужна как устойчиво неуловимая организация и – что главное – со сложившейся репутацией. Она время от времени будет появляться из ниоткуда, напоминать о себе отдельными акциями и снова пропадать, не оставив следов.
– В наших интересах, – добавил разведчик.
– Именно, – согласился резидент. – На смену этим любителям на сцену выходит профессиональный состав. Так сказал бы наш с тобой товарищ, заядлый театрал. Благодаря тебе, Батый, складывается идеальная ситуация для работы «под чужим флагом».
Молодой разведчик смущенно потупился. Такая похвала из уст опытного резидента многого стоила.
– «Красноармейцы» боролись в рамках своей национальной территории, – продолжил Север. – Сейчас передовой отряд международного терроризма возглавили бойцы из Палестины. Для них нет границ.
– Ты сказал «передовой отряд», а что, есть признаки, что за ними кто-то стоит?
– Интуиция и логика мне подсказывают, что на смену им придет более широкое движение. Не националистическое, а, вероятнее всего, религиозное. Исламский мир просыпается. Пока он только грозит пальчиком, но скоро начнет показывать кулаки. Так считают наши аналитики в Центре. Поэтому ты продолжаешь внедряться в этом направлении. Абу Дауд – это серьезная величина в мире террора. Но только на него одного делать ставку нельзя. Израильтяне, независимо от того, что произойдет на Олимпиаде, будут жестко зачищать своих врагов, тем самым освобождая путь другим врагам. Скорее, даже более опасным.