Стерпеть такого оскорбления Бригита, считавшая себя истинной революционеркой, не смогла: израильтянка еще не успела закончить фразу, как получила сильную пощечину. Второй удар она не пропустила, поставив блок, и сама нанесла в ответ прямой удар. Но верткая немка в последний момент уклонилась и сильно лягнула соперницу в колено.
Ева, проходя срочную службу в спецназе, была на нескольких тренировках по боевому комплексу крав-мага, но начались боевые действия, и стало не до этого. Теперь она пожалела об упущенной возможности.
Она была выше соперницы, руки ее были длиннее. Это преимущество, но недостаточная сила рук не давала возможности нанести достойный удар. Кроме того, узкая длинная юбка лишала ее возможности наносить удары ногами.
Именно на это и сделала акцент Бригита. В палестинском лагере ее научили сильно бить ногами и локтями. Первый удар в колено у нее прошел успешно, но при втором она слишком высоко задрала ногу, не удержалась и поскользнулась. Немка попыталась быстро подняться, но израильтянка не дала ей такого шанса.
Ева не полагалась на ударную технику, она просто вцепилась противнице в волосы и стала пинать ее коленом. Немка скрипнула зубами от боли, когда ей вырвали клок волос, но, обхватив соперницу под колени, свалила ее на землю.
Эффектной драки в партере не получилось. Они просто дубасили друг друга чем могли. В крав-мага нет специальных приемов, принятых в других боевых искусствах. В ход идет все – тычки в глаз, удары в пах и горло, заломы пальцев и даже укусы. Именно это и демонстрировали сейчас девушки.
Но раздалась трель полицейского свистка, и схватка завершилась без явного победителя. Встреча с полицией не входила в планы Бригиты, да и Евы тоже. Они расцепились. Немка быстро поднялась на ноги, отряхнулась, вскочила на стоящий неподалеку красный мотоцикл и, лихо развернувшись, умчалась.
Ева так же сноровисто юркнула в проулок и поспешила скрыться. В ближайшем кафе она сразу прошла в туалетную комнату и, как смогла, привела себя в порядок. Все-таки она была практикующим медиком и быстро поняла, что существенных травм не получила. Кровь из разбитого носа она остановила довольно быстро. Напоследок, взглянув в зеркало, израильтянка громко рассмеялась. Чужая свадьба закончилась для нее первой брачной ночью и дракой. Такого с ней еще не приключалось ни разу.
Глава 8
Неприметный мужчина энергично спустился с трапа самолета, прибывшего рейсом Брюссель – Западный Берлин. В аэропорту Темпельхоф он взял такси и отправился в небольшую гостиницу недалеко от вокзала. Мало кто знал, что Садок Офир является резидентом израильской контрразведки «Шабак», главой ее штаб-квартиры в Брюсселе. Ранее офис находился в Париже, но после алжирского обострения отношения Израиля и Французской Республики испортились, и резидентура перебралась в столицу Бельгии. Садок был выходцем из так называемой Шестой секции. Это один из самых закрытых секторов, ответственных за проведение сверхсекретных операций.
После недавно прокатившейся по Европе волны терактов против израильтян в обязанности «Шабака» вменили разработку антитеррористической защиты. Контрразведке пришлось в ускоренном темпе практически с нуля создавать эффективную систему для защиты государственных и коммерческих структур за границей, таких как посольства, банки, туристические бюро, национальная авиакомпания. Множество объектов могли стать мишенью арабских террористов.
Посольства и консульства были вообще превращены в крепости. Входы в них охраняли двойные стальные двери, телекамеры тщательно следили за всеми посетителями, периметры были насыщены всевозможными электронными датчиками, вооруженные охранники «Шабака» вели постоянное наблюдение за зданиями и их персоналом.
Резидент из Брюсселя прилетел ознакомиться с организацией безопасности израильских объектов в Берлине и провести встречи с местной агентурой. Контрразведка насчитывала в своем кадровом составе всего около тысячи оперативников, число агентов было в несколько раз больше. Большая их часть занималась отслеживанием экстремистской активности арабской диаспоры, и прежде всего палестинцев.
Агент Ада, как и многие в «Шабаке», была завербована еще во время срочной службы в элитном диверсионном подразделении «Сайерет Маткаль». Девушка служила там медиком. Сейчас она обучается по обмену в Берлине на врача. В задачу агента Ады входил сбор информации о настроениях студенческой арабской молодежи.
Садок встретился с агентом на одной из конспиративных квартир. У оперативника прошло уже несколько встреч с агентурой, и он довольно хорошо представлял обстановку, складывающуюся в Берлине. Даже самые непримиримые арабы, попадая в сытую Европу, менялись, ощущая, как много ограничений, давящих их на родине, здесь не имеют силы. Музыка, кино, свободные нравы в вопросах пола, алкоголь, наконец, – все такое доступное. Это затягивало и снижало желание бороться. Такое явление хорошо известно под названием «разлагающее влияние Запада».
