– Так как мне быть?
– Скажи, когда у автобуса на большой скорости отказали тормоза и он мчится по оживленной трассе в тумане, где самые опасные места для пассажира?
– Наверное, впереди, рядом с водителем. Основной удар придется спереди. И, вероятно, сзади. В остановившийся от столкновения автобус могут врезаться идущие следом машины.
– Значит, где должен быть ты? – Север всегда старался подвести подчиненных к принятию правильного решения без его подсказки. Это развивает самостоятельность. Кроме того, если ты предложил вариант, то, значит, тебе его и воплощать, и отвечать за результат.
– Получается, в середине. Не лезть в лидеры, это опасно, но и не плестись в хвосте, от которого при необходимости можно без сожаления избавиться. Но как это сделать, шеф?
– По ситуации. Действуй по ситуации. Ты уже опытный разведчик. Ты внутри системы, тебе виднее.
Начальник Управления нелегальной разведки генерал Лазарев получил донесение из ФРГ от руководителя резидентуры подполковника Саблина, оперативный псевдоним Север, о готовящейся на летней Олимпиаде в Мюнхене провокации в отношении израильской делегации. Он внимательно изучил материал, перебрал пачку фотографий. План Олимпийской деревни, распределение делегаций по месту поселения, изображение строений.
У него на столе всегда лежали две папки – красная и синяя. Синяя, самая пухлая, предназначалась для текущих дел. В красную он отбирал материалы для доклада руководству. Материал из Германии он, немного подумав, убрал в красную папку, с которой каждое утро ходил на доклад к председателю Комитета государственной безопасности.
Андропов завел жесткий порядок: каждый день выслушивать по очереди получасовые доклады руководителей внешней разведки, контрразведки и сообщения от нелегалов. Так он держал руку на пульсе крупнейшей спецслужбы мира.
Что-то особенное зацепило Лазарева в этом сообщении из Германии, очень тревожное. Но что конкретно, он никак не мог понять.
День клонился к вечеру, к шефу потянулись руководители отделов с информацией, полученной за день. Из нее он отбирал то, что попадет в папку на доклад председателю. Уже перед уходом генерал попросил зайти своего заместителя, полковника Дроздова. Юрий Иванович планировался на замену резидента в Нью-Йорке, поэтому курировал агентуру в Соединенных Штатах.
За прошедший день серьезных или срочных событий на этом участке работы не случилось, что странно, уж больно хлопотный был противник. В самом конце беседы Лазарев поинтересовался:
– Юрий Иванович, от Боксера новых сообщений не поступало?
Наш оперативный сотрудник КГБ под легендой прапорщика службы обеспечения охраны ракетных зенитных установок, дислоцированных в Венгрии, совершил дисциплинарный проступок. Сильно избил местного жителя. На самом деле это была подстава американцев, положивших глаз на военного, склонного к употреблению спиртного в местном кабачке. На это и рассчитывали советские оперативники.
К Боксеру был совершен вербовочный подход ЦРУ, он согласился на сотрудничество. В это время в воинской части началось расследование о якобы пропавших деньгах, и прапорщик, испугавшись, прихватил секретную инструкцию по обслуживанию ракетного комплекса и перебежал к американцам. Его переправили в США, долго решали, что с ним делать дальше. Учитывая его отличные физические данные, отправили на «ферму», где стали готовить по программе диверсионной деятельности.
Лагерь Пири, известный как «Ферма», был тренировочной базой, на которой Центральное разведывательное управление США и Разведывательное управление Министерства обороны занимались подготовкой тайных агентов ЦРУ, а также агентов других организаций, специализирующихся на диверсионной деятельности. Методики этой подготовки очень интересовали советскую разведку.
– Очень короткое, Анатолий Иванович. Он парень дотошный, сообщил, что группу иностранцев, которых усиленно тренируют по захвату недавно построенного домика, переодели из комбинезонов в спортивные костюмы. Военную форму, наверное, берегут, – улыбнулся Дроздов.
Лазарев замер. «Спортивная форма, недавно построенные домики». Догадка ударила как молния.
– Юрий Иванович, когда вы мне докладывали о Боксере, показывали фото, которое ему удалось там скрытно сделать… Принесите их, пожалуйста. – Тут выдержка отказала генералу, от нетерпения он даже повысил голос: – Да побыстрее, товарищ полковник.
Сообщение о ситуации на предстоящей Олимпиаде в Мюнхене начальник нелегальной разведки оставил на завершение доклада председателю КГБ. По бесстрастному лицу Андропова было невозможно понять, какое впечатление на него произвела информация о том, что палестинцы готовят теракт против израильтян. Он внимательно рассматривал фотографии, пересланные из Германии.
– Кроме резидентуры Севера, есть подтверждающая информация из других источников? – задал вопрос хозяин высокого кабинета.
– Нет, Юрий Владимирович. Думаю, что такой информацией пока владеют не более пяти человек в руководстве палестинцев. Собственно, и Батый излагает свои предположения. Он не входит в круг посвященных, он исполнитель, пусть и не рядовой.
– Да, Батый молодец. Мы в нем не ошиблись. У вас что-то еще, генерал?
– От нашего разведчика в США, от Боксера, пришло сообщение о том, что на базе ЦРУ тренируется группа по захвату гражданского объекта. Ему удалось скрытно сделать фото. – Лазарев положил перед Андроповым карточку.
