– Юрий Владимирович, появилось это движение от безысходности. Первым в него включился доктор Хабаш и его Народный фронт освобождения Палестины. Затем Арафат и его ФАТХ. Обе организации входят в Организацию освобождения Палестины, но Народный фронт, считается, строит будущее страны по социалистическому пути, а Арафат склонен двигаться к решению задачи в нынешних рамках капитализма. Однако в последнее время есть признаки того, что этой проблемой всерьез заинтересовались американцы. У них богатый опыт использования террористов в Латинской Америке. Его-то они хотят перенести и на Ближний Восток.
– Батый у нас представитель ФАТХ в Европе?
– Верно. Но европейские леваки склоняются все больше к Народному фронту освобождения Палестины доктора Хабаша. Уж больно Арафат гибкий: и нашим и вашим, кто больше заплатит.
– Захваты самолетов – чьих рук дело?
– И того, и другого, но в большей степени это детище доктора Хабаша.
– Он что, действительно врач?
– По нашим данным, в университете Бейрута получил диплом врача. Затем переехал в Иорданию, где работал по специальности в лагерях для палестинских беженцев.
– У нас есть выходы на Народный фронт?
– До этого времени не было.
– А сейчас появился?
– В какой-то степени, – неуверенно ответил Лазарев.
– Что вы мнетесь, генерал? – чуть повысил голос председатель КГБ.
– Арабов вербовать, Юрий Владимирович, себе дороже. Деньги они возьмут, а вот что принесут, большой вопрос. Мы для них неверные, а обмануть неверного ислам не запрещает, даже наоборот. Поэтому приходится внедрять.
– Подождите, Анатолий Иванович, у вас есть Университет дружбы народов. Там что, мало арабов учится? Вы что, за четыре года обучения не могли из их числа набрать агентуру?
– Мы работаем с этим контингентом. Однако то, что человек получил образование в Москве, иногда воспринимается на местах как клеймо…
– Выбирайте выражения, генерал, – не стал скрывать своего раздражения Андропов.
– Извините, там это как печать – русский агент. Поэтому как специалисты они ценятся, но в политику, во власть путь им закрыт. На всякий случай.
Хозяин кабинета резко откинулся на кресле и задумался. Этот аргумент он еще не рассматривал. Не так давно начальник 5-го управления, в чьем ведении также находилась работа с иностранными студентами на территории СССР, бодро докладывал о росте завербованных иностранцев. Это работа контрразведки, но потом, после возвращения их на родину, агентов уже начинает вести Первый главк, разведка.
«Запросить данные по эффективности работы с завербованными», – сделал для себя пометку Андропов.
Лазарев, видя, что начальник погрузился в свои думы, не мешал, но, заметив, что Андропов вновь поднял на него глаза, продолжил:
– Кстати, по поводу университета. Два года назад на учебу к нам была направлена большая группа молодых товарищей из Венесуэлы. Среди них особо выделялся один парень – Ильич Рамирес Санчес, из семьи успешного адвоката.
– Коммунист?
– Нет.
– Как так? Направление на учебу должны давать коммунистические партии страны.
– Совершенно верно, но ни он, ни его отец не состоят в партии. Они как бы сочувствующие. У отца, как в сказке, было три сына. Их он назвал Владимир, Ильич и Ленин.
– Оригинально, – развеселился Андропов. – Кто же попал к нам?
– К нам приехали учиться два брата – Владимир и Ильич. Отец боготворит русскую революцию, поэтому Ильич с десяти лет знакомился с трудами Маркса, Ленина и… – Лазарев замялся. – …Троцкого.
Брови шефа КГБ удивленно пошли вверх.
– Парень разгильдяй и баламут, но он тесно сошелся с палестинскими студентами, а через них – с одним из руководителей НФОП. Они пригласили его летом на учебу в свои лагеря подготовки бойцов сопротивления. Аналогичную подготовку он проходил на краткосрочных курсах у наших коллег на Кубе.
– Очень интересный кадр, присмотритесь к нему. Возможно, это вариант.
Глава 2
Противоречивость была заложена в натуре Ильича изначально. Так и не ясно, почему поженились пламенный революционер, богохульник и неугомонный бузотер Хосе и набожная, рассудительная Мария. Единственное, в чем они были похожи, так это упрямство. Такое же непоколебимое, как Анды, в окрестностях которых в Венесуэле и родился мальчик.
В пику накрывшей страну диктатуре не особо удачливый юрист хотел показать всем, какой он отважный революционер, дав сыновьям имена в честь русского вождя революции. Это в чистом виде был не столько умный поступок, сколько вызов обществу.
Его мать была столь же убежденной католичкой, как отец – атеистом. Религиозные чувства Марии оказались более стойкими: она так и не смирилась с нетерпимостью своего мужа к вере. Отец рьяно проповедовал марксизм, мать с той же настойчивостью тайно внушала детям католические принципы. В противоречиях между Библией и «Капиталом» Маркса и формировался характер мальчика.
Эта двойственность послужила началом формирования таких черт характера, как лживость, двуличие, лицемерие. Сначала мальчик очень страдал от постоянных скандалов в семье, но постепенно у него сформировалось убеждение, что отношения мужчины и женщины могут быть только кратковременными, только для удовлетворения желаний или в силу обстоятельств. Понятие «верность» он похоронил еще в раннем детстве.