Но оставались убежденные радикалы. Вот они-то были самыми опасными. Резидент слушал Аду вполуха, занятый своими мыслями. Ничего нового он не услышал, но прерывать новичка нельзя – наоборот, надо всячески показывать свою заинтересованность в информации агента, подчеркивать ее важность, хвалить и поддерживать мотивацию агента. Садок Офир был хорошим руководителем и всячески старался привить агентам аналитический взгляд в работе с информацией.
– Понимаешь, Ада, то, что ты мне сейчас рассказала, я называю взглядом фотографа. Ты молодец, что стараешься сохранить беспристрастность в изложении. Но я наряду с этим хочу услышать твои умозаключения и прогнозы развития ситуации, поведения интересующих нас людей. Особенно прошу тебя проявлять повышенное внимание к деталям, которые иногда кажутся мелкими и второстепенными. Но если они встречаются два или три раза, это уже говорит об их важности. Ты поняла меня, девочка?
– Наверное, вы правы, – задумчиво произнесла агент. – Я не обращала внимания, но теперь мне кажется важным, что несколько палестинцев, посещающих собрания общины, обмолвились, что собираются ехать в Мюнхен. Причем один очень не хотел, так как уже запланировал поездку к родственникам, но ему строго приказали.
– Кто приказал?
– Старший. Они так и говорят: «старший велел», «старший приказал», не называя имен.
– Мюнхен, говоришь. – Теперь задумался оперативник. Следующим пунктом его поездки как раз значился этот город. Надо было проверить уровень безопасности проживания израильской делегации на предстоящих Олимпийских играх. То, что туда отправляют палестинскую молодежь, настораживало. – Палестины нет в списках стран-участников Олимпиады. За кого их тогда отправляют болеть? Да и сами Игры начнутся не так скоро.
– Тогда, получается, командир, что их отправляют туда для подготовки какого-то мероприятия, – предположила Ада. Эта привычка у нее осталась со времен службы: в армии Израиля так принято обращаться к старшему по званию – «командир».
– Очевидно.
– Мне попытаться уточнить у них?
– Не стоит. Во-первых, привлечешь ненужное внимание, а во-вторых, наверняка они сами не знают, с какой целью туда едут. Все, что им надо знать, им скажут на месте. Это явные признаки конспиративной работы. Как ты думаешь, о чем это говорит?
– С ними работает профессионал.
– Точно. Тем более тебе нельзя светиться с расспросами.
– Значит, более точную информацию я смогу получить только на месте, в Мюнхене, – с жаром подытожила агент контрразведки.
«Девочка быстро схватывает суть и рвется в бой. Из нее наверняка будет толк» – с удовольствием отметил оперативник.
– У тебя есть к кому приехать в Мюнхене?
– К сожалению, нет, командир.
– Не беда, подберем, подготовим хорошую историю. Ты пока готовься. С ребятами-палестинцами постарайся сойтись поближе, подружиться, чтобы твоя случайная… – собеседник особо выделил слово «случайная», – встреча с ними на Олимпиаде выглядела более радостной и желанной.
– Под какой легендой я там появлюсь? – Ада уже начала вживаться в роль.
– В Мюнхене обратишься в туристическую компанию Living Israel Tur, я позднее скажу, к кому конкретно, они выдадут тебе документ, что ты являешься их гидом по олимпийским объектам для израильских туристов. Устраивает?
– Вполне.
– Сейчас напиши имена и установочные данные на арабов, которые собираются ехать в Мюнхен. – Садок Офир заметил, что девушка слегка засмущалась. – Что не так?
– Могу я попросить узнать данные еще по одному лицу?
– Твой парень – араб? – заволновался контрразведчик.
– Нет, он немец.
– Хорошо, можешь, – заулыбался мужчина. – Только навряд ли в нашей картотеке есть материалы на немца.
– Спасибо, тогда позже. Это не к спеху.
Прощаясь, резидент дружески обнял агента и пожелал удачи, назвав ее настоящим именем.
– Помни, что наше с тобой дело направлено на обеспечение безопасности государства Израиль, Ева.
– Я всегда об этом помню, командир.
Ближе к обеду Батый заехал в духан, который Азиз использовал как штаб-квартиру. Палестинец достал из тайника три свертка и передал их гостю.
– Будь осторожен, – предупредил он, показывая свое особое внимание. Проницательный араб замечал, что Абу Дауд благоволит к немцу, поручает ему ответственные задания. Правда, в основном по боевой части. Это устраивало Азиза. Другое дело – финансы, тогда бы следовало волноваться. Это означало, что с Юсуфом надо дружить. Они сели, выпили по пиале с чаем. Конечно, разговор зашел и о предстоящем деле. Азиз решил продемонстрировать свою значимость.
– Мои люди фиксируют всех, кто крутится вокруг объекта. – Он достал пачку фотографий.
– Там же каждый день мелькают толпы народа, никакой пленки не хватит. – Советскому разведчику стало интересно.
– Я велел фотографировать только тех, кто задерживается возле домика и появляется более двух раз. Согласись, это подозрительно. Посмотри, может узнаешь кого. – Хозяин скрыл в стильной бородке ехидную улыбку.