– Это я помню. Данное фото вы мне уже показывали. Удалось выяснить личности боевиков?
– Он с ними не пересекался, но по речи предположил, что это венгры. Боксер до этого служил в Венгрии. Мы связались с товарищами из венгерской контрразведки. Троих по фото опознали. Это члены организаций «Дивизия Ботонд» и «Меч и крест».
– Это самые отъявленные контрреволюционные банды. Я их помню по мятежу 1956 года, – оживился Андропов. – Те еще мерзавцы и каратели.
Лазарев молча еще раз пододвинул к председателю фото домиков в Олимпийской деревне в Мюнхене. Ему хотелось, чтобы руководитель сам сделал выводы. Теперь перед Андроповым лежали две фотографии. Макет строения на базе ЦРУ и изображение дома под Мюнхеном.
– В последнем донесении Боксер сообщал, что венгерская группа занимается отработкой элементов штурма, будучи переодетой в спортивные костюмы вместо обычного камуфляжа.
Всегда бесстрастное лицо грозного начальника изменилось. Он прищурился и буквально впился глазами в лежащие перед ним фото. Казалось, что в кабинете повисло грозовое напряжение.
– Вы хотите сказать, что американцы тоже готовят людей для теракта на Олимпиаде? Строения идентичные. – Хозяин кабинета требовательно посмотрел на Лазарева.
– Именно такой вывод напрашивается, Юрий Владимирович. Вопрос – на кого?
– У вас же есть план размещения делегаций. Посмотрите, где предполагают разместить наших спортсменов и сопровождающих.
Генерал быстро нашел нужный листок.
– Большая часть команды будет проживать в 19-этажном корпусе, но часть – в домах низкой этажности. Такой дом, как на фото, выделен для руководства нашей делегации.
Повисла пауза. Первые лица советской разведки лихорадочно просчитывали варианты развития возможной ситуации.
– Анализируйте, Анатолий Иванович. – Андропов всего четыре года занимался делами разведки, а вот его собеседник имел гораздо больший опыт в этом деле. Ответственный руководитель никогда не должен пренебрегать рассуждениями более сведущих подчиненных в угоду своему самомнению.
– Можно предположить, Юрий Владимирович, – осторожно начал руководитель нелегалов, – что ЦРУ тайно готовит венгерских националистов к захвату заложников из числа советских граждан. То есть они повторяют хорошо зарекомендовавший себя палестинский сценарий. Захват заложников, выдвижение условий, получение гарантий безопасности, сдача в руки полиции и в скором времени выход на свободу. Вопрос – что могут потребовать венгры по наводке американцев?
– Понятно что. Вывод наших войск из Венгрии. – Андропов быстро взял себя в руки.
– Но это же нереально.
– Если им удастся такой замысел, это всколыхнет волну национализма, которую нам с таким большим трудом удалось ослабить – не задавить, а именно ослабить. После такого события антисоветские и националистические настроения вспыхнут с новой силой. И не только в Венгрии, а и в Польше, в Румынии, в Болгарии. Я уверен, что у американцев далеко идущие планы. Представляете, что начнется?
– Да, прессы на Олимпийских играх будет достаточно, прямой телеэфир на весь мир обеспечен. Да сами янки вылезут как посредники для урегулирования ситуации и заберут террористов под условие освобождения заложников.
– Верно. Террористы будут выглядеть как борцы за свободу, а американцы – как миротворцы. Зато мы будем оккупанты и слабаки. – Андропов в раздражении отбросил от себя фото. Голос его стал необычайно строгим и требовательным: – Этого мы допустить не должны никак. Именно мы, Анатолий Иванович, больше некому. Ни Советской армии, ни доблестной милиции там не будет.
– Кстати, немцы уже заявили, что не допустят на территорию вооруженных полицейских, чтобы не портить атмосферу праздника воспоминаниями о мрачных годах фашизма. Значит, тем более наличие оружия у членов делегаций также исключено. Получается, Юрий Владимирович, вся надежда на моих нелегалов. Тот же Батый вполне может организовать нелегальную доставку оружия для отражения нападения.
– Это понятно. Будет гораздо лучше, товарищ генерал, если ваши люди вообще не допустят боевиков до наших граждан. Нейтрализуют угрозу накануне.
– Нападающие проявят свои намерения только в последний момент. До этого они будут выглядеть как журналисты, спортсмены или обслуживающий персонал. Распознать можно будет, только когда они достанут оружие, не раньше.
– Диверсанты против диверсантов. Это и есть тайная война, скрытая от многих глаз. Мне начальник Разведывательного управления Главного штаба ВМФ Иванов Юрий Васильевич рассказывал, как весной 1956 года Никита Хрущев, большой любитель путешествий за границу, отправился с визитом к английской королеве на крейсере «Орджоникидзе». На стоянке в Портсмуте акустики засекли странное движение под днищем корабля. Для выяснения пустили боевого пловца. Он засек чужака за установкой мины. Короткий ножевой бой, и противника с перерезанным горлом наш диверсант оттащил подальше в море. Никто ничего не видел. Есть только результат. Так что, Анатолий Иванович, готовьте людей, имеющих боевые навыки.