Перегруженная негативными эмоциями от скандалов близких людей детская психика требовала разрядки. Он нашел ее в насилии. Убегая на улицу, в играх со сверстниками он предпочитал именно жестокие увлечения. Как и многие мальчишки, они играли в индейцев, изготавливая из подручных материалов луки и стрелы. Но Ильича не устраивали слабые удары от прутиков вместо стрел. Он первый смастерил арбалет, приспособив вместо тетивы гитарную струну. Теперь его стрел противники в играх боялись уже по-настоящему.
Его это только раззадорило, и тогда он приспособил к стреле острый металлический наконечник. Теперь играть с ним уже никто не хотел, и маленький Ильич увлекся охотой на пернатых. Как у нас голуби, так в Венесуэле часто встречаются попугаи. Больше всего ему нравилось из засады убивать больших ярких попугаев. По окончании таких кровожадных игр он мчался в ванную и выходил оттуда уже аккуратно причесанным, с чистыми, отмытыми от крови ногтями. Мама не любила, когда дети выглядели неряшливо.
Наблюдая за агонией птицы, мальчик чувствовал эмоциональную разрядку. Мало того, в такие моменты он ощущал себя победителем, властителем жизни и смерти. Именно так, на его незрелый взгляд, и должны завершаться конфликты. Он не хотел чувствовать себя жертвой, ему нравилось быть повелителем.
Еще одна важная черта характера проявилась у него тогда же, в детстве. Умение манипулировать, использовать, даже подставлять других. Чаще всего это были его близкие, приятели или друзья.
Однажды они с приятелями нашли на улице толстый бумажник. Друзья склонялись к тому, чтобы отнести его в близлежащую церковь или в полицию, но Ильич убедил товарищей поделить деньги. Он первым взял себе несколько банкнот и незаметно отошел в сторону, пока подростки бурно обсуждали, что делать с находкой.
Скоро на площади показался мужчина, явно ищущий свою пропажу. Чтобы не навлечь на себя подозрения, Ильич стал показывать и громко кричать, что кошелек у пацанов, а приятелям стал показывать, что надо бежать, что они и сделали с испугу, вместо того чтобы просто вернуть находку. Разъяренный мужчина не побежал за подростками, они разбежались в разные стороны. Он удовлетворился брошенным бумажником. Ильич спокойно подошел и выразил свое сочувствие и желание помочь наказать мальчишек. За что с благодарностью получил еще одну банкноту.
У него рано проснулась сексуальность. Отец в подпитии частенько приводил в дом чужих женщин. Ильич пристрастился подсматривать, чем они занимались. Отец, человек жесткий и решительный, добившись своего, грубо выпроваживал приятельниц. Некоторые даже не успевали полностью одеться.
Мать очень страдала от такого поведения мужа. Она была привлекательной женщиной, Ильич боготворил ее, но это не мешало ему тайком подсматривать за ней. Мария не могла уйти от мужа. Католическая вера и трое детей не позволяли ей разрушить семью. Этим и пользовался ее муж. Время от времени уделяя внимание и Марии, он все-таки не выгонял ее на улицу. Кто-то же должен поддерживать порядок в доме.
Ильич так и не понял, что такое семья и любовь. Произошло замещение этих понятий потребительским отношением к ним.
Хосе Рамирес еще с юности был знаком с Хесусом Фариа, который впоследствии стал сенатором и главой компартии Венесуэлы. Хесус регулярно попадал в застенки за свои левые убеждения, и Рамирес выступал его адвокатом. Собственно, на защите коммунистов он и сделал себе карьеру и неплохое состояние.
МОПР, то есть Международная организация помощи революционерам, являлась аналогом Красного Креста для коммунистов. В его задачи входило оказание денежной и материальной помощи осужденным революционерам. Вот на это Советский Союз денег не жалел. Постоянные репрессии против коммунистов в Венесуэле сделали ловкого адвоката вполне обеспеченным человеком.
Ильич Рамирес Санчес получил прекрасное образование. Отец не жалел средств на обучение сына, который, по его замыслу, должен был в скором времени влиться в международное революционное движение. Успешная карьера позволяла отцу нанять частных преподавателей, которые давали Ильичу уроки в комфортабельных домашних условиях. Он часто повторял сыну, что бога нет и человек должен сражаться, чтобы стать сильным.
В четырнадцать лет Ильич вступил в подпольную организацию «Коммунистическая молодежь Венесуэлы» – молодежное крыло Коммунистической партии Венесуэлы. Как и положено подпольщикам, надо было выбрать себе псевдоним. Если отец взял для него отчество Ленина, то сын решил взять имя другого основоположника коммунизма – Маркса.
Карл в испанском варианте звучит как Карлос. Мальчик не проявлял особого рвения во время дискуссий, его больше всего манили острые акции, причем те, где он был не в первых рядах. Не так, чтобы с голой грудью на полицию, а именно – тайно. Здесь он научился изготавливать «коктейль Молотова». Карлос проявлял активность, когда было нужно ночью поджечь машину реакционного политика, совершить стремительный налет с битьем стекол в банке.